<<< назад

Стихи после шестидесятилетия

 Школа, Казань, 2008

КАЖДОМУ СВОЕ

JEDEM DAS SEIEN

Всё кончается в жизни, друзья!

Да и жизнь сама тоже не вечна.

И неважно, твоя иль моя,

Но любая стезя скоротечна.

Как ни рыпайся, как ни финти,

Как ни дрыгайся в глупых потугах,

Знай, конечная точка пути 

Всех сравняет в землице упругой…

И не нужно бояться одра,

На котором тебя распластает

Та, за кем всё уйдёт во вчера

И за дымкой туманной растает.

Эта дама под чёрной фатой

Щедрым даром несёт нам спасенье

От греховной, недужной, пустой

Суеты, в коей мы от рожденья.

В райских кущах и в адской глуби

Все равны, только в разных мерилах,

И с рожденья, хоть лоб расшиби,

Эта дама гробы отворила.

Под звездой мы уснём иль крестом,

Полумесяц ли будет в надгробье,

Нам неведомо, что там потом ─

Мы не Боги, хоть мнимся подобьем!

В –

МЕНЯ                                          

Ё -

МОЁ

Не знаю, как и почему,

Едва проснувшись,

я вонзаю

Свой взгляд

                в пространство,

Что уму не подчиняясь,

Вдруг вверзает

Меня в не-

              познан-

                         ность того,

Чего с неслышностью

                           досадной,

Чего с улыбочкой

                          де′Садной,

Чего с глиссадой

                      листопадной

В последний миг

               с собой возьму…

18 августа 2005

ПРЕДЗИМЬЕ

Уходит август, но листва пока

В зелёной наглости

                  расслабилась

                                  вальяжно

И спит на крепких

                       ласковых руках,

Пока не стылых

                    и ещё не влажных.

Вот так и я, в осенние года

Вступив давно,

      готовлюсь встретить зиму

Не как конец,

                  увы, неотвратимый,

А как жаре в замену холода,

Которые не так уж и страшат,

Когда землёй

                  родной

                           укроют тело…

А душу? ─

                  Душу отпоёт умело,

С подвывом,

                 пара ветхих старушат…

23 августа 2005

                               Валентине Зикеевой

ПРЕДНАЗНАЧЕНЬЕ

Надолго ль упокоилось стило

В объятьях тонких пальцев поэтессы?

Чуть отдохнёт ─ и вновь срывать завесы

Души её  ─  такое ремесло!

А ремесло ли это? ─ Может, блажь

Ночного мозгового променада:

И откровений никому не надо,

От них провис ореховый стеллаж.

Но минул год, и на своей руке

Она несёт в жестокий мир ребёнка, ─

Зачатого без мужа пострелёнка,

Крещённого на титульном листке.

Январь 2006                                                   

ВЕЧНОЙ СПУТНИЦЕ            

С рожденья моего 

она всегда со мной:

И каждым Божьим днём,

и, временами, ночью,

Особенно привязчива

в палящий зной,

Да и зимой активна,

так что нету мочи.

Всегда полна сарказма,

желчна и остра,

Порой бывает до

жестокости

критична,

В оценках эксклюзивна,

нервна и быстра,

Но, в общем-то,

увы-увы, логична.

Высмеивая нагло

профиль мой резной,─

Совсем не самый мерзкий,

вы поверьте,

Она сама ни в чём

не блещет новизной

И существует мышью

серою до смерти,

Прекрасно, что в одном

уверен твёрдо я:

Как мне со света белого 

уйти случится,

Зануда-тень,

попутчица моя,

 навеки

прекратит

       за мною

               волочиться.

2 февраля 2006

ОЙ,  МОРОЗ, МОРОЗ…

Крещенье ныне хоть куда ─

Морозы прут осатанело.

Русь попривыкла к холодам,

Но тоже что-то посинела:

Под Оймяконом шестьдесят,

Кряхтят и крякают коряки,

Бореи с севера басят,

Столицу стужа ставит раком,

И Татарстан родимый наш

Чапан свой штопает поспешно,

Знать, тоже подзамёрз сердешный

В турецкой кожанке-апаш.

Надолго ль сможет завернуть

У нас студёное раздолье?

Не знаю… Было б что к застолью,─

Перезимуем как-нибудь.

18 января 2006

САМООЦЕНКА  

НОЧНАЯ  ЛУКУЛЛИАДА

Во рту со смаком повалял чуток

Кусочек астраханского залома,

Смягчая обжигающий  глоток,

При трапезе уместный только дома,

Потом тройной ушицы хлебанул

Под пару расстегайчиков румяных,

Вальяжно кулебяку ковырнул ─

И понял то, что нету в ней изъянов,

Но перед этим хлопнул по-второй

И тут же прикусил кружок лимона,

Лежащий на тартиночке с икрой

Для оттененья вкусового фона.

Да-а-а, как бы про огурчик не забыть

С его хрусточком пряно-малосольным.

И тут очнулся… Как?.. Не может быть!

Ужель всё это только сон прикольный?

 4 февраля 2006

САМООЦЕНКА

     (диптих)

1.

Я свои разглядываю руки ─

Нет на них следов от ремесла.

Если  что и делали со скуки,

Не касались лома и тесла.

В ссоре с пролетарскою закваской

Крест мой ─ самописное стило.

Инструмент другой беру с опаской,

Поднимаю вес до полкило,

Да и то, когда он в жидком виде

И под всесезонный закусон.

Это зачеркну, пока не видит

Та, что стережёт

мой сладкий сон.

2 марта 2006

2.

От хорея я хирею,

Ямб короткий ближе мне:

Как хорей, так ахинея

О весне и о луне…

«Ветер по морю гуляет

И кораблик…» ─ Вот те раз!

Что себе я позволяю?

Всё! Кранты!

Кажись, маразм!..

3 марта 2006

КАПЕЛЬКИ СЧАСТЬЯ

            (диптих)

              Кап…

Иду по строчкам-оторочкам

Событий, несуразиц злых,

Скачу по точкам, как по кочкам,

Где каждый прыг ─

толчок под дых.

Смотрю без тени укоризны

На путь свой и бурчу мотив,

Тот, что в расцвет моей Отчизны

Из «Ю Эс Эя» прикатив,

Набаритонил Френк Синатра,

И в несусветной суете

Сдаюсь банальнейшей мечте

О крошках хлористого натра

В растирку на ржаном ломте.

10 апреля 2006

Кап…

Нет, не настало время перемен,

И не пришло душе успокоенье,

Всё так же нерушим любовный плен,

Всё так же в радость выплеск

                                          вдохновенья,

И бесполезен опыт прошлых лет,

И нет надежды на кивок фортуны,

И выигрыша не вмастит билет,

Что вместо сдачи втюрили мне втуне.

Но снова жду от будущей весны,

Как отрок неразумный ─

с замираньем,

Что возродит она хоть в шутку сны,

Запрятанные в безднах подсознанья.

И даже отражение в стекле

Во время процедуры омовенья

Не страшно мне… А в кухне на столе

Парит кофейной радости явленье.

13 апреля 2006

MARGE                                   

Поэт всегда и всюду маргинален,                

И потому зовут его ─ поэт.             

И нетерпим он к власти

иль нейтрален,

Его не тянет к ней на tête-a-tête.

Он верит Богу или антиподу,

А, если точно, ─ вовсе никому,

Цепляется ногтями за свободу,

Хотя давным-давно

попал в тюрьму,

Которую себе же сам построил,

Огородя метафорами суть

Обыденных нехитрых автологий

И вспенив аллегорий муть.

Порой напыщен и эгоцентричен,

В обиде вечной трескает вино,

Хотя под лёгкой мухой

                                 симпатичен,

Но под тяжёлой ─ чистое ….о.

Вот потому-то

                     счастливо женатых

Средь них по пальцам

можно сосчитать,

Чего уж говорить о меценатах, ─

Кому охота даром вист метать.

Но самое смешное ─ то, что этот

Монстрила вдруг

такое сотворит,

Что сам, дрожа от страха,

до рассвета

Пред образом Спасителя стоит.

* marginal – (франц.) предельный

25 апреля 2006

АПРЕЛЬСКАЯ

САМОЭПИГРАММА

За окном печаль, звеня,

Затянулась как-то странно,

Истерзав всего меня,

Потащила к ресторану.

Но, кутарки подсчитав,

Понял, что дешевле будет,

В гараже «кирюх» собрав,

Без закуски попаскудить.

А в мозгах один вопрос:

Что же мне сейчас нужнее ─

Водка или слов понос

В полупьяной ахинее?

Нет! Уж лучше долбану

Я с самим собой втихую

И, склонившись к стакану,

Сам с собою поворкую.

Не солидно мне уже

В нестерильной обстановке

В провонявшем гараже

Делать с прошлым

рокировки.

26 апреля 2006

МОЖЕТ БЫТЬ…

Может, было бы всё по-другому

В неторопкой телеге судьбы,

Нас везущей сейчас ко благому,

А вчера… Эх бы, знать бы, кабы!

Вот бы тем, кто в каморках ютится,

Безоглядно уйти в сладкий сон,

А потом, словно вольная птица,

Встрепенуться, издав томный стон,

Окрылиться в канун расставанья,

Улететь от страстей, от себя

Вознестись над плебейским прозваньем,

Безсознаньем нутро встеребя.

Эх, понять бы в прощальных объятьях,

Что пришла золотая пора

Восприятия, но без приятья

В честь сегодня, но… Но без вчера!

И легко улыбнувшись друг другу

Без натужных тупых vis -a-vis,

Вдруг, расслабив под брюхом подпругу,

Взбрыкнуть в память о прошлой любви,

Выбив искры осколком подковы

Из останков базальтовых плит, ─

Не по возрасту опыт рисковый,

Может, молодость нашу продлит.

Может, сердце забьётся ритмичней,

Может, на день оставит склероз,

Может, сетка морщин неприличных

Рассосётся под чарами роз,

Чуть увядших в гранёном стакане, 

Породнённом с трельяжным столом

Да истрёпанным толстым романом,

Что про Думы и что о Былом.

Может, было бы всё по-другому

В неторопкой телеге судьбы,

Нас везущей сейчас ко благому,

А вчера… Эх бы, знать бы, кабы…

7 – 9 мая  2006

МОИМ  ДРУЗЬЯМ

ЛИТОШНИКАМ

НЕ  В  ОБИДУ…

Снова иду на занятия

в нашу ЛИТОшку, придурок,

Чтоб возбудиться хоть малость,

коль спят подлецы-эндорфины.

Вдоволь пресытившись

«перлами» соцреализма, понуро

Я поднимаюсь по лестнице

мимо Нефёдовой Нины.

«Как, Михал Викторыч, жизнь?» ─

спросит дама

  с улыбкой тактичной.

Я же изящно в ответ ей

осклаблюсь как можно учтивей.

Как хорошо быть бесплатно

для всех и для вся симпатичным,

Если не нужно заботиться больше

о контрацептивах.

Что же так тянет сюда всех вас

раз в две недели? ─ Скажите…

Я ─ неуёмный старик, и скучаю, ─

со мною всё ясно.

Вы ж, молодые, кой хрен

в воскресенье в ЛИТОшку летите?

Как мне вас жаль,  харизматиков,

к стихосложенью причастных!

Солнышко жарит,

и речка затихла на пузе у пляжа,

Млеет баранина, страсть ублаживши

под гнётом шашлычным.

Разве не ясно, что наши стишата ─

чистейшая лажа?

Разве не ясно? Но это…

Нет, дальше ─ уж слишком о личном…

Впрочем, что лично и что

неприлично в теперешнем веке,

Сложно понять в перепутье

случайных любовей, событий.

Предан Он будет сто раз

перед тем, как петух кукарекнет,

Если вернуться решится

в содомное сверхобщежитье.

Раз не вписались мы в это престоло-

и столоверченье,

Раз мы устали давно от плебейства,

юродства и фальши,

Значит, мы, вслед за пером

в эмпиреях

витая

никчемных,

Раз в две недели стишата

выстанывать

будем  и дальше.

13 мая 2006

 КОМУ  ЧЕГО

Я не хочу писать стихи ─

Ни на фиг это мне не надо:

Навряд ли вызовет торнадо

Моё сопливое «а-а-а-п-чхи»…

А, впрочем, смысел роли в чём?..

«А-а-а-п-чхи» не так уж страшно,

Когда в похмелии вчерашнем

До первой рюмки заключён.

Чих-х-айте, издавайте «пу-у-ук»

В медузии своём упойном,

В осклизьи мерзконедостойном

До той поры, покуда звук

Колоколов не грянет в уши,

Перевернув без спросу душу

И благовестом не заглушит

В уставшем теле сердца стук.

Я нн-е хх-о-очу писать ссик-ххи,

Но что же делать, коль другого

В пылу желания благого

Хоть чем-то отмолить грехи

Я не умею?.. В наказанье

Не за мошну или признанье

Влезаю в раже партизаньем

В окоп словесной чепухи…

Что, Но-о-олито?!

                         Ур-ра!

                              А-а-а-ап-чхи!!!

26 августа 2006

БЫЛЬЁ  БЫЛОЕ

ЛЕДОГОН

С Володькой Истягиным после охоты

Лежал я в замшелой заимке пластом.

Кто поздней весною погнал идиотов

По жути таёжной за куньим хвостом?

Не зря ухмылялся сквозь проредь седую

Безвозрастный шорец, что жил на бельке,

Увидев с ружьишками двух обалдуев,

Скользящих по зимнику невдалеке.

Крестец обстучал мне

                                приклад «вертикалки»,

Пристрелянной смачно по таре пустой,

За то, что нагаром по тульской закалке

Бесцельно измазал я ствол золотой.            

Под утро в щелях отогрелись вампиры,

Согнали остатки похмельного сна,

И я, не согласный быть блюдом их пира,

Поднялся с топчана и сел у окна.

Достал сигарету, стрекнул зажигалкой,

И вдруг сотряслась вековая изба,

Володька башкой шандарахнул по балке,

От кашля зашлась у «буржуйки» труба.

Грохочет над Томью весны канонада,

Сечёт динамит застоялый торос…

Выходит, Всевышнему было так надо,

Чтоб глупый азарт нас на берег занёс.

И вот мы в обнимку стоим по-над кручей,

Ворочает льдины седая река,

Вливая в нас струйки от мощи могучей,

От той, что, коль вдарит, ─ то наверняка.

Полжизни моей от того ледогона,

От старой заимки на снежных бельках.

С тоской неизбывной храню я погоны

Как символ последний того далека. 

*Золотой ствол ─ ружьё, награждённое на выставке

                              охотничьего оружия медалью.

15 апреля 2006

Юности  тех, кто носит

и носил офицерские погоны,

посвящаю

КУРСАНТСКИЕ ЗАМЕТКИ

              (диптих)

           1. Ночная  казарма

Оркестр на басах ─ свободная разминка:

Рев туб, фальцет валторн

                                      и высвист окарин.

Вдруг двери резкий скрип,

                                     и краткая заминка,

И снова  ритм задал веселый тамбурин.

Не зря перечисляю только духовые,

Названия у них у всех от корня «дух»,

Амбре стоят в казарме ночью таковые,

Что хоть под респиратор

                                          подложи лопух.

Армейская семья в количестве от взвода

Набор пружин у коек растянула вмиг,

И климат здесь за час в константу

                                          входит сходу,

А за стеной?.. Плевать на

                                    атмосферный бзик!

Чего в ночи творят циклоны или анти ─

Неважно.  Спи, боец, коль

                                       прозвучал «отбой».

Дай  Бог, чтоб устояла

                                    за стеклом серванта

Хоть фотка, что девчонке послана тобой.

А утром майский ветер

                                       раздерет фрамуги

И лихо просвистит меж коек,

                                       ставших в ряд,

Скользнет в окно ─ и под подол 

                                       ничьей подруги,

Та взвизгнет и, смутясь,

                                      присядет,

                                                сжав наряд,

А взвод заржет дуром, прервав

                                        свою пробежку,

Охолостит стрельбой

                                  из слов неуставных.

Она ж, сверкнув очами,

                                     гордо и неспешно

Продолжит дефиле на ножках неземных.

                   2. Санчасть

Зачем все это я свалил на лист бумаги? ─

Сумбурный, бессюжетный

бесполезный бред.

Сюда б еще портянки с вонью

скисшей браги

И синюю «кирзу» перловки на обед.

Да ну вас на фиг всех!

Я молод был и счастлив

Лишь тем, что ощущал

бурление «внутрях».

Смешно в сравненье брать

теперешние страсти:

Там стены рушились; а нынче ─

стон в дверях.

Да ну вас на фиг всех!

Какое это чудо:

Почувствовать в себе,

что на разгон зари

Совсем нет ни хрена, ну разве

что простуда,

И та, чтоб «сачкануть»

денечка два иль три!

Счастливая пора, «очей очарованье»,

Как медсестриц приятна белая краса,

И незаметно естество их увяданья,

и то, что из нейлона

букли в волосах…

Курсанту-салабону

всё и вся здесь внове:

Гормонов два бачка,

но действий ─ дисбаланс,

И видит он газель в раздоенной корове,

И тайно мнит

сломить небрежно импеданс ─

Естественно вполне

взросленья нетерпенье,            

Поллюции разлив взамену диарей.

Счастливая пора в неведеньи успенья,

Неужто же когда-то

в прошлом жил я в ней?

*   импеданс ─  сопротивление

2 февраля 2007

ВЗГЛЯДЫ                                                  

Смотрит из-под драной шапки

Странный рыжий мужичонка ─

Защетиненный, помятый,

Под тряпицей спрятав ухо.

Взгляд вовнутрь себя направил,

И во вне глядит он тоже,

И безмолвно изучает

И себя, и окруженье…

Изучает лет сто двадцать,

И дымит плюгавой трубкой

Над дубовою губою

Под ноздрёй кривого носа.

Что же в том автопортрете

Сумасшедшего голландца?

Ну, какой он сумасшедший

Этот нищий живописец?

Только, только ад покинув,

Он вернулся в ад и понял

То, что он в раю спасался

От тотального безумства.

Я смотрю в глаза косые

И себя в зрачках я вижу,

Хоть не может отражаться

Что-то от холста льняного.

Это ─ мистика, но вижу, 

Вижу я в глазах усталых

Два своих микропортрета

В разных полуоборотах.

Он, конечно, тоже видит

Лик свой, дважды повторённый

В каждом взоре, устремлённом

На его изображенье.

Мы как будто бы друг друга

По зрачкам понять стремимся,

Сокращаем расстоянье ─

То, что души разделяет.

Он давным-давно всё понял,

Он давным-давно всё знает,

Он давным-давно спокоен,

Без хряща на правом ухе…

Ну, а что до человеков,

Медитирующих томно

У его автопортрета…

И еще сто лет прокатит,

И десяток диссертаций

На учёных полках вспухнут,

Но понять удастся вряд ли

Сумасшедшего Ван Гога.

19 мая 2006

ВИШНЕВЫЙ СНЕГ

Лепестки, лепестки…

Я иду за вишневой поземкой

Вдоль ограды у дома

родни из поселка Шапши.

Надо мной соловьишка

взрывается вызвеньем

ломким,

Видно, в первой любви он

признаться подружке

спешит.

Я с недавней поры

наезжаю сюда

частым гостем,

Но не ради раздолья

простой деревенской

                                   гульбы, ─

Здесь отец мой родимый

покой свой обрел

на погосте,

Не родном для него

по иронии

хитрой судьбы.

Лепестки, лепестки ─ снег

родительской светлой

субботы.

Вишня милая, славлю

святую твою доброту,

Ты вареньем духмяным

под зиму одаришь кого-то,

Ну, а мне будешь сниться

всегда в поминальном цвету…

Май 2006

ЛЕТНИЕ  МОТИВЫ

ИЮНЬСКОЕ

НАСТРОЕНИЕ

К  207- летию со дня рождения А.С. Пушкина                                                

Не знаю, как случается порой:

Слова, сбиваясь в хаотичный рой,

Жужжат, жужжат и

                           вдруг стихотворенье

Выстраивают на моём листке

Легко и просто, будто пчёлы ─ соты.

Я ж не мешаю собственной руке,

Расслабившись на стуле-вертушке

До томной заполуночной зевоты,

От этого процесса вдалеке.

А часто по заре на бережку

Сижу, уду забросив прямо в ряску,

Не замечая то, что поплавок

Давным-давно в коряги уволок

Колючий окунь, ─

 брат земному волку, ─

И там жуёт насадку без опаски,

Покуда рифмы прут

в мою башку,

Хоть в них, увы, пока не видно толку,

Наверно, вечером вчера

чуть-чуть лишку…

А иногда, в ладонях сжав мозги,

Я выдавлю каких-то пару строчек,

Потом ещё, но на исходе ночи

Одно лишь ясно, что не видно зги

За россыпью бесплодных многоточий.

Что толку спорить: труд или игра ─

Занятие поэта? Мнений много…

Но коли уж пришла стихам пора ─

Пришла она не без согласья Бога.

2 июня 2006

ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ

Что такое любовь?

Может, кто и дозрел до ответа

На волнующий этот вопрос,

Что летит 

От Адама по свету,

Только я до него не дорос.

Как же нам,

Облачившимся в тоги поэтов,

В ярких перлах своих изъяснить:

Отчего меж закатной зарёй

 и рассветом

Так непрочна любовная нить?

Как же нам, бородатым,

истрёпанным типам

Филиграни тончайших

 намеков понять

У Офелии, Федры, Ксантиппы

Или той, что пришла ко мне 

      соли занять,

Перед этим сменила

                        халатик на блузку,

Подчёркнув этим самым

                                       и это и то,

Окропилась, конечно,

                     елеем французским,

Как кокотка Коко

                   к встрече Жана Кокто…

Не забыла она, я ж,   

                       с улыбочкой тусклой,

NaCl сыпанув

       в коробочек пустой,

Удалился тихонько в

                     протравленный дустом

Уголок свой казанской

                               смурной сиротой.

Что такое любовь?

               Что такое любовь?

                             Что такое любовь?

12 июня 2006

 ЛАИШЕВО

Лаишево, Лаишево,

Ну, где ж твоя ладья?

На камское затишье

Зовёт душа моя.

Под небо родниковое,

Под бирюзу садов

Сбегу от бестолковия

Столичных городов

В веселье послестрадное,

В гармошечный стозвон,

В распевие отрадное ─

В Никольский «Каравон».

Поставлю в храме свечечку,

К иконкам приложусь ─

Вот здесь моё Отечество ─

Державинская Русь!

Название былинное

Влила в тебя река,

Спокойное и чинное ─

На долгие века:

Лаишево,  Лаишево,

Ну, где ж твоя ладья?

На камское затишье

Зовёт душа моя.

16 июля 2006

ПУСТОЗВОНЫ

Чу, бьют вдали колокола,

но не ко времени,

не к службе.

Чудны церковные дела ─

сегодня благовест

по дружбе:

Для алигарха ─

в честь его победы

в биржевом

разгоне,

И для брателлы местного,

что круче

ихнего Капоне.

Фальшивит медный перебор,

Бренчит совсем не по канону.

Где платит за молебен вор,

Там тарабанят пустозвоны…

17 июля 2006

СУШИ – БАР

Я рычу от досады

На присловье «не надо»,

Что сквозь ком шоколада

Тянет внучка де’Сада.

Завалив за полтинник,

Исторгает невинность,

Расплываясь картинно

Перед бывшим мужчиной.

Сыплет пыльные хлопья

Дряхлый тополь на душу…

Как же жрёт новожлобье

Эту склизкую «сушу»?

29 июля 2006 (Сегодня я родился)                                                                                         

СНОВА ОСЕНЬ

ОДНО ИЗ ЧУВСТВ

Присущи мне, как многим,

многие из чувств,

Но говорить о них

не буду

в сонме будней.

Одно лишь обозначу, ─

все узнают пусть,

Что есть оно во мне,

и нет его паскудней.

Порой мы это чувство

красим в белый цвет,

Пытаясь обмануть

самих себя наивно

И зная, что черней

его, наверно, нет,

Становимся в душе

самим себе противны.

Как трудно укорять

любимого себя,

Как трудно ковырять

в глуби своей

забрюшной,

Как хочется завыть,

в полуночьи

скорбя,

Но только тонет стон 

в подушке

благодушной.

Но каплю облегченья,

ото сна восстав,

Испытываю я,

уверенный

в том точно,

Что девяносто девять

особей из ста

В себя впаяли тоже

это чувство

прочно…

4 сентября 2006

        *   *   *

Нас любой купчишка дурит

Без особенных затей,

Знает хитрый бог Меркурий ─

Нету крыльев у лаптей…

5 сентября 2006

ОН

Рывками разорвал калёный гвоздь

Живую плоть

и крепко впился в доску,

И застывает пурпурная гроздь

Под злобным пеклом

на песке голгофском.

«Или! Или! Лама савахфани!» ─       *

Негромко над толпой прошелестело,

В сердцах людских навеки сохранив

Последний вздох растерзанного тела.

Так что же было в Человеке Том,      

Какая сила Им тогда владела,

Как смог Он отмолить крестом

Позорной смерти всё,

что в людях зрело

Нарывом гнусным долгие года

В злодействах их,

в язычестве греховном,

В гордыне, в сластолюбье без стыда

И в льстивом

фарисействе многословном?

Что ж было в Назореянине Том,

Что может Он поныне чистить души

И род людской

спасать своим крестом,

Не позволяя хрупкий мир разрушить

Безумцам, соблазнённым сатаной,

Не раз в отрезке двадцативековом

Неистовой истории земной,

Пообещав нам, что вернётся снова?

Он с нами будет завтра и всегда,

Он с нами есть сейчас и был доныне,

Он с нами в праздный день

и день труда,

Он с нами в час,

в который сердце стынет,

Устав от мирных и от ратных доль,

Когда уходит путь наш

к вечным весям.

Он делит нашу радость, нашу боль,

И счастливы мы тем,

что Он Воскресе!

*Или! Или! лама савахфани! ─ Боже мой! Боже мой! Для чего Ты Меня оставил! ─
Начальные слова 21 псалма Царя Давида. (Евангелие от Матфея, гл. 27, абз. 46.)

6 сентября 2006

ПОСТПРОЦЕДУРНОЕ

Как счастлив, я не думал даже,

Но вот, сползая со стола

Для санаторного массажа,

Почувствовал, что ты дала

Мне ощущенье эйфории,

Граничащее с забытьем…

Как звать тебя? Гузель, Мария?..

Неважно, коли мой подъём

Из мелкотравья, низкочутья

К самим вершинам бытия

Пошёл из рук твоих, по сути,

Спасительница ты моя!

29 сентября 2006

TOMORROW

NEVER DIES

Родится утром день,

И миллиард мгновений

Пройдёт, пока уснёт

вечерняя заря,

А дальше ночи сень

Исчезнет, и со звенью

Рассветные лучи

над миром воспарят.

И завтра, как всегда,

Опять наступит завтра,

И послезавтра будет

завтра, как вчера.

И вовсе не беда,

Что не всегда есть завтрак,

Когда не умирает

завтра никогда.

Всё это я строчу,

А память гонит вражий

С агентом 007 

шпионский paradise.

И понял, что хочу

Назвать стишок свой так же,

Как Флеминг свой роман:

Tomorrow never dies.

6 октября 2006

НОЧНАЯ НАЯДА

На берег выйдя в пенной шубе,

Ты обняла меня невольно.

Ловлю доверчивые губы ─

Они горчат морскою солью.

Прикосновенье влажных пальцев

Щекочет плечи мне невнятно,

А иглы бликов в лунных пяльцах

Всё вышивают непонятный

Орнамент серебристый, зыбкий

На чёрной бархатной подушке,

А язычок твой словно рыбка

Неуловим и непослушен.

Сюжет банален до предела:

Там, где любовь, ─ конечно, море,

Но вновь ныряет обалдело

В него поэт… Что толку спорить

С желаньем сделать всё «красивше»

Своих соперников  по цеху?

О нём забудешь ты, почивши,

И вновь воскреснешь, ради смеха.

Но не надейся, что изменишь

Свою стезю в новейшей жизни,

Другую шкуру лишь наденешь,

Под старый тяжкий крест харизмы.

Наверно, счастье в том, что были

Когда-то поцелуй и море,

И отраженье звёздной пыли

В соленой капельке фривольной.

И вновь перо рука хватает,

Пусть не твоя, но чья-то где-то,

И та же тема обретает

В строфе привычный вид  к рассвету.

14 октября 2006

КЛЕВЕТНИКАМ

Клевета ─ это в спину стрела,

Наконечник отравлен её…

                   Мухаммат Мирза

Страшней перо клеветника,

Чем перья Геспериды злобной.

Смерть от булатного клинка

И от каленых стрел легка,

Но в муке и тоске хворобной

Мы будем корчиться, пока

Не лопнет толстая кишка

От мерзости внутриутробной,

Что влил укол клеветника…

2 ноября 2006

МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Увы, не знаю дней, что после свадеб

Проходят в быстрой смене солнц и лун.

Быть может, кто напомнит,  Бога ради,

Как начат был и кончен honeymoon?        *

Свою постель я сам намазал медом,

Но аккуратно, чтоб не склеить пух,

И по прямой, а не противоходом

С женой в нее нырнули, сжавши дух.

И двадцать пять годочков, как денечков,

Медовый месяц наш идет себе,

Порою спотыкается на кочках,

Но что по мелочам пенять судьбе!

Да будет так всегда, всегда так будет

У всех и вся, как рюмочка до дна.

Я думаю о вас, простите, люди!

Звонок!.. Ага, кажись, пришла жена!

* honeymoon ─ (англ.) медовый месяц

3 ноября 2006

ПЕСНЯ ЩЕНКА

Прибившись к бараньему стаду,

Забыл, что я стаю искал,

В курдючности серой отрады

Отвык от холодности скал.

Пока не прорезались зубы,

Пришлось мне и  ярку сосать,

А волчьи  иссохшие губы

Тянулись, бараньим подстать,

К овечьему сладкому соку,

Текущему струйкой густой.

Нуждаются в млечных истоках

С рожденья изгой и святой.

Но жирное сладкое пойло

До рвоты меня довело:

Обрыдло вонючее стойло,

Завыл я, и вой понесло

Туда, где седая волчица,

Рыча, выгрызала картечь,

И в дрожи от жажды сразиться,

Глотала кровавую течь.

Генезис ─ смурное словечко,

И вряд ли удастся понять,

Зачем обращается свечка

В кровавый кинжал, и опять ─

                 У-у-у-у-у!!!

6 ноября 2006г.

О  РОМАНТИКЕ

Одни твердят, что жизни

нет у них без Волги,

А море для других ─

начало всех начал,

А некоторым горы

или космос долгий,

Но мне милей всего

нора из кирпича.

Уютно в ней, тепло

и муха не кусает,

Для счастья всем

клетушка эта снабжена,

А камушки в проливы

дальние бросает

Пусть тот, кому не варит

добрых щей жена.

16 ноября 2006

РАВНОВЕСИЕ

Вот, наконец ко мне пришло то время,

Когда возможности

желаньям адекватны ─

Все потому, что,

сняв последних бремя,

Богатым стал я вдруг невероятно.

Воздержанность ─

явленье возрастное,

И ни при чем здесь вовсе воспитанье:

Комфорт привычный,

в минимум спиртное

И без изысков скромное питанье;

Литературный труд без выпендрежа,

Приближенный, скорей,

к самокопанью,

Но  только без

брюзжанья и скулежа,

И злобы, аж до самовыкипанья…

Одно желанье, впрочем, созревает,

Шевелится в мозгу,

бурлит угрюмо;

Все громче к сущности

моей взывает

Желанье о душе уже подумать…

Однако снова лезу я на сцену,

Облезлый хвост свой

распушив, как веер,

Все прём в феномены мы

или в феномены,

И в исключительность свою

лелеем веру.

17 ноября 2006

НОКТЮРН

Кремируется тихо пахитоска

В твоих прозрачных

                  пальцах восковых,

И струйка дыма

                  тоненькой полоской

Все тянется вдоль стекол неживых

В провал окна,

                  чернеющий

                                  пространством,

Глотающим

                   невидящий твой взгляд,

Что стынет

                   в леденящем постоянстве

Сейчас, вчера и год тому назад.

Чего искать в ночи незрячим оком,

Что толку душу болью бередить,

Зачем пенять

                   судьбине на жестокость,

Обидой жить и дальнего судить?

За что мне влезло в голову такое,

Когда увидел женский силуэт

В окне чужом? Неужто паранойя?

Эй, вы, мадам, скорей зажгите свет!

Ночь на 18 ноября 2006.

НЮ

Пальцы рядом текут

и вливаются плавно в ладошку,

Та ─ в запястье, и вот

невзначай проявилась рука,

Округлилось плечо, ну, а дальше,

а дальше немножко ─

Шея нежная, тонкая …

Стоп!  Отдохните пока!

Взгляд, невольно скользя,

опустился нескромно на груди,

На два розовых,

чуточку вспухших соска…

Тут прерву описание вновь,

только то ль еще будет

В продолженьи его,

но потом.  Отдохните пока!

Нет, не буду я дальше

расходовать краски напрасно,─

Не достичь совершенства

творимого Богом мазка.

Коль позволено мне, не дыша,

любоваться прекрасным,

Замолчу.  Ну, а вы?

Ну, а вы отдохните пока!

18 ноября 2006

САЛЬТО-МОРТАЛЕ

Недавно где-то прозвучало,

Что друг мой заболел серьезно,

И эхо, выдвоя в начале

Невольно замять от печали,

Укрылось вновь за «dolce vita».

Болтали все и в общем виде

Озвучили диагноз грозный,

Но безнадрывно и бесслезно,

Больного чтобы не обидеть.

Все то, что реквиемом вбито

За нотой нота в партитуру

Нотариального прощанья

С названьем громким «завещанье»,

В семейном сейфе глухо скрыто.

Но не всегда за квинтой секста,

И оттого не знают текста ─

Жена ни строчки, сын ни строчки,

И строчка дочки тоже в точках.

Что ж не забыто-то в посланьи

С того на этот свет от мужа?

Он так внезапно занедужил,

И все притихли в ожиданьи:

Что там, собака где зарыта?

Его кончина ближе, ближе,

Их шепот тембром ниже, ниже,

А муж изрек: «Я вам не рыжий!»

И всем на удивленье выжил.

20 ноября 2006

ОТ ЗИМЫ ДО ЗИМЫ

ЛЮБОВИ  ПОЛИЩУК

Москва без савана ─

не хочется снежинкам

Марать себя столицей в скорбный час.

На «Троекуровском»

запряталась смешинка

Под веками твоих раскосых глаз.

Не захотела стать ты некрасивой,

Скукоженной в когтях паралича,

Стать нелюбимой 

(главное ─ курсивом),

Ты просто отгорела, как свеча,

Оставив свет свой с миррой восковою,

Согрев теплом нежарким полстраны…

И вот лежишь холодной, неживою,

И свидимся ль мы там, где все равны.

30  ноября 2006

ДЕКАБРЬСКИЙ

ДОЖДЬ

Никола зимний,

Год две тыщи шесть.

Смотрю, скорбя,

на Цельсий заоконный,─

Плюс три и дождь…

Россия, знай же честь!

Верни в татарский стан

мороз исконный!

Нельзя ж все

подчистую отбирать.

Хоть снег верни

поволжскому народу,

Уставшему в грязи

штаны марать

И солнца ждать

на зимнем небосводе!

19 декабря 2006

СЛУЧАЙНОСТЬ

Удар под задним колесом…

В объезде ямы придорожной

Я встретился с дворовым псом.

Он выскочил, как бес острожный,

Навстречу смерти. Знать, почуял,

Что на последней он версте,

Рванул беззвучно в темноте,

Издох спокойно, но плачу я

За этот грех случайный свой ─

Грех против малой твари  Божьей…

И ехал, вроде, осторожно,

Но виноват, и тут хоть взвой!

Одна случайность за другой

Меня преследуют по жизни,

А сверху смотрят с укоризной

Те, что ушли передо мной,

И Тот, пред Кем держать ответ

Мне тоже  в свой черед  придется,

Все взвесит и… И не найдется

Свободный пропуск на тот свет,

Что в горних весях…

Остается мне с этим жить,

Иного нет!

18 декабря 2006

ВПЕЧАТЛЕНИЕ

«Оно» вчера ─ в бесформенных

                                              штанах,

Покроя ─ черт те что и с боку

                                               бантик,

Сегодня же сутаной, как монах,

Метет асфальт, а завтра, словно

                                               фантик

От карамелек липких «монпансье»,

Последний писк в палитре

                              «Мумбо- Юмбо»,

Нахально провоцирует «мусье»

Движеньем бедер из бразильской

                                                румбы.

А послезавтра в платье от Коко

Размером ровно с фиговый

                                            листочек

В гламурном клубе проплывет

                                                 легко,

Как облачко.  А дальше много

                                                  точек

Поставлю… 

Глупо продолжать рассказ

О диве юной в сиплом тоне

                                               только,

Бессмысленно хлебать

                               прокисший квас,

Безрадостно подсев пред

                                барной стойкой.

И тут вопрос:

Кой ляд туплю перо,

Брюзжу, когда воспеть

                                 еще раз нужно

И это вот упругое бедро,

                   И плеч свеченье,

                          и полуокружность,

Очерченную в профиль

                                        не резцом,

А нежной мягкой

                       колонковой кистью?

Успеть, пока еще

                           не стал слепцом,

Успеть от сердца,

                            а не из корысти,

Восславить молодую красоту

Хоть славили ее тысячеразно

И до меня: тот ─ эту, этот ─ ту!

29 января 2007

ОЙ – ЁЙ – ЁЙ

(Покойному соседу Давиду Бродскому)

Так уж случилось в стране идиотской:

Был он рожден под фамилией Бродский,

Только не тот, что поэт, а портной.

Не был он изгнан, ну, как тот Иосиф,

Но в его пейсы до времени проседь,

Высыпалась: «Ой-ей-ей…»

Видно, не зря в каждой клейзмерской песне,

Даже в веселой, найдется, хоть тресни,

место для буковок тех,

Взять хоть бы свадьбы у них, ─ черт те знает,

Девственность загодя что ль отпевают

Стоном «Ой-ей» ─ просто смех!

Это «Ой-ей» в каждой

фразе еврейской,

Этим «Ой-ей», как веревкой обвейся,                                                 

Коль «визави» твой «аид».

«Ой-ей-ей-ей» от «Исхода» поныне

Эхом летит над Синайской пустыней

И, отразившись стократно, не сгинет,

И в Страшный Суд прозвенит.

31 января 2007

РАЗМЕЧТАЛСЯ МИША

Бытует притча, что в последний миг

Вся жизнь проходит в памяти мгновенно;

И, совершая событийный сдвиг,

Судьба своим причастникам надменным

Дает увидеть вдруг самих себя

Со стороны ─ вот шуточка Планиды─

И, ужаснувшись гадостностью вида,

Они взвывают-вают восскорбя.

Нутром я чую то, что и со мной

Произойдет подобное когда-то:

Себя увижу школяром, солдатом,

Возможно, и скотиною срамной.

И об одном лишь я молю Судьбу:

Со временем  не сотворяя сложность,

Очиститься дала бы мне возможность,

Пред входом в белоснежную трубу.

А далее пускай ведет опять

Туда, куда назначено мне свыше,

Помедленнее только ─ хром ваш Миша,

Да там и нету, в общем, смысла гнать.

Тем более, мой импортный протез

Расцениваться роскошью не станет:

На дальних небесах не важен вес,

Порхай себе под кисеей сутаньей.

Взлечу, воспев прекрасные псалмы,

Которые Хранитель мне поведал,

И за Архангельской фанфарой следом

Явлюсь на Светлый Суд из прежней тьмы.

И сонмы ангелов со мною воспаря,

Перстами тронут струны лир и лютен,

И мы помчим навстречу Абсолюту,

Чтоб стать навеки на круги своя.

Но где же, где мои круги своя,

Но как же быть с моим огромным возом,

Набитым мерзопакостным навозом,

Что протащил с собой по жизни я?

Недаром говорят: «Не грех мечтать»,

И воз толкнут, но к черному тоннелю

С прикованным за дышло пустомелей,

В обозе с теми, кто ему подстать.

1 февраля 2007

ДВА ДНЯ

Два дня ─ один, идущий за другим, ─

За Благовещеньем ─

                     Христово Воскресенье.

С таким стечением времени благим

Встречаемся не часто ─ во Знамение

Напоминанья в сонме смутных лет

О том, что все мы,

                    все мы Божьи дети,

И кроме нас, хотим мы или нет,

Других, увы, не сыщешь на планете.

Совсем не важно, бел иль черен ты,

Была б душа под разноцветной кожей

Светла, и были б помыслы чисты

У нас в мозгах,

                    до странности похожих

Строением, окраской в серый цвет

И формой яйцевидной

                   (вновь ab ovo),

Где б не родился ты, всегда рассвет ─

Начало из начал и нет другого.

Два праздника Великих день за днем:

За Благовещеньем ─

                          Христово Воскресенье,

Во Славу Веры нашей, во Спасенье

                       Осанну Иисусу воспоем!

                        «Христос Воскресе!!!»

7 – 8 апреля 2007

МАТЕРИ

Та верит Воскресению Христа,

Та Будду чтит, а эта Магомета,

Но каждая одним уж тем свята,

Что жизнь дала,

хоть одному на свете.

И гибель сыновей,

что ─ на кресте,

Что ─ в битве,

что ─ в кабацкой

пьяной драке,

Что на лихой разъезженной

версте,

Что в грязном

придорожном буераке,

Для матерей всегда потеря

сердца,

Единственного сердца своего,

А что там, что там

за сыновней смертью?

За нею быть не может

ничего…

3 апреля 2007

MY MUSI

ОСЕННИЙ  ВАЛЬСОК

Стёжки асфальтные

вновь осыпают листы,

Те, что с деревьев,

а не из блокнотов моих.

Что-то скопилось полно

в голове пустоты

К осени этой, что я

не делю на двоих.

Осени этой, что я

не делю на двоих,

Хватит на всех, но

у каждого будет своя,

Так же, как каждый рождённый

коротенький стих

Скажет о том, что поэт

нёс, в душе затая.

Скажет о том, что поэт

нёс, в душе затая,

Красный кленовый листочек,

шурша под ногой.

Скажет об этом же самом

и строчка моя,

Та, что явилась нечаянно

в роще нагой.

Строчка явилась нечаянно

в роще нагой,

В центре Казани, где Кировский

выперся мост.

Может быть, даст мне Господь

дотерпеть до другой,

Ну, а потом… А потом пусть

встречает погост…

17 октября 2006

МЕТАМОРФОЗА     

Стеклянным гребнем перхоть листьев

Вычесывает в скверах городских

Занудный дождь, зиме готовя встречу.

Последний день октябрь разменял

И пятаки минут в игорных автоматах

Проигрывает, убивая время.

А мы, обнявшись, под зонтом горбатым,

Шагаем по щербатому асфальту

Вдоль долгих оцинкованных рифленок,

Что разделили древнюю Казань

На ─ до «что было» и «что будет» ─ после.

Усталыми порывами урчит

В утробах сточных труб промозглый ветер,

И в старческом ночном метеоризме,

Из этих труб с рычаньем извергаясь,

Тебя пугает. Ты дрожишь, прильнув

Ко мне былинкой слабой, беззащитной.

Из-под зонта выбрасываю я

Под острия дождя ладонь, пытаясь

Остановить извозчика лихого,

Но гонит он рыдван разбитый в парк,

Обдав нас вонью с жижей подколесной.

Хоть нам сегодня некуда спешить,

Но больно уж противна эта слякать.

Мне хочется, нырнув в тепло квартиры,

Скорее ощутить в ладонях чашку

С горячим чаем и смотреть, смотреть

В глаза твои, что прячутся за паром,

Струящимся от терпкого напитка,

И видеть в них лукавинку шальную,

В которую влюблен я навсегда.

Вошли мы в дом, а за стеклом оконным

Дождь бесконечный обратился в блюз.

31 октября 2006

 ВЕЧЕР СИМФОАВАНГАРДА

Вперед склонился ─ так, что капля на носу

Почти касается ракушки оркестровой арки.

Что звуки непонятные мне в уши принесут

От супергениальнейшей татарки?

Многокувалдный бряк ─

                                          и капля сорвалась,

И под пластрон раскрытый закатилась,

И шея под затылком резко напряглась,

И болью нестерпимою взмолилась,

А дальше влез в нутро под диафрагму звук

Урчащего в потугах унитаза…

В гармонии здесь всё: и всхлюп,

                                                   и взвизг,

                                                               и стук

В гламурном испражнении экстаза.

Свой выгнус вдул курай,

                                          верша натурализм

Палитры эксгибивуаеризма.

И тут я понял, что такой симфораздрызг

Порой душе потребен, может быть,

                                                      как клизма.

4 февраля 2007

ГОРОДСКОЙ РОМАНС

Потекла, покатилась,

расхлябилась грязью дорога,

Побежали потоки,

таща на себе все,

                   что в снег закопала зима,

И приходится снова

брезгливо снимать

                   сапоги у порога,

И остаткам запасов

тоскливо учет

                   проводить в закромах.

Я надеюсь, что все,

что сказал,

                  не поймется буквально,

И пишу я совсем

не о раннем приходе весны.

Что-то душит меня под

недужной тоскою обвальной

И нудит сизой болью

                   зубной из распухшей десны.

Я с рожденья терпеть

                  не могу двух времен

                           в жизни каждого года,

А, точнее, начала их                                                                                                           

                    в мокрости склизлой

                                      бессонья ночей,

С переползами улиц

                    по зебрам,

                              как будто по бродам,

Под каскадами брызг

                    от колес лихачей-сволочей.

Надоело мне долгое

                   солнечных дней ожиданье,

Нестерпимо становится

                   мысли под пенье

                                      дождя ворошить;

Слава Богу,  нужды нет давно

                   в романтичных свиданьях,

И, как в песне поется:

                   «Мне некуда

                                  больше спешить!»

17 марта 2007

БОЛЬШОЙ

КОНЦЕРТНЫЙ

ЗАЛ

Вдруг по пюпитру

Щелкнул концертмейстер

Смычком своим.

Над залом гаснет свет.

Идет хозяин жесткий,

Как «винчестер»,

Пластрон подфрачный,

Как бронежилет.

Все стихло и благочестиво

Оркестр расселся по своим местам,

И тут зигзагом палочка ретиво

Взвилась, и ─ с кем ты, где ты там?

Покуда ты ─ вне пониманья,

Душа вздымается, как шар,

В процессе самосозреванья,

Воспринимая Божий дар,

Неважно, кем нам поднесенный:

Шопеном, Бахом иль Кюи.

Прекрасно то, что ты спасенный,

Что устремления твои

Жратвой не удалось засалить,

Замаринадить, засолить,

И душу навсегда изгадить,

И срам прилюдно оголить.

Каденция. Конец концерта.

Стихает россыпь у литавр,

И вновь под тогу интроверта

Запрячусь, как седой кентавр,

Эстетством не обремененный,

Образованец, как и все,

Программой школьной усредненный,

На среднерусской полосе.

Каденция ─ кратчайший выплеск

Всего того, что прожил ты,

Очищенный от слизи список

Осколков не одной мечты,

Разбитой в жизненных кульбитах,

Увы, не нужных никому,

Талантов, походя зарытых,

И озарений, что во тьму

Скатились метеорной пылью,

Не осветив, не освятив,

И под быльем смурным, не былью,

Себя же в прах оборотив.

Каденция ─ венец творенья,

Моей натужной жизни вспых,

Биографическое чтенье

Размером в однострофный стих,

Затихнет следом за оркестром

С последней скрипкой в унисон…

Я весь в твоих руках, маэстро,

Не торопи мой вечный сон,

Сыграй еще десяток тактов,

Дай зацепиться за строку,

А там ─ хоть как-нибудь,

Хоть как-то,

Хоть что-то

Снова изреку.

21 марта 2007

МОЯ  МУЗЫКА

     (диптих)

 1.

Что значит музыка?

Как можно расписать

крючочками

на строчках

эти звуки?

Что значит музыка?

Как можно рассказать

в сединеньи этих звуков

муки,

а может быть восторги

наших душ,

а может быть

планет круговерченье,

и есть ли хоть

немножечко значенья,

в той пьесе,

что случилось заказать

маэстро Моцарту

каким то там купцом

на смерть любовницы,

а может и любимой ─

в чем разница?..

Заказчик нелюдимый

грань восприятья

воссоединил с  творцом,

ушедшим пару сотен лет назад,

и вслед за ним

стал тоже мертвецом,

знать в том была,

увы, необходимость…

Как есть необходимость

и сейчас

в среде продвинутых

и сдвинутых эстетов,

стоящих надо всем, и только над

хорал услышать

в час перед рассветом ─

где в стане два ключа

и в рай и в ад… 

2.

Тоска порой навалится такая,

что хоть иди во двор,

встань на карачки,

и завой ─  ей-ей…

И вот тогда я свой курсор втыкаю

в холодный монитор ─

в ярлык заначки

с музыкой моей.

Кого позвать? ─

Синатру иль Грапелли,

А, может, из «латинос» ребятню? ─

Кого-нибудь,

но чтоб сыграли, спели

Не нынешнюю нашу долботню.

Кажись, попал!

Звенит «Дезафинадо» ─

Жильберто самбу

тащит, чуть дыша,

Речитавом, хрипло ─ то, что надо!

Хоть на испанском,─

Русская душа

залилась тихо

сладостной

отрадой

И тонет в ней, бездумием греша.

О, Музыка моя,

спасибо за спасенье!

(Пусть тавтология,

но лучше не сказать.)

Спасибо

за подарок воскресенья

тогда, когда

готов был завязать

со всем и вся и задубеть,

как чурка

под топкой

в ожиданьи уголька,

Который может

выщелкнуть печурка

на полулысый

скол башки…

Слегка прижечь,

а, может,

и спалить навеки,

Но ты, но ты, мои

смежая веки,

играй, но только

не за упокой пока!

3 марта – 9 апреля 2007

НАВЯЗЧИВАЯ МЕЛОДИЯ

Свербит в башке из юности моей

Давнишний шлягер. До чего все точно

В словах его, в которых без затей

Жизнь выверена по слогам, построчно.

«После радости неприятности

По теории вероятности…»

Такой нехитрый вроде бы рефрен,

Что в песнях называется припевом

Все объясняет и к позору крен,

И дикий хохот вслед раскатам гнева.

«После радости неприятности

По теории вероятности…»

Порой, пивка хватнувши по жаре,

Повтора жаждем, не сдавая кружки,

Порою, закиселившись в хандре,

Лежим, уткнувши физию в подушки.

«После радости неприятности

По теории вероятности…»

В серебряную дату шиканув с женой

В объеме рюмок двух

                           и курицы вчерашней,

Забыв вчистую и любовный зной,

И кое-что еще,

              вдруг запоешь бесстрашно ─

«После радости неприятности

По теории вероятности…»

Ну что ж, по синусоиде живем,

Где «Ха» стоит на max

                           и та же «Ха» на mini.

До пенсии занудно жилы рвем,

Но по статистике

                       намного раньше сгинем.

И-и-и-эх! Ды-ы-ы ─

«После радости неприятности…»

И так далее, и так далее…

22 июля 2007

ПРОЩАНЬЕ С ЛЕТОМ

(Романс)

Над землей полнолунья

волшебное диво

Разлило тишины

серебристую звень.

Убаюкав волну

под плакучею ивой,

Август нежно вершит

тридцать первый

свой день.

Не хочу я прощаться

с любимой порою,

Хоть прославила осень

людская молва.

Златокудрость её

не люблю я, не скрою,

Потому что рожден

под созвездием льва.

Мне бы только дожить

до грядущего лета…

Мне бы в спячку уйти

до тепла, как медведь,

А, проснувшись,

умыться росой

на рассвете

И лицо рушником

лопуха утереть.

СКАЖЕМ, К СЛОВУ

СОНЕТИНА

Пусть каждый день

в небесной полутьме

Валандаюсь себе с утра до ночи,

Тоскую так порой, что нету мочи

Во вкуснотище склизкой консоме,

В которое давненько жизнь моя

Нырнула, чтоб лениво захлебнуться,

И не хочу, ей Богу, я очнуться

От ничего-совсем-не-деланья.

Здесь, в двух катренах,

обо всем сказал,

И не к чему выпендриваться, право,─

Активность лишняя, ─  увы, отрава,

Глотать ее никто не обязал…

А славы жаждет целая орава:

Взгляни внимательно

на сцену, да и в зал!..

16 ноября 2006

ПОКА…

…Интересно, посвящают

ли стихи дамам,  которым

за полдень?

              Из женского разговора

Той даме, за полдень которой,

я многотомье посвящу,

Быть может, но еще не скоро,─

когда свой возраст отгрущу,

Когда почувствую, что давит

мне душу старость…

Вот тогда ту даму

я смогу представить

 в заполудённые года.

Ну, а пока… Пока ревную,

не равнодушен к ней пока,

Пока неистово тоскую,

когда задержится слегка

Она на женских посиделках…

Пока, порой из-за безделки,

дурацки дуюсь на нее,

Любой сложок, словцо любое

в связи с моею дорогою ─

ей посвящение мое!

22 марта 2007

КОНСТАТАЦИЯ

НА ПЯТИ ПАЛЬЦАХ

На первом

Кричала бабушка из кухни по утрам:

«Ты скоро раскачаешься, паршивец?»

Сейчас я, закалившись в сотнях драм,

Гордец, в недавнем прошлом, и ревнивец

Невольно от души признаюсь вам,

Что ласки и заботы многих дам

За бабкино ворчание отдам,

Хоть с дамами я был всегда счастливец.

 На втором

Гремел по-боцмански в дому

                                          мой старый дед,

Порою, сдабривая речь горячим словом,

Сейчас, пройдя горнило многих бед,

Рассыпанных по жизни бестолковой,

Вперив глаза в нахмуренный рассвет,

Смешинку зрю в подбровии суровом

Небес осенних, что давно готовы,

Как дед мой громыхнуть крутой привет.

На третьем

Из века все мы чтим отца и мать,

Я в этом не являюсь исключеньем,

Но как-то странно в их круговерченьи

Не удается мне мой след поймать.

В родительском своем предназначеньи

Они не успевали понимать

Моих фантазий, бзиков, увлечений…

И в этом может польза есть? Как знать?

На четвертом

Я вывернулся рано из пелен

Родительского-дедовского крова,

Рванул на волю и попал в оковы

Житейских буден, в их тягучий тлен.

И нету толку каяться в грехах,

Когда вся жизнь прошла в преддверьи ада,

И смысла нет искать в раю отраду,

Коль преисподнюю ты носишь в потрохах.

На пятом.

И снова повторюсь, еще не раз

В душе я холю каждый миг из детства.

И без рассола жгучего из глаз,

И без полушки гнутой от наследства

Я родичей своих благодарю

За то, что жить мне,

                              в общем, не мешали,

Не ныли, не пилили, не сношали,

Не застили мне юную зарю.

12 апреля 2007

РАДОНИЦА

Базар цветочный

у кладбищенской ограды: 

веночки из бумажных

                                хризантем.

Ромашки, розы, штучно и в аркадах

гирлянд всех колеров

  и всех систем.

Скупаем их во дни поминовенья

в космических количествах, потом

Шагаем к спящим

предкам незабвенным

скорбящим

          многотысячным гуртом.

Веночки из виниловой соломки,

развешивая молча в скорбный час,

надеемся мы ─ грешные потомки,

что там на небесах отмолят нас.

17 апреля 2007

9 МАЯ

В развилке липы старый кот,

Пригревшись под лучом весенним,

Развесил лапы и живот,

Разлился мягкой рыжей тенью

Над народившимся листом,

Над розовым зачатком ветки

И скрыл под огненным хвостом

Две золоченые монетки.

Он спит себе и две вороны,

Всего в двух метрах от него,

Сомлели на зеленых тронах ─

Им и коту ни до чего…

«Славянку» льет оркестр военный

Под искристой голубизной,

Спокойно необыкновенно,

Как перед прошлой той войной.

7 мая 2007

ВЕСЕННЯЯ ВСТРЕЧА

На полянке изумрудной

                     Что-то беленькое

Под таежной сенью скудной

                     Между ельниками.

Пусть вошел я в чащу ранью

                        Не за цветиками,

Чую, словно что-то манит,

                     Путь высвечивая…

Слава Богу, жизнь смурную

                             Изукрашивая,

Раскропил капель резную,

                     Высверк

                             Ландышевый.

Май 2007

ЖАРА

Жара. Шурует аритмия.

«Омрон» высвечивает кому,             

на лоджии балдею дома

в гипертонийной эйфории.

Я малохольный мазохист,

люблю свою «грудную жабу»,

что давит сердце мне не слабо

и пульс вгоняет в рваный  твист.

О, Боже, как мне хорошо,

когда облившись липким потом,

я забываю о заботах

под терпкий квас или крюшон,

и зашлакованный мотор

внутри меня чихает резко,

и сварки требует подвеска,

поскрипывая мне в укор.

Я слушаю свое нутро

и вывожу в подкорке график

с такими пиками, что на фиг

теперь мне рюмка. Лишь ситро

и чай, разжиженный до нельзя,

волью под мерку «сколько влезет»

в мой обесславленный стакан

и тут же выплесну под кран

рекомендуемую мерзость…

………………………………

Как воет под окном Полкан…

* Омрон ─ марка японского тонометра

28 мая 2007

ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ

Мне в гонке жизненной

за шестьдесят годочков

Пришлось почувствовать

пружинистость стопы,

И над болотною

осклизлой кочкой

И в лабиринте

фирновой тропы.

Все время балансирую

на грани:

«Быть иль не быть?»

А лед сечет «ахилл».

Какой шаман

мне насулит заранее,

Что на сальто-мортале

хватит сил?

Судьба моя

расписана построчно:

Сегодня счастлив,

завтра ─ не дышу,

Но пред кончиною

уверен точно:

Морошки на одре 

не попрошу.

2 июня  2007

ОСЕН(Ь) -

               ЕНИЕ

                          Памяти поэта Сергея Малышева

Уходит что-то от меня,

А что уходит, я не знаю.

Так тропочка день ото дня

В лесу дремучем зарастает

Без ног босых, что по росе

Брели, сминая те былинки,

Что расцветают в полосе,

Неведомой лихой косе,

Как на рябой щеке щетинки ─

И сбоку, и посерединке.

Уходит что-то от меня,

Да что там, ─

             знаю, что уходит,

Порой, беснуясь и звеня,

Неистовствуя, колобродя,

Не соглашаясь с естеством

Харизматической отравы,

Не согласуясь

               с мыслью здравой,

Обременив себя родством

Всевозрастающей оравы,

Себя поющей

с торжеством.

Уходит что-то от меня,

Как за постом в день разговенья

Уходит то, что во спасенье

Дается сразу, не виня,

Не осуждая, не кляня,

Естественно, без разночтенья,

В одно нежданное мгновенье,

Все доброе объединя,

И освещает посвященье

Тому, кто ждет на склоне дня.

Уходит кто-то от меня,

Раскачиваясь заведенно,

Невинно и непринужденно,

С негромкой скромностью врожденной,

Не торопясь, не семеня,

Во времени повременя

В осмысленности утонченной,

В расчисленности неучтенной,

В неизданности непрочтенной,

По осени не осеня.

15 июня 2007              

УТРЕННИЙ БЗИК

Протекла незаметно под блузу рука

И подушечки пальцев коснулись соска,

Он от наглости этой смутился и вдруг

Стал, как спелая вишня округл и упруг.

Тут признали в нем пальцы царя своего,

Задрожали, восславив его торжество.

22 июня 2007

СЕБЯ С ГОДАМИ ПОЗНАЮ

Сегодня,

 в день рождения,

 как книжку,

Листаю жизнь свою.

Неинтересно…

Начало скучное:

мальчишка,

как мальчишка,

И что в конце

давным-давно

известно.

Конечно ж,

как и все,

познал любовь,

Хотя не рифмовал

её я с кровью,

Не раздувал

в страстях

ноздрей

 воловьих,

А утром кушал

тертую морковь.

Банальна рифма,

знаю, но зато

Какое

изобилье каротина

В двух килограммах

ровно за полтину,

А коль в пяти кило ─

тогда за сто.

Вот так себя

с годами познаю ─

Из ординарных,

что ж, и это знаю,

И строго

не сужу стезю свою,

И всуе я судьбу

не проклинаю.

Да, да,

себя с годами узнаю.

И что ж?

Хорошего в себе

немного вижу,

Одну из половинок

ненавижу,

Другую ж вовсе

в грош я не ценю.

Не избирался,

не был,

не судим,

Не слышал,

не видал,

не привлекался,

Не разбалдяга

и не нелюдим ─

Ну, в общем,

был «совком»,

им и остался,

Приученный

не слишком-то

вылазить,

Вот потому и жив,

тьфу-тьфу,

не сглазить…

29 июля 2007

ЗЕЛЕНЫЙ БОР

Зеленый бор,

родной Зеленый бор,

К тебе я приезжаю

вместе с грустью.

Давным-давно,

с каких, не знаю, пор,

Она никак мне

душу не отпустит.

Не радует меня

ни сосен шум,

Ни блики волн

в заиленной протоке…

Завязнув в патоке

тягучих дум,

Наверно, так

и доскольжу до срока.

Безумных мыслей

злит меня сумбур,

Их хаос,

их «броуново

движенье»,

Пытаясь при-

остановить

скольженье,

Я ухожу

в неистовый

«забур».

Но облегченья

не дает вино,

Хандрю я, верно,

по своей природе ─

Всегда и всюду,

при любой погоде,

В Бору ль зеленом,

дома ль ─ все равно…

9 августа 2007

ЛУБОК

Над головой два юрких «ястребка»,

Творя свои курбеты и кульбиты,

Уменьшились в секунду до вершка,

И вмиг исчезли, в небо вбиты,

И камнем вниз в безумных кувырках

Свалились вдруг

почти на крышу нашу

И, серебром над Волгой отсверкав,

Исчезли, грохотом нас ошарашив.

Остыла в страхе каша на плите,

Жена нырнула

в дверь ватерклозета

И после долго в тихой маете

Все вопрошала:

«Что это? Что это?»

Перед балконом нашим, за рекой,

Казанский кремль сияет белизною,

А ближе чуть липняк струит покой

Медово-пряным

августовским зноем.

И виден мне с восьмого этажа

Весь город каждый день и каждый вечер,

И ночью, дымкой

млечною кружа,

Вселенная плывет

ко мне навстречу.

И чудно то, что

в праздничные дни

Полеты, парашюты, фейерверки

Ссыпаются сюда бесплатно сверху,

И мне лишь предназначены они.

А то, что страшно

женушке моей,

Когда, раздецибелясь,

истребитель

Трясет её семейную обитель ─

Что ж? Страшно ведь

не только ей…

16 августа 2007

РАСПЕВКА

Ты рассмейся, душенька,

Над моими нуждами,

Мелкими да глупыми ─

Важностью на день,

Потому лишь только-то,

Что в безделье скучно мне:

Зарастаю мхом я в нем,

Словно старый пень.

Ты рассмейся, душенька,

Над моими тяжбами

С разноцветьем времени,

С разбитной судьбой,

Что летит подруженька

Тропкой заовраженной

Вместе с родом-племенем,

С грохотом- пальбой.

Ты рассмейся, душенька,

Над мечтами прошлыми,

Над друзьями пришлыми,

Над гордыней злой.

И, когда натешишься,

Что-нибудь хорошее

Вспомни да порадуйся

Под седой ветлой.

20 августа 2007

УЗЕЛОЧЕК

Не вяжет нас ничто.

До глупости свободны

Мы оттого, что вслед

Нам не идет никто.

Мы респектабельны,

А, значит, благородны,

И даже знаем

О самом месье Кокто.

О Боньюэле тоже

Поболтать мы можем,

О Кончаловском,

Нашем ближнем,

Не о том,

Что славил  у «Максима»

Лучший час в Париже,

А о другом, что «шти»

Взахлеб глотал потом.

Таланты тот и тот

Такие, ажно страшно

О том подумать даже:

«Господи, прости!»

Но хорошо, что хоть

Кому-то наше брашно

Наполнит брюхо так,

Чтоб пояс распустил.

Вот так мы и живем:

«Все, что мое, ─ отдайте!!!

Немедленно, сейчас,

Пока ещё хочу!!!

И, если подавлюсь, ─

Простите и прощайте,

А нет ─ тогда восстану

И озолочу!»

24 августа 2007

 ЭПИТАФИЯ

Писатель ты или поэт?

Скорей их образа подобье,

Коль гонорары за пять лет

Пошли на скромное надгробье,

Точней, на стелу в десять строк

(Включая цифр рядок и ФИО),

Что встала скромно и учтиво

В строй из себе подобных в срок,

Который был определен

Тебе тобой же ─ не от Бога,

Он лишь махнул рукой нестрого…

А над могилкой вырос клен…

10 сентября 2007

ВАСИЛЬЕВО        

(триптих)