<<< назад

Часть первая. ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ  -  ПОПРАВИМО

Кострома-Москва-Набережные Челны 

2001-2004

Осень

Кусты нереального цвета.

Опомнюсь: да это же осень!

Как быстро потрачено лето…

Как щедро украсила проседь…

Цветные осколки мгновений       

тускнеют: пора листопада.

Цепочка из трех поколений

Продлится – вот в этом отрада.

Отрада – любимые дети,

стихов моих вольная стая.

На трепетно юной планете

Я старюсь, душой прорастая

в ту жизнь, где я больше не буду

бродить по окрепшему саду.

И все же присутствия чудо

случится, когда это надо.

Прозренья  свершились простые:

возносит нас смерть, а не косит.                   

Какие плоды золотые

Мне дарит пришедшая осень!

Зима истощит оболочку.

Дыханье светло и свободно.

С моей стихотворною строчкой,

С природой оно однородно…

10.09.2001

* * *

Дочке под ноги дороги струятся.

Сыну – во сны.

Мне с малышами бы продержаться

лишь до весны.

Просто я буду позже ложиться,

раньше вставать.

Шкаф открываю. Запах корицы.

Не горевать!

Затемно выпить чашечку кофе,

и за дела.

Что золотится в стареньком штофе?..

Боль отлегла.

Пусть одинокую эту надсаду

трудно унять.

- Ромочка, в школу! Ванечка, в садик!

Надо вставать…

Как они сладко дышат в подушки…

К сердцу прижать!

Теплые пальчики, теплые ушки

поцеловать… 

Дочке под ноги дороги струятся.

Сыну во сны.

Мне с малышами бы продержаться

Лишь до весны.

октябрь 2001

На свете счастья нет

«Я люблю, когда в доме есть дети

И когда по ночам они плачут»

                                  И. Анненский

Минута счастья прошлого во мне

невозвратимо, как снежинка, тает.

Как свет колючих мелких звезд во мгле,

когда светает…

Когда рассвет унылый впереди,

и время остановится как будто,

а сердце тяжело дрожит в груди,

как шарик ртутный…

Когда не золотится небосклон,

а мутным тентом землю накрывает,

и первый крик разбуженных ворон

в окно влетает,

и за стеной закашляет сосед,

или дитя болезненно заплачет, -

мне кажется, на свете счастья нет,

а если есть, то ничего не значит…

1980

Транзит, или Провинциалка в Москве

                                             «Спи, кто может»

                                                                    Н.Некрасов

Ярославский вокзал

Москву как полустанок заметает.

Податься некуда в такую пору.

Ночь декабря: и темная, и злая

Все звуки покрывают снежный шорох

и свист, и вой расхристанной метели…

Не покидай тепла своей постели!

Охотный ряд

Разодетый, как дурак,

манекен глядит во мрак.

Только дворники проснулись,

да я гуляю просто так.

Но Москва  - она прелестна,

и, признаться, по Тверской

прогуляться – это лестно…

Ну и что, пускай одной.

Ничего, что я одна.

Я сама себе – страна.

Улица Тверская

Ну, здравствуй, огнеглазая столица,

Моих полей и деревень царица!

Какая ты красивая, большая,

Какая ты, родимая, чужая…

Не довелось москвичкою родиться,

а родилась я барышней-крестьянкой.

Но обе мы с тобою  - россиянки,

моя столица…

Я без тебя в провинции скучаю.

Давай поговорим, заварим чаю…

Ну что же ты, столица, как налетчик?

Влетел чаёк твой в ползарплаты точно…

Красная площадь

Столицы яростный разгон,

провинций беспробудный сон

мне тошен.

Неотменим и непреложен,

а все-таки забыт  закон:

России каждый что-то должен.

Столица – сонмы лиц – должна.

Но сраму не имёт она:

жирует, матушка, одна. 

Здесь запах краденой валюты

И бог, и царь, и ворог лютый.

А в горе русском нету дна.

Спи, кто может…

Казанский вокзал

Я все равно люблю тебя, столица.

Пусть жизнь твоя России только снится.

Навряд ли сбудется, – скорее изнеможет,

покуда нищета Россию гложет.

Но кто тебе тогда, родимая, поможет?..

20.12. 2001 

Дорожные

1.

Меня покачивая нежно,

тащился поезд по России -

разбросанной, декабрьской, снежной…

Тащился поезд в четверть силы.

Закат пылал за перелеском –

сосна с березой вперемешку.

Слепил меня последним блеском.

И… квасить кончил ли Алешков?

Я беспокоилась за друга:

как бы не съехал он с пути.

Мобильник сеть искал с натугой

И сообщал мне: нет сети.

Дальнейший поиск бесполезен.

Вновь одинока и т.п. …

Кто был так ласков и  любезен,

Что выкупил мне все купе?

Чтоб я покуривала тайно 

И не стеснялась водку пить.

Известна им моя ментальность:

Я не люблю с чужими жить.

Но не могу я жить без близких!

А десять лет от них вдали.

Ох, как они под небом низким

За поездом вдогонку шли!..

2

По декабрьской морозной равнине                              

едет поезд, на стыках дрожа.        

Снова грезится близость с мужчиной

что так яростна, так хороша.

А купе, словно келья, пустое.

Солнце зимнее в белом снегу                                      

утолит, утомит, успокоит,

то, что я утолить не могу. 

На земле не даётся такое.

У небес ничего не проси.                                                    

 Этот пламень в снегу не зароешь.

Ты теперь его в сердце носи.

И душою, и плотью горящей

в этой келье, пустынной, как рай,

окликай свое настоящее,

недоступное, окликай!..

20.12.2001

*  *  *

Ах, что за оттепель – я не пойму.

С январских крыш стекает снег лавиной.

Что за зима – ни сердцу, ни уму.

Уж чем плевок, так лучше нож бы в спину. 

А все ж горит, горит одна звезда,

Хоть ночь застлала неба половину.

А все же ходят, ходят поезда,

Но, mon amour, тебя я не покину.

Пока живешь – живи, мой дорогой

Пусть под твоей рукой святятся нити.

Течет проспект холодною рекой.

Здесь больше нет ни Игоря, ни Вити.

Как всхлип нелепо сладкое «люблю»,

И я молчанья словом не нарушу.

Пока ты жив, я кострому стерплю.

Вино и страсть терзают плоть и душу.

Всё остальное просто пустяки. 

Недолгая, нелепая отсрочка. 

Когда коснусь последний раз руки?..  

Уж в нетерпении пускает слюни точка. 

16.01.2002

Альбинони: адажио «Соль-минор»

Все знаю про тебя, любовь.

Все помню, будто проживаю вновь.

Всю нежность и боль,

всю сладость и соль,

свет ясный свечи,

сон, что двоим

приснился в ночи.

Жизнь наша любви длинней.

Что после нам делать с ней?

Как сохранить миражи

Осиротевшей души?

Как сохранить, уберечь

Свет, ясный свет наших встреч?

Все знаю про тебя, любовь.

Все помню, будто проживаю вновь.

Всю нежность и боль,

всю сладость и соль,

свет ясный свечи,

сон, что двоим

приснился в ночи…

После праздника

Теплом людским я запасалась впрок.

И думала, его надолго хватит.

Но только вышли гости за порог,

и дом простыл. След праздника продрог

и скорчился на жестком льду кровати.

Лишь от цветов исходит легкий жар,

лишь музыка в дому не замолкает,

и леприкон в углу с собой играет,

и голоса отсутствующих пар 

над лихорадочным теплом цветов витают.

Цветы умрут и возвратятся вновь,

раз для людей и смерть им не в обиду…

Включи TV и посмотри корриду:

на черной шкуре золотая кровь…

и мужество людей взаправдашнее с виду.

С быком шутили, – вот и умер бык.

А ты не шутишь? Так живи, как надо.

Смотри: вот белый лист, твоя отрада.

Часов тебя с ума сводящий тик –

ход времени. И мука – как награда.  

24.01.2002

* * *

И птицы возле дома твоего,                                           

и солнечные  зайчики  летают.         

И свет стоит как шар и тьма с него        

стекает…

В тяжелой скорби этих легких дней  

почти пересекаются маршруты.

Между тобою и душой моей

минута…

В реальности невысказанных слов

и в крошеве дождей, колюче-звездных

прошу: уйди, минуй меня, любовь!..

Но поздно…

И птицы возле дома твоего,

и солнечные зайчики летают.

И свет стоит, как шар, и тьма с него

стекает.

октябрь 2002  

Баллада о новом русском

Где-то там, в высокой башне,

просыпается король.

Вспоминает день вчерашний –

под лопаткой зреет боль.

Он недуга не лелеет,

просто некогда ему. 

Он  умеет и имеет

целиком всю Кострому.

И не просто, и не сложно,

и не то, чтоб повезло:

жить теперь ему возможно

за бугром, врагам назло.

Эту мысль он не лелеет,

просто муторно ему.

Он ведь многое умеет

и имеет Кострому.

Шевелюра цвет меняет,

как осенняя листва.

Видно, малым не бывает

грех большого воровства.

Этот страх он не лелеет,

страх еще не Страшный суд.

Этот свет он весь имеет,

а на том его поймут.

Свет от тьмы не отслоится,

а в душе – добро от зла.

Шов прозекторский струится

где граница не легла.

Этот факт он не лелеет,

просто невдомек ему.

Он имеет и имеет 

Целиком всю Кострому.

октябрь 2002

* * *

Вдвоём с малышом,

почти голышом:

ни родных, ни друзей –

сколько выдержим дней?

Не спросишь: за что?

Известен ответ.

Пусть правда твоя, -

семьи больше нет.

Вокруг Кострома, -

ни души, хоть кричи.

Мать, думай сама,

малыша не кручинь.

Ты есть у тебя, -

точи карандаш.

Займи у себя,

Может, после отдашь.

31.12.2002

*  *  *

Как ветер не терпит преграды,                                                             

как солнце не знает остуды -

cо страстью не может быть сладу,

и я осторожной не буду.

Со мной мое чувство не шутит.

Оно снисхожденья не знает.

Дойти заставляет до сути,

и раны свои не считает.

Несущий сквозь праздник и муку –

нет, сердце не двигатель вечный!

Осилю земную науку,

а кончится жизнь – не замечу.

март-апрель 2003

* * *

Вокруг меня течет разлука.

А в ней так холодно, так вольно!

Казалось бы, какая мука…

Но мне не больно. Мне не больно!

Внутри меня течет свобода.

А есть ли что-нибудь дороже?

Я не ищу в разлуке брода,

хоть чувствую его – до дрожи.

Не утону в реке «Разлука».

На берег выйду без одежды.

Но, Боже мой, какая скука

опять сушить свои надежды.

16.03.2004

* * *

Не жирный кусок пирога,                              

не зависть в глазах у врага, 

а гром… среди ясного неба!

И запах полыни, и хлеба,

ребенок, с которым нежна,

работа, которой нужна,

разбитое сердце  на части… 

Ну, что еще нужно – для счастья?..

сентябрь 2004

* * *

Есть жизни медленный распах,

несущий мудрость или страх

и оползень – неумолимый.

Не наживайся на друзьях,

любовь бывает только в снах,

все остальное – поправимо.

* * *

Пора уходить из цветущего сада.                               

Калитка закроется с громким хлопком.

Метель не преграда, любовь не награда,

И все как всегда, у меня кувырком.

Пора перечесть мои детские сказки

Про девочку с дюйм и про принца с цветком.

Но как же без юности, как же без ласки,

Седая Дюймовочка, Принц с посошком?..

Пора уходить, и никто не попутчик,

Лишь сердце мое и дорога во тьму.

Тяжелая самая? Самая лучшая?

Не знаю пока. Да и знать ни к чему.

* * * 

Уходит день,                               

приходит ночь.

А сердце бьется ли?..

Не знаю.

И только сын,

и только дочь,

и только дом –

не надо рая.

Часть вторая. ДИАЛЕКТИКА ЭМОЦИЙ

Кострома – Воронеж – Москва – Санкт-Петербург – Казань

Январь 2005 – август 2006 г.

* * *

Вопрос сугубо половой

прополоскали в прагматизме…

А кто не скорбен головой

в харизматической отчизне?..

Вот-вот и кончатся обрывом

любовь, дорога и беда.

Не лживо –  значит, просто криво.

И скоро я умру красиво.

Такая, бля, белиберда…

Здесь будет каждый стар и слаб,

я навечно молодая.

Приснились ночью волчья стая.

Клыки и мощь тяжелых лап…

И воздух каменной стеной

стоял. Да я и не бежала!..

Вопрос сугубо правовой

решают волки и шакалы.

5-6.01.05

* * *

На чердаке играет патефон,

и дождь стучит о жестяную крышу.

Жизнь хороша почти со всех сторон,

когда удержишься: не хватишь ее лишку.

В разгаре день, а сумерки в углу

готовят на него поползновенье.

Вдевая свет и полутьму в иглу

крыло себе латает вдохновенье.

Пора, пора! Уже летят стихи.

Держась за плоть их лебединых лапок,

взлечу, чердачной не подняв трухи,

забыв себя и жизни горький запах…

7.07.2005

* * *

На той неделе ясный сокол

Ко мне приедет – погостить.

А я не думаю о сроках,

да и о том, что может быть.

Свечу зажгу, задерну шторы,

чтоб слышать речь и видеть стать,

и обаянье, пред которым

весь мир не может устоять.

За каждым словом столько света!

За  каждым – воля и простор…

Но катится к закату лето,

И лучше песни нет – неспетой,

Гори, пылай в душе костер!

16.08.05

Пловчиха

Отравленное лето,

пропавшее без вести,

Оплавленное кредо,

и каждый день по двести.

По двести метров Волги –

до быстрого теченья.

Реальный, но недолгий

риск невозвращенья.

А за вечерним чаем

Звучит «Чакона» Баха,

уносит от отчаянья,

раскаянья и страха…

17.08.05

* * *

Горит восток, а сердце тлеет.

К утру уже беззвездна высь.

Длиннее ночь, разлука злее,

спелей рябиновая кисть.

Вслепую в окна бьются строчки,

без притязаний на успех, -

шагреневые заморочки

желаний наших и утех.

Взлетит душа,  ослабнет тело,

да прежде наломают дров…

Ах, но какой же ляжет белый

снег  на Покров!..

3.09.2005

Моя осень

Вот так сентябрь – взбесившийся старик!

Подвесив дни на провода под током,

подбросил в воздух золотой парик,

он ставки сделал, заключил пари,

и полоумный взгляд его горит,

и видит всё прищуренное око.

Хитёр как лис, решителен как волк,

И точен как фельдмаршал на параде!

Любовь – война, он знает в этом толк…

…я знаю, что ладонь твоя как шёлк.

А выход сам себя легко нашёл -

не штурмом, а измором взять в осаде…

Швырнет октябрь с перрона листьев медь,

Я не возьму – мне ничего не надо.

Раз не сумела к сроку постареть,

на три денька придется жизни – треть,

и весело мне в зеркало глядеть,

где ты и я  - под сводом Петрограда.

28.09.05

Ты не женщина

По асфальту – танца  шорох,

кружит ветер листьев ворох.

Ты не женщина, ты порох.

Ты не для меня.

Ты могла бы сдвинуть горы,

ты могла б построить город,

На скаку – коня…

От тебя идет свеченье,

но с тобой – одно мученье.

А твое стихотворенье…

Не рожай стихов!

Ты сама собой распята,

Не хочу быть виноватым,

не хочу оков!

Не хочу с тобой любиться.

Ты ж – не баба, ты же птица!

Ты же в окна будешь биться,

слышишь, отпусти.

У тебя крыло подбито,

у тебя душа открыта,

чур меня, прости!

1.10.2005

* * *

Это не мы.

И не наше прощанье.

Не были вместе, не будем и врозь.

Это зимы

ледяное дыханье

сквозь листопад  пронеслось.

Это не вы.

И не ваше венчанье.

Это придуманный плохо сюжет.

Это Невы

ледяное бренчанье,

и отраженье того, чего нет.

Будет недолог

спектакль бездарный,

под нарисованным ситцем небес.

Это лишь полог

потертый и старый

с тусклыми точками звезд.

Это не горе,

лишь повод для строчек.

Как натянулись, струною звеня!

Это лишь море

людских заморочек,

что развлекают меня.

Октябрь 2005

На исходе осени

Старый год и юный век.

Хрусткой солью выпал снег.

Сад солёный, свет слоёный,

солнечный и ледяной…

век-младенец с сединой,

час жестокий и сквозной,

первым снегом убелённый.

В переулке лай собак.

Бродит осень натощак,

выворачивает душу.

Что останется со мной?

Календарь перекидной,

лист осенний расписной,

лай, – не любо, а послушай.

Умирает злая осень.

Дней до встречи ровно восемь.

Кто часов не наблюдает?..

Что в груди моей дрожит, -

хоть в котомку положи,

хоть упрячь его от лжи

в оголтелой птичьей стае.

И твоя проходит жизнь.

Хоть за что-нибудь держись!

За грядущий звёздный час,

за усталый стук в вагоне,

за улыбку на перроне,

хоть за сон, хоть за бессонье,

за тепло, что Бог не даст.

Обещание

Я живу и ни-че-го не делаю,

богатею только на стихи.

Золотая осень. Солнце спелое.

А зима грядет – седая, белая!..

Мысли холодны,  дела лихи.

Вот пришла. А я заварку с мятою,

чай с малиной, и жива опять!

И стоит постель всю ночь несмятая,

я – бессонная, душа – крылатая,

а стихи мне Бог велел рожать.

А весной, как только распогодится,

Я уйду.  Далече-далеко!..

Пусть бездельница я и негодница,

но уйду туда, где счастье водится,

где рассвет, и где дышать легко.

20.10.05

На фоне Петербурга

Мальчишка-город, – только триста лет!

И Ты мальчишка, Ты меня моложе.

Но тайный ход невероятно сложен…

Он будет сложен из моих побед

над равнодушием судьбы безглазой,

квадратом черным в застекленной раме,

над тем, что может не случиться с нами.

И я ни в чем не ошибусь. Ни разу.

…

Случайно оказавшийся в паттерне

как камень, воробей летит на свет.

Куда лететь – в нем и сомненья нет.

И вот уже над Невской дрожью нервной,

преодолев значенье равелина,

влетает в Пушкинскую яркость дня!

Мудрец, легко наставивший меня

лететь на свет чела любимого мужчины.

…

На пике жизни, но на склоне лет

так просто сбылся венценосный бред…

А мне казалось, что не хватит силы…

Меня обняв, ты очень чутко спишь…

И это утро… И такая тишь…

И, ГОСПОДИ, какой же ты красивый…

Глаза не терпят – ты меня слепишь!..

28.10. 05

Монитору

Мой друг монитор, как ты смеешь, чудовище, прямо

глядеть мне в глаза, сообщая такое по ходу?!..

Ведь это не почта, а нагло-пустая, коварная яма!..

Ты хочешь сказать, мой любимый уходит на коду?..

Хуясе, партнер. Да видала таких я уродов!..

Сегодня уже намекала остывшая Волга,

чтоб я не зависела, нет, от твоих установок!

Что жить буду плохо, но если сумею – недолго.

И как уберечься от шелковых этих удавок, уловок?

Соломинка – вам, мне – мужское, наверное, слово.

Но этот мой день попрощался коротким кошмаром.

А месяц назад проходили сквозь Марсово поле…

Мужчина любимым быть хочет, иль нужным? не даром

же  думаю я  о мужской, – не о собственной  доле.

Свободой дыши, не забудь – только вольному воля.

29.11.05

Шаг за шагом

Шаг за шагом, взлет за взлетом

и паденье за паденьем.

Не пройти автопилотом

в день веселый и весенний.

Злая мука душу крутит,

и накручивает цену.

Докопаешься до сути,

и напорешься на стену.

Повторенье – мать ученья,

не однажды жили-были.

Ожиданье – мать мученья,

ждали тех, кого забыли.

У окна стоишь впустую,

ждешь письма как нищий хлеба.

Это ангелы лютуют,

Не хотят с тобою в небо.

26.11.05

* * *

Просыпаться тоненьким растением,

Не осознающим, для чего…

Ждать рассвета, солнца появления,

золотистого прикосновения –

нежно-равнодушного его.

Просыпаться женщиной растерянной

В тающую льдинку слова «жди».

И, с не до конца еще потерянным,

крохотным наперсточком отмерянным,

счастьем… опрокинутым в груди.

Просыпаться женщиною страстной,

лишней, нелюбимой навсегда.

И гореть-пылать, как солнце красное

От стыда – быть женщиной несчастной,

люто нестерпимого стыда.

1.12.05

Баллада о золотых рыбках

Печальное зрелище – Волга в холодных оковах.

Пусть первый ледок немогуч и трещит, но потом…

А нынче живою под лёд уходить, ну, совсем не готова!..

И плавит его, и ломает, и жаркое слово

Она выдыхает уже замороженным ртом.

Уходит рыбак, и рюкзак его кажется полным,

И рыб золотых там и впрямь хорошо про запас.

А был ли купальщик, целующий теплые волны?!..

…Уходит рыбак, и жена его будет довольна:

На жарку достанет, и сварят ушицу не раз…

7.12.05

* * *

Вот и кончилось это безумие.

Окаянный огонь отпустил.

И читаю я «Lira Suria».

А молитву читать нет сил.

Но легко. Моя страсть уменьшена,

я трезва и почти жива.

Мир как выскобленная женщина -

пуст и скверен…  Да что слова?!..

5.12.05

Ироническое

В состоянии похмелья

прогуляться по зиме!..

Счастье в сердце, легкость в теле, -

и за что всё это мне?..

Я ж себя не пожалела,

я  ж любовь не сберегла!..

Но ведь снег как прежде, белый?

Да и голова цела.

Это надо же – надежду

взять и в щепки раздолбать!

И замечу, прочим между:

постаралась, аки тать.

И теперь гляжу и вижу:

ВСЁ осталось вдалеке.

Небеса все ближе, ближе…

Господи, я – налегке!

Господи, уже готова

я предстать перед Тобой.

Враз – смешлива и сурова,

бестелесная, как слово,

с крылышками за спиной!:)

12.12.05

Я еще напишу

О счастье глубокого краха

в пронзенной любовью груди,

где нет ни упрека, ни страха.

И нет ничего – впереди.

Упреки?… Так нет виноватых!

А страх – ну какой еще страх.

Лишь тело становится ватным

в чужих нелюбимых руках.

Но жадное их вдохновенье

не может бездарно пропасть.

Она подлежит утоленью -

тобою зажженная страсть.

Я знала, ты будешь доволен.

А я напишу как-нибудь

о ласке, о счастье;  о воле

разлуку и смерть обмануть.

22.12.05

Тело и душа

Солнце ласк надо мной зажигает,

словно плотью, пронзает словом, -

то и это всегда готово…

а когда ухожу – раздевает,

и берет меня снова и снова.

Моя жизнь превратилась в бред…

Он влюбленный, жадный, голодный

и в глазах полоумный свет.

Ты любимый, разумный, холодный,

Твое «да» означает «нет».

*

Манто фалдит. Партнер трындит.

Вокруг такая срань…

Душа навзрыд мне говорит:

- Не жизнь – сплошная рвань!

Уйду, узнаешь, что почем!

Ты обожгла чужим плечом…

Тебя я берегла, -

чтобы не грянул этот гром

и кобелиный смял синдром

дыханием козла.

- Дыханьем чувств!.. Колодец пуст.

Но из него я пью. Хочу дыханья этих уст -

под собственный предсмертный хруст.

Не трогай жизнь мою!..

26.12.05

* * *

Я скучаю по блескучим перышкам,

птичий нрав порою трудно скрыть.

И умею сытою быть зернышком.

Не умею пуговки пришить.

Но латать умею вдохновение,

по заказу в снах моих – летать,

вызываю лампочки свечение,

и другие чудеса, подстать.

Я хотела с детства стать Поэтою,

чтоб во мне стихи стояли – всклянь!

Научилась я еще поэтому

петь, когда игла вошла в гортань.

Я умею вызвать замыкание,

просто в дверь однажды позвонив.

Не лечу испуг и заикание,

Но – любой причины нервный срыв.

Всё могу понять, но не молчание.

Так что будь любезен, не молчи!

Никогда не справлюсь с ожиданием.

Поучи, пожалуй, поучи…

26.12.05

Ода свободе

Не захлебнуться б нежностью зимы,

и этой тьмы,

и одинокой ночи.

Когда выходит узник из тюрьмы,

чего он хочет?..

Меж будущим и прошлым – двух пустот:

невозвратимой и невероятной,

улыбка перекашивает рот,

а он идет, и дай-то Бог уйдет

от непривычки улыбаться внятно.

Да что с того, что больше нет зубов,

и что лицо изрезали морщины?

Есть путь и одинокий звук шагов.

Нет денег, дома нет и нет оков,

не улыбаться – тоже нет причины.

29.12.2005

* * *

Проспать весь день предновогодний

в сиянье ёлочных огней.

Проснуться хищной и голодной

в реке холодной, полноводной

на лодке узкой. Я свободна!..

И думать обо мне не смей.

Дрожит вода, мерцает небо,

и тьма со светом говорит.

Я там, где ты ни разу не был,

на быт зацикленный пиит.

Вот и живи единым хлебом,

как трижды проклят, – трижды сыт.

Поэт, и сытый, – невозможно!

Поэту сытость не простят.

Не можем жить мы осторожно,

за нами с неба – строгий взгляд.

… Ах, знал бы ты, как в руце Божьей

опасно косточки хрустят!..

31.12.05 – 1.01.06

***

Близорукое зимнее утро

Осторожно приникло к окну.

Сон приснился тяжелый и мудрый, -

я тону.

Гадкий сон… И мужчина неверный.

Заварю кофеёк. Улыбнусь.

Из меня не получится стерва.

Я влюблюсь.

От тебя будут редкие вести.

От него полоумный бред.

Жизнь и правда, – пропетая песня.

Отзвучала. И нет её, нет!

В положении этом лживом

сумасшедшее сердце живо.

Я тонка, и почти красива,

молода и безумна вконец.

Мужики умны и пугливы,

небеса темны и сварливы,

и такой впереди п … ц!

13.01.2006

Правила самосохранения

Решенья пейте свежими и залпом!

Не то застрянут комом в пищеводе,

что еще хуже – станут киселем.

Остерегайтесь слишком сложных женщин,

молитесь Богу, подавайте нищим,

а пейте редко и совсем чуть-чуть.

Не думайте, что смысл существованья

дороже самого существованья.

Учтите – нет дороже ничего.

Кричат «спасите» – нос не сметь наружу!

Известно вам, что тело не бессмертно,

и можете ему вы навредить?..

Потщательней запахивайте душу.

Зачем, надеюсь, объяснять не нужно?

И сверху шарфик – это для тепла.

Теперь на лыжи – день такой хороший!

Момент скольженья глупо упустить.

Такое можно сделать только сдуру.

Ах, жизнь прекрасна! Вот чаёк, вот почта.

И много-много самых разных слов.

Но со словами – тоже осторожней.

16.01.06

Виртуальная пуля

Опоздал, гуттаперчевый отрок.

Не узнаю я имя твоё.

Этот дом, этот сад,  - это остров!

Сердце плачет, и тело поёт.

Этот мрак в сетевых коридорах,

Этот свет из открытых стихов,

это Зеркало, перед которым

забываю про выдох и вдох!..

В виртуальных зубах у варана

хочешь, смейся, а хочешь, страдай.

Это души без тел у экранов

репетируют запросто рай.

Что за птица горланит, и – ночью?

Видно, дня нет у ней впереди…

И реальная пыжится точка

пулей стать в виртуальной груди.

8.05.2006

* * *

Ты будешь ждать ответа и привета,

ответ придет с нежданной стороны.

В измученную грудь дохнет блаженно лето.

Оно еще придет. В нем не было войны.

В нем не было беды, огня и муки черной,

В нем не согнул тебя Господь в бараний рог.

Ну а пока дыши своей зимой тлетворной,

где ты судьбу творишь, забыв, что ты не Бог.

Утешься, продолжай. Конечно всё на свете.

Летит твоя судьба, как жалкий медный грош,

Не упредишь распад, не плачь об этом лете.

Себя не повернешь, и душу не спасешь.

16.01.06

* * *

Вразумлять меня не поздно ли?

Я давно сошла с ума…

Как крещенскими морозами

душит матушка-зима!

Нынче на одном помешана:

пить хочу дыханье с губ,

остальное – да хоть к лешему!..

Треснул от морозов сруб…

Лопнула кора на дереве,

вразумляй – не вразумляй…

Если б я была уверена,

попросила б: обнимай…

Не по Фрейду, не от голода!..

Просто… так  - спасёшь меня:

и от смерти и от холода.

Как спасают из огня.

20.01.2006

Непроизнесённое

Никогда не доеду в Воронеж.

Будет поезд петлять и плутать.

Перелётное счастье не тронешь,

сумасшедшее сердце не скроешь,

Да и мне ли чего-то скрывать?

Будет жизнь как письмо без ответа.

Будет встреча – наверно, не зря.

А в разгаре горячего лета, -

но пока я не помню об этом, -

на колючке повиснет заря…

На маршруте «Столица-Воронеж»

я в пустом и безлюдном вагоне,

и ты знаешь, куда он идет.

Кинься следом, молю! и догонишь.

…Ведь должно быть все наоборот!

28.01.2006

Зимнее солнце

Не поддамся судьбе ни на волос, -

за покой, за тепло, за жильё.

Зачарованно слушаю голос…

В нем и сердце, и солнце моё.

Пусть не жаркое, зимнее солнце,

а, поди, – без него поживи…

Как не можешь ты жить без червонцев,

так и я не смогу – без любви.

Не тверди мне о – постоянстве!

На дороге моей не стой.

Без того ледяное пространство

На меня извергает вой.

Я и шёпот любви услышу…

Как боятся люди любви!

Ее голос всё тише, тише…

И я знаю, что храм – на крови,

на костях…  К изголовью

перелетные письма – пустяк…

жизнь  построена не на любови,

а повисла на честном слове,

…просто как…

2.02.06

* * *

Мех песцовый греет плечи, тешит зенки монитор.

Рядом мучается вечер, и шипит в лицо – в упор:

- Ничего уже не будет: милый утром не разбудит, не пришлёт письма пиит, думы о грядущем лете «Гарлинг» не развеселит…

- И никто уже на свете боли мне не причинит!..

Кто у нас решал не лживо?

Гамлет! что ты там решил?  быть,  не быть?..  Альтернатива?..  А… ну,  вышло некрасиво: скольких прежде уложил – от избытка правых  сил…

Смерть всему – переполненье; захлебнёшься – быть, не быть…

Встретить старость, и прожить?

Мысль на миг сошлась со мною  – словно слезы с перепоя…

и позорна, и пуста. Да живи – хоть лет до ста!..

…слишком горячи уста. Бедность, скудность – не приемлю – лучше в небо, лучше в землю.

Смерть поет в свою свирель: ляжем  просто… как в постель.

8.02.06

* * *

     «Пляшет девочка с белым кружевом на подоле»

                                                                            Бу Ки

Пляшет девочка и поёт о земной юдоли, ах какая оторопь берет от кружЕв на ее подоле, от лица, – как яйцо, бело, – и о чем поёт, я не слышу, но она уйдет, и весна придет, – снегом с вишен… Наш последний снег, замедляем бег, потанцуем?

Не пугай его, это человек, – поцелуем?..

Заметет меня лепестками слив. Полурослик мой, ах, как ты красив, как высок и смел, как породист. Хорошо, что жил, хорошо, что жив, мой уродец.

Будет лето и – небеса мои пошатнутся.

…Тихо, мальчик, ляг, тише, тише – спи, я придумаю, как вернуться.

А теперь прости.

11.02.2006

Виртуальный март

Нелюбимое время слепящего солнца и грязи,

И безумный, и пьяный, а может, обкуренный, март.

Жажду близости не утолить в идеальном оргазме.

Погадать на любовь, или просто на прочные связи?

Но в колоде нехватка – четырех обязательных карт.

Запах тлена и смерти прозрачной колышется тканью,

и мешается с запахом водки и горьких духов,

из-под снега возникшей и полуоттаявшей дрянью…

И вдыхай-не вдыхай, не хватает для жизни дыханья,

на стихи не хватает цензурных, вменяемых слов.

Что есть я?.. Только крошево прошлой структуры.

под невидящим взглядом  теперь справедливых небес.

По ошибке? К несчастью? По воле моей? Просто сдуру!

…Жизнь стоит на столе: монитором с клавиатурой.

Там есть всё: даже Ангел холодный и ласковый Бес…

Все прошло, и судьба не оттает уже из-под снега.

Да и мне ни к чему ее хладный, истерзанный труп.

Вот закончу дела, и опять не поеду в Лас-Вегас,

А поеду в Казань – посмотреть на того, кто мне люб.

Виртуальное тело не просто подвергнуть касанью.

По законам миров, Розы мира и мира из роз

мне в Лас-Вегас нельзя.  Но легко побываю в Казани:

Подойду, обниму, и – пройду ее тело насквозь.

3.03.2006

Осенний диптих

«В обнаженности осени нет вожделенья весны»

                                                                   Бу Ки

1

Скань раздетых ветвей на холсте обнаженных небес,

Дрожь остывшей земли, перепаханной, черной и голой…

А на теле твоем уже нет не целованных мест.

Никогда и нигде, и ни в чём не была ты бесполой.

Только осенью плоть так согласна и слита с душой!

Бестелесная жажда последних объятий – сжигает…

И подстрочники ласк дышат снежной и нежной зимой,

а подстрочники фраз об одном: мне тебя не хватает!

И, в пространство стихов опустевших шагнув невзначай,

ты увидишь его, и себя, и февраль, ослепительно белый,

это будет не явь, и не сон, и не найденный рай,

это будет, –  и всё. Ты иного чего-то хотела?..

2

На ландшафтах моих депрессивных стихов

происходят какие-то сдвиги.

Кто-то был без меня, не оставил следов,

лишь  вино и пол-черствой  ковриги.

Вот круги на воде и засохший цветок,

И встревоженной посвист синицы.

Отхлебну из бутылки отравы глоток

за боязнь увидать – и влюбиться.

Он здесь был, он исчез, он растаял за миг,

он узнал про меня слишком много.

Он спешит восвояси, подняв воротник,

Он РУКОЙ мою душу потрогал.

Я сама незакрытой оставила дверь

после  дней  с грабежом и пожаром.

Я поверила – больше не будет потерь,

я уже навсегда… уезжала.

Он здесь был и забрал мою смерть у меня –

это все, что в запасе имела.

Я сижу в темноте. Мне не надо огня.

Я иного чего-то хотела?!..

9.03.2006

* * *

Вам случалось голой быть перед одетым? Не иметь вопросов, а    одни ответы – без одной помарки… И…  куда-то ехать…   В невесёлом марте, в ожиданьи лета.

Из зимы  куда-то – ехать, ехать, ехать… А водитель – датый… Не умрешь со смеху, не умрешь и с горя, не умрешь, страдая. Вот тебе потеха: ты теперь – ручная.

Прыгни легкой белкой человеку в руки. Ты его задача, он твоя наука. Ты – его решенье. Он – твое спасенье. А оно не важно, важно – ты в сомненьи.

Двойники украдкой смотрят – из-за печки…

Снова – лихорадка. Удержи сердечко. Удержи дыханье, не спугни, ей-богу!

Посиди спокойно – хотя бы на дорогу!..

И дыши ровнее, путь-то твой – отмерян.

Просто это будет последняя потеря.

18.03.2006

Плохое стихотворение

1

День в столице пасмурный, – безбрежный,

я иду по площади –  Манежной.

Путь мой устремляется, – конечно,

в ближнюю таверну на Тверской.

Я несу в себе такую…  нежность,

о какой и знать не знала прежде…

Как мне совместить ее с собой?

2

Не ладятся стихи под подлинное чувство.

И взгляда не поднять, и не спасти лица.

Не совладать с собой. Не овладеть искусством

любить в тебе тебя, мой ангел, не отца.

3

Название кафе: "Чеснок (к тому же!) с перцем".

И надо же такую выдать хренобень! 

Не мне бы говорить – нося такое сердце,

оно, как и мозги, сегодня набекрень. 

Пора глотать коньяк,

крушить любовь неловко…

Тем более, что то и это – не впервой.

Кто понял – тот дурак.

Обидная концовка?..

А я предупреждала – этот стих плохой.

1.04.2006

А я говорю про любовь

Стоит невольница-вода, едва касаясь берегов.

Сменить природу не дано, как платье, город или кров.

Свобода, как ни дорогА, – не обойдешься без оков.

Когда б водою не была, она б ушла от берегов!..

Она бы стала не собой, она бы рада быть другой, -

совсем не трогать берегов. А говорю я – про любовь…

10.04. 2006

Однажды вечером

Живет душа, с трудом дыша, соприкасаясь с этим миром.

Так в стенах чувствуют себя уже дано чужой квартиры.

Графин и пачка сигарет, две дамы и один валет.

Шутя, смеясь, они его назвали принцем.

     Одна пойдет в кордебалет,

     другой на свете больше нет,

     она уже пошла за шприцем.

10.04.2006

* * *

Пространство воспаленное и злое.

Но я-то не  внутри уже, – вовне:

в стихах, в любви, в дороге и во сне.

Не говорю сегодня: будь со мною,

и даже справа, за моей спиною…

Ты есть во мне, ты просто – есть во мне.

Мне не раба выдавливать по капле,

а лишь гордыню дикую унять.

Но если время повернулось вспять,

пусть не умею ждать и догонять,

пусть не могу не наступать на грабли, -

любовь и жизнь – они мои опять:

не в дар, не в долг – отцовский жест дающий.

Я и взяла,  как хлеб берут из рук.

А кто ты мне: отец, любимый, друг?..

Ах, лишь одно я знаю о грядущем:

поэт рождается не ради райской кущи,

И столько горя в сердце и вокруг!..

И суть не в том, мы рядом иль не рядом,

какая боль в мою ворвется грудь,

какая радость обернется адом…

Глядишь на мир небесной силы взглядом,

и дай мне, Боже, глаз не отвернуть…

пусть не сейчас, потом, когда-нибудь!..

17.04.2006

Тсс-с, подкидыш-любовь!

Под порог целомудренно-нежных стихов

и  в поток золотого их света

положу сиротливую, злую любовь, -

пусть дождется тепла и ответа.

Скрипнет дверь, солнце вспыхнет в прохладной ночи,

выйдет ангел, с лицом, мне знакомым.

Тсс-с, любовь!.. затаись, уберись, промолчи!

Он устал, он разнежен, он – дома.

Дверь откроется шире, в проеме её –

молодая мадонна с младенцем.

Если будешь, подкидыш, стонать про своё,

я тебя придушу полотенцем.

Да я знаю, что больно, что сердце – в разлом!

Но смотри, вон темнеет дорога.

Вот по ней мы с тобою вдвоём и пойдём -

под холодной звездой и под Богом.

19.04.2006

Соляной столп

Дорожное платье снесу на чердак.

Ведь я никуда не поеду.

С какого момента все стало не так,

когда поутих в голове кавардак,

беду сотворив, и победу?..

Меж тем и меж этим прошло две любви,

измена, разлуки и встречи.

Пиши – не пиши, зови – не зови,

но если сиянье погасло в крови,

всё – сумерки, если не вечер.

Стихи не горят, только тлеют едва.

Еда хороша и без соли.

Столпом соляным обернулись слова.

Но  как зелена возле камня трава,

Как воздух и зыбок, и волен!

13.05.2006

Лисий бред

Как сокровища хранят:

белый камень, яркий взгляд,

ящик, полный кратких писем…

Время не вернуть назад.

И моя повадка лисья -

из капкана – напролом,

оставляя клочья шкуры,

подтверждает: бабы – дуры…

Недостроенный дурдом

обречен теперь на слом.

Вдребезги – клавиатуру!..

Боль – полезна для фигуры.

Я до кончика хвостка

стану тоньше лепестка.

Скажут мне: душа-лисица,

На тебе хотим жениться!..

Я взгляну через плечо, -

эко, выдумали чё…

Вон, в шкафу моя игрушка:

недопитая чекушка.

Средство от любой мигрени,

А мужчины мне – до фени!

У калитки – белый мерс.

Он приехал все же, йеес!..

Ну, привет, привет, привет.

Как же ты хорош, о Боже!

Ты приехал – меня нет,

непонятливая рожа!..

Можно только раз уйти.

И обратно – нет пути!

Не простишь? а Бог простит.

Смерть щекочется в горсти.

На блоху она похожа.

Я за нею – скок да скок,

но споткнулась о порог.

О порог родного дома.

Этот дом мне не снести…

Жизнь застряла в горле комом,

Не сглотнуть, не извести.

Дырки залатать в шерсти,

и – лететь, бежать, ползти,

я мала, а жизнь – огромна!

Женщина – как это стрёмно,

Ни убить и ни спасти.

14.05.2006

Благие намерения

Я сажаю примулу в саду,

между пальцев пропуская землю…

А недавно я была в аду.

И теперь я многое приемлю,

Не считая за беду – беду.

Как удобно быть в своем уме!

Знать, что мысль твоя вполне надёжна.

Потрезвею я еще к зиме,

стану вежливей и осторожней,

и к тюрьме готовой, и к суме.

И любовь, тем более, тоска

не сомнут меня, как электричка.

Потеряю вредные привычки,

И не скрипнет подо мной доска,

И ко всем дверям найду отмычки!

Стану молчаливой – как пароль,

никому себя не доверяя,

человеческую роль играя,

запасая сахар, спички, соль…

…Не дождетесь. Я еще живая!

18.05.2006

Послание Господу

Ветер неспокойный и холодный

треплет листья юные в саду.

Если жизнь моя богоугодна,

быть босой должна я и голодной

и при жизни пребывать в аду?

Торговаться я с Тобой не стану,

выяснять, зачем тебе мой пыл.

Но скажи мне, Боже, без обмана,

род людской, животный и засраный

Ты и вправду некогда любил?..

И скажи еще, зачем Поэтов

хрящики в твоей руке трещат?..

и зачем даешь мне это лето…

А по всем приметам Ты – бездетный!

Господи, Ты мне не сват, не брат!

Господи, я грешница с пеленок,

но ведь я не ангел, человек.

Не молчи, картонный лик иконный!

ТЫ хотел, чтоб поздний был ребёнок -

Я не в силах оплатить твой чек!

Ни уйти, ни сгинуть, ни остаться,

ни разбить несокрушимых стен.

Понарисовал Ты декораций…

Ждешь спектакля? Или ждешь оваций?

Чтоб ты сдох, жестокий старый хрен!

25.05.2006 от Р.Х.!

* * *

В три часа она ушла,

на прощанье улыбнулась.

Через пять часов вернулась.

Где была и с кем спала,

а проснулась, иль очнулась,

неизвестно нам про то,

и не должен знать никто.

Можно жить пять дней «на сто»…

А лиловый негр в ливрее

ей подал ее манто.

Как же я ее жалею,

даже вспомнить не умею

ни про это, ни про то.

30.05.2006

СПАСИБО

Ежевечерний рандеву.

Покой на подзажившей ране.

Взгляну на свежую траву…

Не слишком сладко ль я живу

в воображаемом романе?..

А что реальный не по мне,

Мы это выясним к зиме.

Ну а пока о том молчок.

А Вашей речи светлячок

такую освещает тьму

и держит надо мною глыбу,

и маяком дрожит в дыму, -

разор в судьбе, пожар в дому…

спаси Вас Бог, спаси. Спасибо.

9.06.2006

* * *

Запах тревожный и страстный

этих султанов сиреневых,

этих желаний шагреневых,

взглядов, чужих и напрасных,

несовпадений – во времени…

Трепет мечтаний несмелых,

жажда твоих поцелуев

душу пронзают и тело.

Да, ну а в этом ли дело?..

Вечность в лицо моё дует…

Жизнь только кажется длинной,

а пролетит одним махом.

Станем золой или глиной,

а не закончится крахом -

станем зарей, а не прахом.

12.06.2006

* * *

Глухая дробь дождя, с телесной дрожью вместе,

и ночь, и темнота, и на остаток сил

холодное легло, что тяжелее жести,

неотменимей сна, неумолимей мести,

и рвется в небо сад, – но ветви вместо крыл…

Нет смерти для души. О Господи, как страшно!

Немая темнота, прошитая насквозь

иглою слова «врозь»… В смирительной рубашке

мой сумасшедший сад, и все, что не сбылось.

19.06.2006

* * *

Я жизнь свою спасу или зарою,

но ты ни в чем не будешь виноват.

Там, где заря встречается с зарею,

где травы в окна по-людски глядят,

где силу смятый набирает сад,

и никого вокруг, и за спиною,

где нет тебя, где ты всегда со мною,

рассвет – закат, закат – рассвет – закат…

Я отдаюсь тебе – душою и строкою,

и от тебя любви моей не скрою.

Ведь если я свои глаза закрою, -

твои, твои в мои глаза глядят!

А мой полубезумный белый сад

между тобой и мной стоит стеною,

и станет лучшей из моих утрат

твой отведенный дивный братский взгляд.

16.06.2006

Летний день

Прохлада в комнатах,  на огороде жар,

в саду тенисто и трава по пояс.

И день – огромный золотистый шар,

неспешно катится, ничем не беспокоя.

Все будет завтра – спешка и угар…

Ну,  а сегодня – Волга, облака,

едва воды касающийся катер,

залив, вода теплее молока,

и детская прохладная рука…

и счастья нам на полстолетья хватит…

И всё вокруг, и всё во мне самой

полно любви, спокойствия и воли,

и жизнь, происходящая со мной -

она как свет над Бородинским полем,

она уже не сможет быть иной…

25.06.2006

Летняя ночь

Плыть можно долго-долго, как идти.

Воде доверься – сроду не обманет.

А утонуть сумеешь и в стакане,

а не в пути.

На середине Волги – отдохнуть…

Как ночь темна, но мне не надо света.

Во мне пылает солнечное лето…

И снова в путь!

На дальнем пляже ждут меня давно.

А я плыву, но сносит по теченью.

Почти готовое стихотворенье

идет на дно.

И вот теперь плыву я налегке.

И жабры на спине моей возникли.

Ныряю вглубь. Что – люди вдалеке?..

И фиг ли…

Я обретаюсь в качестве другом.

Из-под воды скользну безмолвной рыбой.

Мой позвоночник выгнулся дугой.

Спасибо…

26.06.2006

* * *

Что секс?.. Ни сердцу, ни уму.

Но в процессе экзекуций

стихи, как в запертом дому,

во мне о стены бьются.

Даст Бог, не рухнет эта крепь,

а мне любить – не надо!

И дом сгорел, и век свиреп,

душа парит над садом…

Над садом страшный ураган.

Он с корнем вырвал вишню.

И дождь стучит как в барабан,

а сердца я не слышу.

Благополучие души

асфальтовой коростой…

Взорви ее и не дыши -

отсюда – до погоста.

Отсюда слишком далеко,

а третий в гору – лишний.

Лечилась водкой и строкой,

а ничего не вышло…

21.07.2006

ДОРОГА

Сумрачным утром в себя возвращаясь,

видишь: над городом дождь.

Как научиться прощаться, прощая,

и не ломать то, что ждешь?

Спит мой ребенок спокойно и сладко,

дремлет небесная рать.

Как принимать этот мир без остатка,

как не желать, – а отдать?

Вижу: двоится, троится дорога -

это от пролитых слез.

Нет, ничего не прошу я у Бога

в стуке вагонных колес.

Нет, ничего я не жду от дороги,

кроме желанья – идти,

взглядом лицо дорогое потрогав

в самом начале пути.

* 

Зачем она мне – не дается,

нет, не дается, а – даруется?

И на прощанье дождик льется,

так щедро на дома и улицы!

Она моя, она пружинит,

она поет под каблуком…

И чтоб вы жили, не тужили!

Я не жалею ни о ком.

Шагну легко и безвозвратно

за край, представ перед собой

пред теми даже виноватой,

Кто был виновен предо мной…

10.08.06

Часть третья. КАЗАНСКИЕ СТИХИ

Казань-Москва-Кологрив

Август 2006 – май 2009

* * *

От верстового злого столбика - 

неаристотелева логика 

и неэвклидовы края. 

Шагну туда, как в утро раннее - 

нет расстояний, есть желания, 

есть ты да я. 

* * *

Терпкий, и чуточку вяжет

вкус бочкового вина…

Аристократка-бродяжка,

вечно одна.

Что там в активе? Повадки,

да дорогие духи,

и золотые осадки

дней, под названьем – стихи.

Путь из зенита к надиру

Не устаешь повторять?

Вервие – из пунктира.

И не повеситься, мать.

А погляди: привязали.

Ах ты дурёха, коза…

Выстрелом сбита астральным,

в гуле проснешься вокзальном

на остановке "Казань"…

30.08.2006

Под крылом у ангела

Под крылом у ангела просторно.

Древний город вздыбился отвесно.

Хлеб мой белый – хлеб мой черствый, черный.

И горячий, как щипцы Гефеста. 

Тишина. Ни звука, и ни эха… 

Чтоб попасть на собственную тризну,

чтоб сполна хлебнуть загробной жизни, -

встать и пару тысяч верст проехать…

Вот потеха… 

22.08.2006

В парке

Капкан алкоголизма

и одинокий бред.

И каждый полдень – тризна,

а вовсе не обед.

Начищенный до скрипа

не мой – мой новый дом.

Дождем весь парк осыпан,

и боль стоит – ребром.

Блестит листва и стынет

холодным серебром.

И лишь горит рябина

как кровь моя – огнём!

24.08.2006

Трилистник

Отчаяние 

Дом не мой, не мой любимый.

Ничего нет, ничего.

Жизнь идет, как прежде, мимо,

даже более того.

И пожар тревоги черной

день и ночь сжигает грудь.

Как безумно, как упорно

этот я искала путь.

А со мною птенчик милый,

а со мной моя беда.

И отцовскую могилу

не найду я никогда.

Что же будет? Что же будет?

И какой придет конец?

Всё, что есть:  чужие люди

И в чужой земле отец.

 Желание

Белая рубашка мелькнула за окном -

жизнью и любовью наполнился мой дом.

Вот уже нетрудно мне смотреть в лицо

этому слиянию ангела с отцом.

Облик дивно-двойственный, глаз родная синь…

Господи! Ну, Господи, из души мне вынь

дикое желание, кабы не смущение –

слезы мои выплакать ангелу в колени.

Надежда

Когда-нибудь, как вырасту большою,

и перестану плакать и гореть,

и перестану быть тебе чужою, -

то окликать я перестану смерть.

27-28.08.2006

Пробуждение

Мои системные ошибки

В ночном сиянье монитора

Не стоили кривой улыбки,

И головы седой позора…

Но парусом надуты шторы.

Тугим и полоумным ветром.

И он проник в сквозные щели.

Судьба пошла погонным метром.

И тормозить мы не умели.

Он обнял ветрено и крепко,

В его объятье тело – пело.

Займемся вскоре кладкой, лепкой,

И огородною культурой,

И вырастим большую репку,

Чего не вырастишь-то – сдуру?

И вытащим – а как иначе…

И прошлое как сон забудем.

А над разбитым – не заплачем…

Слова – иглой акупунктуры:

«Ах, боже мой, какие груди!

Какой здоровый нежный запах».

…Забыть бы о любви и чуде

над беспричинной рюмкой граппы…

8.09.2006

Чаепитие

 Озноб и жар. Чай нестерпим. И все же – мы поговорим? Бледнеет скатерть на столе. И свет включу – а все во мгле. Гортань молчанием свело. Не знаю, что это: тепло. Но знаю: жаждала тепла, когда еще живой была.

  «Теп-ло», «в теп-ле» и «о теп-ле» – слова-ледышки на столе. Они смеются и звенят – развеселить меня хотят.

  – Развеселим, развеселим! Ты никогда не будешь с ним. Смотри, не плачь, и глаз не прячь! Не холоден и не горяч, он – только теплый человек, не опускай пред теплым век. Ведь самый гневный свой упрек апостол теплым приберег…

  Терпи, терпи озноб и жар. Не жаль тебя, ты вся – пожар! Ты вся горишь, тебя знобит… сам Бог с тобой заговорит.

  – Да полно тренькать, леденцы. Мой путь далек – во все концы. Во все концы лежит дорога. Но… нету дела мне до Бога. Я так люблю!.. Мне б наглядеться. Не жаль за то – ни жизнь, ни сердце!

8.09.2006

Меж двух миров

      "Ночь, улица, фонарь, аптека…"

           А. Блок

                       "И спичка серная меня б согреть могла"

О. Мандельштам

Пошарю по углам – найду аптеку?

Аптеки же бывают на углах.

Наверное, Казань не исключенье?..

Ну, вот она, хвала тебе, Аллах…

Таблетки и микстуры – вот леченье,

пусть не в пример объятью человека

иль глаз его сочувственных свеченью,

иль радости, слетевшей ниоткуда.

Да полно – и в гробу мечтать про чудо!

Что герпес? Знать, не с тем я целовалась.

Озноб и жар?.. А сколько их копила, 

изображая ровность, что есть силы,

с железным постоянством коленвала.

Теперь смотрю, надежны ли стропила…

Гляжу почаще вверх, и кроме шуток, -

вдруг обнаружу купол парашюта,

который я, увы, опередила.

Как кровь пылала в истонченных жилах!..

За панибратство двух миров: живых и мертвых

я чистою монетой заплатила.

А вот и сдача: тугриком потертым.

Чего бы ты хотела, что б купила?..

На зуб не пробуй: знаешь ведь – фальшивый.

Тусклее скуки и глядит-то криво.

Верни в монисто девушки игривой. 

Верну, верну, мне ничего не надо,

ни книги, ни цветы уже не милы,

лишь вервие, да крепкие стропила,

лишь взгляд любимый и закат за садом.

Лишь ночь больная над заснувшим чадом -

моим последним в этой жизни адом. 

Всё в мире есть любовь – да неужели?..

Всё в мире ложь и глупость – это ближе.

Огонь от серной спички пальцы лижет,

а не теплее –  спички отсырели.

* * *

Какой туман. Какая немота.

И облака стоят как Кордильеры.

А пригляжусь: не это ли черта

между теорией и к ней примерам.

А, например… что, если я напьюсь.

Вдруг проломлюсь сквозь парочку стагнаций?

Нет в мире неразменных ассигнаций.

Так – разменять!..  На пачку кавалеров.

К чему хранить, как чистый бриллиант

любовь и жизнь? Господь, возьми талант,

возьми, возьми,о нем я и не вспомню.

Господь, возьми, возьми весь этот мир огромный

Ну пощади!.. Вынь сердце из груди.

А уж дыру я чем-нибудь заполню.

Ты как всегда – Ты молчалив и чист.

Я текст пишу, а Ты – лишь просто лист…

Иначе так не маял бы, не мучал.

Ведь жизнь моя лишь частный случай.

Довольно сучий.

13.09.2006

Любовь к отеческим гробам

Российская любовь к отеческим гробам

меня не обошла, и вот – на пепелище…

Не ведает никто здесь, что такое срам.

И через одного: тот псих, а этот – нищий.

Молчи! Не говори! Читаю по губам…

Агония страны темна и некрасива. 

Печальная любовь к отеческим гробам.

А надо же любить, покуда сердце живо.

Найди меня, любовь, пронзи грудную крепь,

я больше не ищу, а просто жду понуро…

И бомжик тоже ждет, но он не так нелеп:

он ждет, – я докурю, чтоб подобрать окурок.

13.11.2006

Барбеляки

За отсутствием в жизни – места

и невозможности полной – Стикса,

в дело пошли гороскоп и тесты,

спицы сверкают, и трудится миксер. 

Кофе со взбитыми… тесто слоёно,

на рукавице – резинку двойную…

Воздух вдыхая горько-солёный

уж как-нибудь доползу, доживу я

меж доброхотов и паразитов,

меж онанистов и импотентов,

кранов текущих, окон разбитых,

ну, и других прекрасных моментов.

Дело – строгать и строгать нетленки.

Рада уметь и рада стараться…

В чашке кофейной уместны пенки,

но с пузырями пускать их, братцы?!

У барбеляков крепок умишко, -

как ковылять своею дорогой!

Каждый – по доброму гвоздику в крышку. 

Спи, дорогая, а нас не трогай.

13.11.2006

* * *

Всех потерь не вмещает тетрадь.

Велика твоя, Господи, милость.

Разучилась бояться терять.

О потерях жалеть разучилась.

Что моё, то пребудет со мной -

в небесах, на земле и в остроге.

Звуки, запахи, строфы и строки,

и души нестандартный покрой.

Я б и с этим рассталась, шутя.

В тишине, темноте – даже лучше.

Только видишь, Господь, – спит дитя…

вот его, умоляю, не мучай.

11.12.2006

* * *

Сверкающие недра министерства…

В тоску пустопорожних совещаний

добавлю полстакана изуверства:

тоску несостоявшихся свиданий.

В толкучку пиджаков и лиц помятых,

в общественного транспорта мученье

добавлю напряженье в сердце сжатом,

и мысль о невозвратности крушенья;

опасности подъезда неродного,

где лица, превратившиеся в хари,

для связки мата редко вставят слово,

безденежья слежавшийся сухарик,

недель предновогоднюю каверну

и праздников грядущие напасти.

Коктейль получится предельно скверный…

Но я готова к счастью и несчастью.

Пусть в лабиринте коридор все уже.

Взгляд в небеса – голодный и бесплодный.

В стихотворения замерзшей луже

подол зимы – метельный и холодный.

21.11.2006

Октябрь

Витает дым от сигарет,

здесь ни любви, ни смерти нет,

жизнь от расплаты до зарплаты.

Остановило время бег,

золотоглазый человек

на простынях моих помятых.

В его словах надежды нет,

стихи на завтрак и обед,

и нет вины и виноватых.

Пройдут дожди, придет пурга,

лицом бела, душой строга…

Все повторится многократно.

Ну а пока мы снега ждем,

вдвоем гуляем под дождем,

покинув кров, не помня даты.

Я не была его ребром,

и мне с таким не нужен дом

в октябрьских сумерках распятых.

31.10.2006

* * *

Под большим казанским небом, словно под медвежьей шкурой, остывает от горячки воспаленная душа. Молока и мёда с хлебом ей важней клавиатура с монитором и модемом, не разлейте – кореша! 

Оголенными руками головни таскала сдуру. Это будет между нами: сны ей снятся – всё в огне. Снился звон побитых стекол, пропадает в небе сокол… Это было спозаранку, свет уже стоял в окне. 

Что спасать: медвежью шкуру, иль ее – такую дуру?.. А разбудишь это лихо?.. Будет жизнь как сон во сне! Не душа ведь – соколиха. Не буди, покуда тихо. Жизнь под током, в небе сокол, ночь в окне, а боль во мне.

Удивишь нас, как же, болью, – пусть свежа, как кровь в порезе… Гнев вчерашний выпал солью, ложкой ешь, и – сколько влезет! 

28.11.2006

Измена

Я никогда не знала, что смогу

так ненавидеть собственное чувство.

Я позвонки ему ломала с хрустом.

Не изводила разве только дустом.

Глядела, как глядят в глаза врагу.

Я между нами воздвигала стены.

И ни одну не сдвинуть, ни снести!

Чтоб никогда меня не мог простить,

в чужой и душной пряталась горсти…

И кто-то ЭТО назовет изменой?!

* * *

А всё-таки это зима,

её ледяные причуды,

её снеговая чалма

мне дарят покой и остуду.

Распутать метельную нить,

пургу сосчитать по крупице,

и жить, наслаждаясь бы, жить, -

в родстве с ледяною сестрицей…

Строптивое сердце, прости!

Не станешь покорным, как голубь,

придется тебя отпустить

камнем в холодную прорубь.

Чело отрезвело в снегах.

Но как перед смертью истома.

Я так недалече от дома.

А жизнь на весах невесома!

Не знаю, дойду ли впотьмах.

1.12.2006

Случайная связь

Этот расклад вроде бы, прост: 

Ночью на «ты», утром на «вы».

Сердце мое тише травы.

Тело мое мягче, чем воск.

*

Новогодние розы завяли в букете еловом.

И любовь проливная иссякла за несколько дней.

Как и бедные розы, она не имела корней,

и красою напрасной и грустью вполне бестолковой 

одарила вполне одаренных несчастьем людей. 

Ах, не ждать ничего и не верить словам и приметам,

и огням, что зима сыпанула, почти не скупясь, -

нас не надо учить, принимаем легко и на раз…

Я когда-то склонюсь над сухим, запыленным букетом,

И скажу о любви: это просто случайная связь…

*

А жизнь такой водоворот,

и дел всегда невпроворот,

И все-таки, и все же…

Иголкой елочной войдет 

она тебе под кожу. 

Январь 2007

Светофор

Ступни и ладони охвачены жаром.

Терпи и молчи.

Забудь про утерянный кстати подарок.

Не путай ключи.

Верни из ремонта любимую обувь.

На завтрак – омлет.

Вот вечер. Вот улица. Та, где вы оба.

Где третьего нет. 

Две боли. Два психа. Два рваных осколка

В Господней груди.

Вот жизнь, проходящая, в общем, без толка.

Вот свет впереди.

А вот, на углу, постоянная дразнит

невстреча с отцом.

А вот светофор. Он зеленый и красный.

И желтый, но ты остановишься разве…

18.01.2007

Ехали медведи…

1.

Писал о том еще аббат Прево.

Оставь надежду всяк, в нее входящий,

а не вошедший – более того.

Ну кто сказал: раз ищет, то обрящет? 

2.

Поле, поле!.. Злая воля,

Всё не так. 

Волчья доля, тихо в поле.

Дальний лай собак.

3.

Ехали медведи,

звенели бубенцы.

Славные соседи –

Добрые юнцы.

Каждому – молодка,

Конь как свет летит.

Отойди, в колодках!

И не будешь сбит.

4.

Обветшает и обвалится, не круши, не жги, не режь,

а печалиться – печалуйся, брешь – она на то и брешь.

Думу спрячь свою нательную. Ты сумеешь сделать склеп

для любви и для желания. Вот вода, а вот и хлеб.

Застели постель метельную, посади себя на цепь.

5

За окошком утро раннее?

За окошком злая ночь?

Без прощания прощание.

Прочь.

19.02.2007

Про это

Это змей. Это Бог. Это время.

Это пламя моё между ног.

Это дрожь. Это блеф. Это темя.

И оргазма бесстыдный цветок.

Это мышь. Это чушь. Это кривда.

И капризный, слепой монитор.

Это Сцилла. А это – Харибда.

Тесный вход. Но за ними – простор.

Это сын. Это боль. Это кухня.

Это тишь. Это речь. Это – течь.

Это свод. Он когда-нибудь рухнет.

Это жизнь. Это мир. Это сечь.

Это совесть. А это – желанье.

Это роль. Это, может быть, я.

Это – он, не последний, не крайний.

Это – сахар и соль бытия.

Отломи осторожно щепотку.

Да не ты!.. И не так, твою мать!

Не солёно, не сладко – щекотно

петь и плакать, смеяться, кончать.

Это – труд. Это пот. Это память.

Это текст. Это вязь фаберже.

Это вечно. Не рухнет, не канет.

Это равновелико душе.

5.02. 2007

* * *

Привет, Февраль!.. Твои снега родные

нежнее и утешнее стократ

тех слов, что мне уже не скажет брат,

поскольку братья – под землей лежат,

в заморских землях прижились иные.

Всё хорошо, мой белоснежный друг,

под скрип шагов, с тобой, не в одиночку,

стихов молочных выпевая строчки,

идти домой, к любимому сыночку,

а ты во мне и вне, Февраль, – вокруг…

Ах, ничего, – ведь я в краю родном!

Ах, ничего, что здесь я отщепенка…

Ты мне такую песенку протренькал

под утренние золотые гренки,

что стих будильник, замурлыкал дом.

Ах, ничего, что этот дом чужой,

ах, ничего, что жизнь подходит к краю.

В стране родной как страница, шагаю.

…Как странно в ней, и – я ее не знаю.

Но хорошо – не знаю и другой.

Пока, Февраль, пока. Пока живу.

Пока метешь так нежно, страшно, вьюжно.

Пока я здесь, мне ничего не нужно.

Оставлю сыновей стране бездушной.

Да что с того, – рожали и в хлеву…

Пока живу, и есть где спать, что есть.

А Иродов во все века не счесть.

14.02.2007

Любовь

триптих

Придумыватель слов и утреннего смеха,

благодарю за то, что голову вскружил!

Смотри, летит, летит, ничто ей не помеха:

ни даже ложь сама, ни даже жизнь без лжи.

Приветствую, поэт, артист и сексоголик,

то птица, то медведь, охотник, птицелов!..

Вот крыша и весна. Мы можем сесть за столик.

Дверь клетки открывай и – на свободу слов!

Пусть каплет и знобит, пусть лопаются почки.

Слова, тебя задев, вдруг вспыхнут от стыда.

Пусть парится молчун, а мы дойдем до точки

по лезвию ножа – до ясных "нет" и "да"…

Твой карий взломщик-взгляд с его повадкой рысьей 

пошарив в облаках, с златой тарелки ест.

Под грудь он проскользнет, где чувство спорит с мыслью,

и в залы, где аншлаг, где не хватает мест.

Он всё позолотит – раскосый, поцелуйный.

И нищету, и мрак, и сны, и ночь без снов.

Смеясь, пройдет сквозь дверь, через палату буйных,

он выследит ее, и назовет: любовь.

14.03.2007

      "От любви рождается любовь"

                                         Сапфо

Еще в оврагах  снег больной лежит,

до середины лета умирая.

Еще сквозь свет наглядна тьма сплошная.

Запропастился мой теодолит.

Углов не вижу. И не измеряю.

Встань на просвет. Мне нужно наугад,

с повязкой на глазах. Не дрейфь, голубчик.

Никто бы этого не сделал лучше:

ни женщина, ни эскулап, ни брат,

и ни слепой, как нам известно, случай.

Смотри, смотри: вон та дорога в рай,

там едут люди меж горбов верблюдов.

Я между ними никогда не буду.

Закрой глаза, до десяти считай!

Ведь ты готов к добру, нулю и худу.

Вот то-то и оно. Не прекословь.

Я попаду – она тебя полюбит.

И в ижицу изогнутые губы,

и в скорбно переломленную бровь

вдохну себя. Меня зовут – любовь.

26.03.2007

Ничего, что в день рожденья Бога 

сердце рвет и мечет, словно зверь,            

ибо озверело  -  от потерь…                

В доме мрачно, страшно и убого.    

Добрый день и светлая дорога!       

Только уж не выскользнуть за дверь.        

О любви. Ее на дне бокала              

пять озер и несколько прудов,        

семь сожженных в пепел городов. 

По губам презренного нахала,         

по усам текло, в рот не попало…

Вижу сон: опять горит мой кров.

А каналья словоговорящий

в тараканьи пустится бега…

В сонных комнатах идут снега.

И найду я самый долгий ящик

и  вобью туда – по самый хрящик

ту, что расшибала берега,

ту, что вынимала из могилы.

У меня на это хватит силы.

9.04.2007

* * *

1

Ты будешь мертвая и голая

лежать на жестяном столе.

Хоть уколи тебя иголкою,

предай хуле иль похвале –

ты безучастная, безмолвная, 

так непривычно холодна…

Привычно ко всему готовая:

к объятьям смерти, боли, сна.

2

Как хорошо: если мама умрет, – убиваться не буду.

Мне и самой два шага до могильной остуды.

Только я знаю: умру – но пройду сквозь могильные груды,

чтобы сыночка, щеночка обнять, мое позднее чудо. 

Как же оставлю его, лопоухого и неумеху?..

Если такое бывает, что может быть хуже?

Счет предъявляю к Творцу: это что за потеха?

Хуже петли и намного петли этой туже.

* * *

Разношерстна небесная рать.                 

Я ж не знаю: кто жив, а кто – мертвый.  

И не время уже различать…                    

Жизнь-монетка тускла и потерта.       

Кровь толчками в горячей аорте.      

Жить – тоскуя, любя – умирать…

Вышел месяц, естественно, вынул…

Наши мертвые нас не покинут.              

Мы мучительной жизнью умрем.        

Об отце помолюсь и о сыне.                

Кто живее?.. не будем о том.              

Где он, дом? Может, в небе наш дом.

Но оставим семейные тренья. 

Вырастала судьба пьяной тенью

с матерком на  спесивых губах… 

Я не знала ни лжи и ни лени,      

не водил меня за руку страх,  -     

и не смял окончательный крах.

А теперь в невесомой Казани

мне отрадно любое касанье

глупой жизни и скорби ее.

И не радует, и не ранит,

и значительным фактом не станет

ни молчанье, ни слово – ничье.

Все равно кто живой, а кто мертвый.

Сдобный хлеб или черный и твердый,

будет день, или ночь без конца.

Кто бы ни был: униженный, гордый,

а уткнешься  глупейшею мордой

в непостижную тайну Творца…

23.05.2007

* * * 

Отсюда светать начинает.

Иль нет?.. Или да? Все равно.

Ходила по раю и краю, 

парила. И видела дно.

Отсюда все видно: кругла и

мала как усадьба, Земля.

Мы – дома. Разлука не злая.

Ты в Штатах, а я у Кремля.

Сыночек в Сеуле. Рукою

оттуда подать – Кострома…

А раньше была я другою:

разлука сводила с ума.

А нынче все рядом, все близко

на теплой как дынька Земле.

И небо с отцом очень низко,

и звезды как искры в золе.

 6.08.2007, в Москве проездом

* * *

Не соперничай со мной.

У меня по расставаньям

Черный Пояс. За спиной

длинный список из прощаний.

Может быть, последний – ты.

И тогда уже не будет

ни беды, ни ломоты,

разрывающих сосуды,

ни звериной немоты,

и ни ярости крикливой…

Мы расстались: я и ты.

Вот и всё! И будь счастливым.

27.09.07

* * *

Туман и морок желтых фонарей,

Остывший кофе с запахом ванили.

Не время помнить, как меня любили,

а в миф войти, не потакая были.

Короче волос – значит, ум длинней.

Я близорука, словно носорог,

не попадайте под ноги – не вижу.

Кровь тяжела как шоколадный грог.

Но дум моих внутриутробна грыжа,

могу скользить на роликах и лыжах,

разрушить дом, построить – не вопрос,

украсть коня и воспитать кентавра,

под визг пилы или под гром литавры

спокойно спать под шкурой минотавра,

пусть он зовется мирно: меринос.

Пускай теперь уставшая вдвойне

я адекватна и войне, и миру,

но в полости запущенной квартиры

две вразнобой рыдающие лиры

и аленький цветочек на окне.

29.10.07

      «Зарастет, не кожей, так травою…»

* * * 

Казанский зообиосад.

В нем разве волк мне добрый брат,

И костромской вишневый ад

в моей душе воскрес.

Мне ни назад и ни вперед,

везде флажки, везде народ

с шизой наперевес.

Ноябрь вступил в свои права.

Молчун ваял свои слова.

И сколько будет дважды два?

А было – ровно пять.

С вопросом сходится ответ,

Поскольку и вопроса нет.

Но есть о чем молчать. 

Пусть я не дочь, он не мертвец, –  

средь пятерых был мой отец!

Когда венец – всему конец,

не зарастет травой. 

Из пятерых один – глупец,

второй – дитя, болтун и льстец,

все верно, Ангел мой?..

9.11.2007

Новогоднее

Заломит душу, словно зубы

от ледяной воды…

Отсутствовали флейты, трубы.

Сыграть ноктюрн мне было любо

на рваном контуре беды.

Прощу любовь, – она сбежала,

едва меня не прихватив…

И без конца, и без начала,

и шуму много, толку мало -

пилы зазубренный мотив.

С любимыми не… право слово,

какой заученный пассаж…

Сшивая ниткою суровой

границы доброго и злого,

пошила для души корсаж.

И шалой не дохнуть, ни охнуть.

Какая крепь, какой стежок…

Сядь на пенек, съешь пирожок.

Смотри на мир в чужие окна,

там Новый год, салют, снежок.

26.12.2007

Поэма расставания

В царство ласкового коршуна

возвращаюсь навсегда.

Где-то горько плачет брошенный,

по пятам бежит беда.

Под звездой моей колючею

я искала долю лучшую

не на совесть, а на страх.

…Коршун схватит и замучает

на широких простынях…

*

Собираю ложки-вилки

в короба и туеса.

У тебя болит в затылке,

у меня текут глаза.

Вот солонка. Вот – для перца.

Вместе будем – никогда.

И в груди моей не сердце,

а железная звезда.

*

Руками трогали друг друга души.

Клялись мы друг за друга лечь костьми.

Боль так сильна, что крепь грудную рушит.

«У своего ребенка хлеб возьми…»

А хлеб не дался, сколь его не брали.