<<< назад

- Эх, зря Петр I разбил шведов под Полтавой! Жили бы мы сейчас при шведском социализме, – грустно шутит мой попутчик, профессор-москвич.

Мы летим в Швецию. Яркое солнце, сверкающая под снегом земля где-то далеко внизу, белоснежные крылья "Боинга"… Почему-то в голову приходит ассоциация со сказкой Сельмы Лагерлёф "Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями по Швеции". Мы (небольшая группа редакторов и издателей из России) те еще гуси – шумим, галдим, разглядывая в иллюминаторы незнакомую землю. Различия между Швецией и Россией видны и с высоты. Здешние дороги, строения и даже леса – как на картинке. Все очень ухоженное, все радует глаз.

А вот в салоне радостно не все: непривычно, что в самолете шведских авиалиний не принято бесплатно кормить пассажиров. Даже за минералку надо платить. Хотя для многих из нас понятие "социализм" ассоциируется со словом "бесплатно". (А в моей памяти воскресает другой "соцреализм": пустые полки в магазинах, длинные очереди за самым необходимым, престарелые вожди, строгая цензура… Семьдесят лет мы прожили под лозунгами социализма в СССР и ничего кроме разочарования не испытали. Удивит ли нас чем-то шведский социализм?)

Кстати, зачем нас пригласили к себе шведы? Семинар "Менеджмент в региональных печатных СМИ" организовал шведский Институт повышения квалификации журналистов Фойо (Fojo) в сотрудничестве с Союзом журналистов России. Все затраты на учебу профинансировало шведское агентство международного сотрудничества в области развития СИДА (SIDA). Мы откровенно спросили у принимающей стороны: зачем вы на россиян тратите деньги? Ответ удивил не свойственной нам логикой и практичностью: "Нам, шведам, спокойнее, когда в России все хорошо. Если люди неплохо знают друг друга, то воевать им не хочется". Это говорят граждане страны, не воюющей с 1814 года!

"Русобоязнь" у шведов началась с поражения под Полтавой. В сознании многих поколений шведов Россия всегда угрожала независимости Швеции – россияне не раз посягали на шведские территории. Сегодня Россия вызывает страх по другому поводу: что творится в нашей стране, нам сложно понять самим, куда там разобраться шведам с российской коррупцией, мафией и хаосом.

Нас поселили в маленьком городке Кальмар на юге страны, создав замечательные условия для занятий. Остроумная и веселая руководитель проекта и переводчик Вероника Менжун, ведущие семинара – добродушный Ханс Монсон и внешне суровая Агнета Седерберг – по ним видно, что работать журналистом в Швеции престижно и комфортно. Российского же редактора видно за версту: лицо настороженное, замкнутое, усталое (попробуй расслабься – сразу проглотят).

Агнету больше всего заботит гендерный фактор в журналистике. Российская периодика переполнена фотографиями мужчин, где же фото женщин? Ее вопросы нас загоняют в тупик. Вопрос равноправия полов россиян давно не волнует, а в Швеции это актуально до сих пор. По сравнению с мужчинами женщина здесь получает значительно меньше, хотя кабинет министров на 50 процентов состоит из женщин. В Швеции никто не пропустит даму вперед. Помогать нести ей тяжести, уступать место в транспорте не принято. Зато принято наравне с ней делить домашние обязанности. В выходной день, гуляя в знаменитом музее Астрид Линдгрен, мы то и дело встречали молодых пап, которые весело резвились со своими чадами.

В Институте повышения квалификации журналистов Фойо просвещают практиков, давно работающих в медиаиндустрии. При знакомстве с нами шведы подчеркивают: "Вы приехали к нам не учиться, а знакомиться с нашим опытом работы в СМИ". Такое отношение к нашим персонам подкупает. А оно у шведов в крови. Здесь из века в век уважают личность: королю и бедняку шведские законы гарантируют неприкосновенность внешнего и внутреннего мира. Правда, если тот же король нарушает общепринятые нормы, от общественного контроля, порицания ему не уйти. Например, король Густав V, отец нынешнего правителя страны, был человеком нетрадиционной ориентации. Узнав, чем развлекается король на досуге, некто написал книгу об этом. Запретить публикацию такой книги по местному законодательству нельзя (кстати, закон о свободе печати был принят в Швеции аж в 1766 году). Поэтому дворцовое управление поступило таким образом: просто выкупило весь отпечатанный тираж. В итоге ни одна книга о проделках короля в продажу не поступила. Вот как цивилизованно шведы регулируют конфликты, даже если речь идет о царствующей персоне.

Общеизвестно, что шведы – большие трудяги (лень – неотъемлемая черта русского характера, здесь считается большим грехом). Неофициальный символ Швеции – ежедневник с запланированными и выполненными делами. Но комфорт – важная составляющая шведской жизни. В институте Фойо прямо за порогом аудитории можно отдохнуть в гамаке с чашкой кофе. Бесплатно кофе, какао, чай в любом количестве. Повсюду свежие газеты и вазы с фруктами. Общежитие, в котором мы проживали, иначе как гостиницей не назовешь. Не пять звезд, но все так здорово, особенно то, что на кухне вечером ты полный хозяин – кулинарничай на здоровье. Узнав, что у коллеги из Перми Василия Мосеева день рождения, наши женщины сварили имениннику борщ. Этим подарком были потрясены все, а не только именинник. Потому что кухня в Швеции, прямо скажем, весьма специфическая. Правда, вне критики хлеб и селедка. Нация, которая умеет печь такой вкусный хлеб, конечно могла справиться с ролью строителя социализма.

Вместе с ключами от комнат нам выдали и ключи от велосипедов. Вечерами мы отправлялись на велосипедные прогулки в Кальмар. Удовольствие от прогулок получали огромное. Велосипеды у шведов изумительные по качеству – ехать на них легко и приятно. По русской привычке со страхом оставляли велосипеды на стоянках, но Бог миловал – криминальных происшествий с нами не случилось. Хотя шведы предупредили: берегите свои сумки – кражи у нас не редкость. И повсюду мы могли любоваться лебедями, которые спокойно плавают в городских водоемах; а дикие утки – так те просто бегали за нами по всему парку.

Город хоть и мал, но гулять по нему одно удовольствие. Можно полюбоваться древним замком, от которого просто веет шведским духом. Поражает воображение гигантский мост длиной более 7 км, который соединяет крошечный Кальмар и остров Эланд. Кругом заливы, реки, острова, разнообразие водоплавающих, морских, болотных, перелетных птиц. Кто же не захочет жить в таком раю? Самые дорогие квартиры расположены в старой водонапорной башне – в ней селятся тонкие знатоки местного ландшафта.

А кальмарские дачи! Ни одной грядки, ни одного саженца! Зато рядом с крылечком – машина, лодка, велосипед, барбекюшница. А сам дачный домик такой славный, такой бравый, что залюбуешься. Тем более что заборов на дачных участках нет – так, только невысокие ограды.

Что в Кальмаре напоминает о России? Куча неубранного снега перед муниципалитетом. Сюда мы заглянули на встречу с вице-мэром Юнасом Лёном. Молодой мужчина в спортивной куртке, джинсах и кроссовках рассказал нам, как органы местного самоуправления работают со СМИ. В Швеции торжествует принцип свободного доступа всех граждан к официальным документам. Ряд шведских законов поддерживает средства массовой информации в их роли общественных контролеров. Власти стараются ничего не скрывать от населения: люди должны знать, что происходит за стенами бюрократических учреждений. Ежедневно местные журналисты приходят в мэрию и просматривают всю входящую документацию. Если надо донести до населения важное решение городских властей, мэрия покупает рекламное место в двух конкурирующих газетах (своей газеты у мэрии нет), чтобы не было предпочтения какому-нибудь СМИ. Официальные документы публикуются на сайтах, можно с ними познакомиться и в библиотеках.

Мои коллеги спросили у Лёна:

- Власти в России не любят журналистов. А как у вас?

- У нас в Швеции есть выражение "люблю и ненавижу", – ответил Юнас, – но это слишком сильное выражение. А поляризация мнений вредит делу.

Вот такие они, шведы: на дух не переносят конфликтов, а просто молча делают свое дело. Кстати, сказка у них живет и на денежных купюрах. На купюре в 20 крон изображена, не поверите, писательница Сельма Лагерлёф – первая женщина, получившая Нобелевскую премию в области литературы. А на обратной стороне купюры летят гуси… А вот любимой в России детской писательнице Астрид Линдгрен, автору мирового бестселлера "Малыш и Карлсон, который живет на крыше", Нобелевскую премию так и не дали. "Почему?" – поинтересовалась я у ведущей семинара Агнеты Седерберг. Та смутилась: "Потому что она… шведка". Объяснение здесь простое. В шведском обществе очень ценится скромность. Быть скромным красиво. А некрасиво – выпячивать себя, хвалиться положением в обществе, связями, деньгами и даже талантом. В общем, система ценностей в Швеции прямо противоположна системе ценностей в России. Какое чудесное зазеркалье…

По прилете в Стокгольм нас встретила экскурсовод Соня Сидоров (отец у Сони русский, а мама – шведка, в итоге получилось смешное сочетание женского имени с мужским вариантом русской фамилии). По дороге из аэропорта в столицу она нас ввела в курс дела: Швеция уже не благополучная страна.

В Швеции после войны была введена система социального обеспечения и защиты граждан. Суть ее – в полной занятости населения, выравнивании доходов, равенстве шансов для всех. С этой целью государство предоставляет обширный пакет услуг, оказываемых каждому гражданину. При этом все шведы платят высокие налоги. Средняя зарплата – 23 тысячи крон, налог с нее – 33 процента. Если зарплата 25 тысяч крон – налог 40 процентов. В зависимости от доходов налоги достигают 70 процентов!

После вступления Швеции в Евросоюз социальная защита шведов начала трещать по швам. К тому же спад производства в 80-е годы вынудил государство уменьшить объем социальной защиты, поскольку налоги повышать дальше некуда. Из-под крыла государства ушло, например, пенсионное обеспечение – его доверили различным фондам. В итоге многие пенсионеры оказались в проигрыше.

- Наши пенсии государство проиграло на бирже, – заявила Соня, чья пенсия оказалась в два раза ниже, чем могла быть.

Хотя о таких пенсиях россиянам остается только мечтать. Шведская домохозяйка, которая всю жизнь отдавала только поддержанию семейного очага, получает минимальную пенсию – более 5 тысяч крон в месяц, а это почти 500 евро (в рублях – примерно 18 тысяч).

Когда-то в Швеции гордились самой низкой смертностью новорожденных. Сегодня этот показатель растет, а медицинское обслуживание дорожает. Ликвидированы психбольницы, а их пациенты отпущены на свободу, что привело уже не к одному криминальному происшествию.

Да, жизнь в Швеции недешевая. Надо много трудиться, чтобы свести концы с концами. Та же Соня работает переводчиком спикера парламента – второго лица в государстве, а денег, по ее признанию, на жизнь не хватает. Приходится подрабатывать экскурсоводом, театральным критиком. Средняя зарплата у Сони – 23 тысячи крон. Из этой суммы почти 5 тысяч крон уходит на оплату снимаемой квартиры площадью 48 "квадратов", а если вычесть налоги…

Словом, шведу, чтобы жить достойно, надо крутиться как белка в колесе. Уважающий себя швед планирует все мероприятия и расходы заранее. В этой стране нельзя по-соседски одолжить соли. Швед, к которому обратитесь с такой невинной просьбой, решит, что вы человек ненадежный.

И тем не менее "шведская модель социализма" очень привлекательна для жизни. Судите сами. Каждая пятая женщина в Швеции отмечает свое 90-летие! Средняя продолжительность жизни у женщин – 81 год, у мужчин – 79 лет. В центре Стокгольма можно из-под крана пить воду без всякой обработки.

Жизнь в стране течет плавно, спокойно, размеренно. Показательны в этом плане стокгольмские магазины – они закрываются в 18 часов, а в воскресенье – в 16 часов. По вечерам шведы сидят дома – шопинг им не интересен. В Стокгольме нет той ночной жизни, которая кипит в российских городах. Вечером улицы полупустые, на них безопасно и никто не шумит. Не видно ни распивающих алкоголь молодых людей, ни пьяных, ни бомжей. Спокойствие, порядок – неотъемлемые черты Швеции. Даже полицейских на улицах не видно.

Когда гуляешь по Стокгольму – этому райскому местечку, невольно задумываешься: "И как шведам удалось построить такую комфортную жизнь?"

Как? Начать хотя бы с того, что около двух веков эта страна не участвовала ни в одной из войн. В 1818 году взошедший на шведский престол Ж.Б.Бернадот объявил: "Мир – вот благороднейшая цель всякого мудрого и просвещенного правителя".

В центре Стокгольма в обычном дворе располагается самая маленькая городская скульптура – "Железный мальчик". Скульптор Лисс Эриксон сделал ее для того, чтобы шведы не забывали, что на этом месте в XVII веке был приют для детей-сирот. Существует поверье: если "Железного мальчика" погладить по голове, то вернешься к нему еще раз, потому что он мысленно просит тебя об этом. Шведы нередко плачут у этого необычно крохотного памятника. "Железному мальчику" вяжут шапочки, шарфики. Вот так малая форма воспитывает большое чувство!

Великая княжна Мария Павловна, вышедшая замуж за шведского принца Вильгельма, писала в 1908 году, что в Швеции всем так хорошо, что она не может здесь посвятить себя любимому делу – благотворительности. Получается, и до эпохи "шведского социализма" в этой стране заботились о сирых и убогих. Такое, значит, было королевство, такие были короли!

А нынешний король Швеции Карл XVI Густав на работу ездит не только без "мигалок" – его величество сам за рулем! Депутаты на работу добираются на велосипедах, а служебные кабинеты у них не более 12 квадратных метров.

- У нас скромный король. Он просто одевается. Я работаю у спикера парламента – он тоже скромный. Мы к нему обращаемся на "ты", он разговаривает даже с уборщицей, – рассказывает Соня Сидоров.

А мы ей – про своих депутатов, для которых дорогие машины, дорогое жилье – это норма.

- Как так? – возмутилась Соня Сидоров. – Почему они должны жить лучше нас? В Швеции депутат ведет себя скромно, иначе его не выберут. Если у него появится дорогая машина, мы будем изучать его доходы и в другой раз не выберем. У депутатов не должны быть дорогие квартиры, машины – мы будем осуждать их за это.

Конечно, шведские парламентарии не святые. К неудовольствию рядовых граждан они смогли обеспечить себе старость – у них высокие пенсии. Но можете ли вы представить себе велосипеды около Госдумы?

А социализм, я думаю, начинается и с этого. Если бы на каждого россиянина тратилось столько, во сколько обходится каждый народный избранник, каждый чиновник на Руси, глядишь, и мы бы жили с комфортом.

Впрочем, дело не только в верхах. Разводят в стороны шведов и русских разные традиции и особенности национального характера.

Мы были неприятно поражены одной встречей. Нам случайно встретилась русская, живущая в Швеции с 1975 года. Как она поносила шведов! Называла их "отмороженными" из-за их апломба, сдержанности, чувства собственного достоинства. А у самой муж-швед, двое детей.

- Вернитесь в Россию, если вам не нравится здесь, – посоветовали мы ей. – Узнаете, что означает слово "отмороженный" у нас…

Вот оно, проявление нашего характера: и свою страну ругаем, и чужая нам не мила.

Швеция за последние десятилетия приняла огромное количество иммигрантов. На улицах шведских городов много людей с другим цветом кожи. И они не хотят уезжать из страны с высоким уровнем жизни и терпимым отношением к иностранцам. Здесь вам никто не скажет: "Швеция – для шведов".

Еще один важный штрих: в этой стране многие рядовые граждане искренне считают, что налоги надо платить, поскольку каждый должен внести свой вклад в создание всеобщего благополучия. А вспомните наш фольклор: "Своя рубашка ближе к телу", "Работа не волк, в лес не убежит"… И уже можно понять, почему шведы построили социализм, а мы нет.

Интересно, что многие представления о Швеции, бытующие в России, абсолютно не соответствуют действительности. Здесь, например, обижаются на разговоры о "шведской семье", называя это российской выдумкой. А наш "национальный" герой Карлсон у шведов малопопулярен. В Стокгольме даже не найти сувениров "имени его". Они в отличие от нас любят не Карлсона, а Пеппи – Длинный Чулок. Им нравится независимость, самостоятельность девочки, живущей с обезьяной и лошадью на вилле "Курица". А Карлсона они считают очень вредным типом.

Чувствуете разницу в выборе сказочных кумиров? Нам нравятся проказы Карлсона, прогулки с ним по крышам, а шведам – девочка-фермер.

В музее Юнибаккен, где дети знакомятся со сказками Астрид Линдгрен и традициями шведского народа, многие участники семинара чуть не плакали – ну почему у нас нет такого?! Как хорошо там детям! Они бегают вверх-вниз по многочисленным лесенкам, крутят руль трактора, ловят рыбу, сидя в настоящей лодке, ножовкой работают на верстаке. Но больше всего им нравится парить над землей в сказочном поезде, который путешествует из одной книги Линдгрен в другую. А в нашей стране таких поездов нет. Поездов, которые мчат нас в сказку… 

В начале XVII века шведы спилили тысячу дубов, чтобы построить королевский корабль. Король Густав II Адольф лично руководил строительством, желая превзойти лучшие европейские корабли. Монарху никто из корабельных мастеров не смел возражать: в нарушение мореплавательных канонов на корабле "Васа" установили 64 пушки, 500 скульптур, 200 резных декоров. 10 августа 1628 года это произведение "корабельного искусства" торжественно отправилось в свое первое плавание. Проплыв 300 метров, корабль внезапно перевернулся и затонул. Не подчинились королевской воле незыблемые законы кораблестроения!

Наверное, с тех пор шведы научились разделять: что делает король, а что его подданные. 333 года пролежало судно на дне морском. В 1961 году шведы все-таки извлекли чудо-корабль из небытия и открыли музей "Васа", где всего один-единственный экспонат – но какой! Дух захватывает при виде многометровых матч, грозных пушек, восхитительных скульптур ангелов, демонов, львов… Несложно представить, какие чувства испытывал король, став очевидцем кораблекрушения своей мечты.

- Сейчас у нашего короля никакой власти нет, – жизнерадостно сообщила группе российских редакторов и издателей встретившая нас в Стокгольме экскурсовод-переводчик Соня Сидоров. – У него только представительные функции.

У кого же реальная власть в Швеции? У парламента, правительства и СМИ. Журналистика в Швеции является противовесом политическим структурам, миру чиновников, различным организациям, промышленным группам и бизнес-элитам. Как рычаг демократии шведское общество рассматривает возможность людей выступить с обличениями в прессе, на радио, телевидении (при этом законы в случае необходимости гарантируют анонимность разоблачителей). Местные политики и чиновники боятся попасть на страницы газет и телеэкраны в неприглядном свете. В этом случае их карьера может закончиться, поэтому многие правонарушения этими людьми не совершаются только из-за боязни, что об этом пронюхают журналисты.

В Швеции считают, что независимость СМИ нужна для того, чтобы сохранить демократические устои общества. Прессе как бы поручена роль общественного контролера, а доступ к информации гарантируется и регулируется Конституцией. В Основном Законе имеются положения о свободе передачи информации, анонимности источника и свободном доступе граждан к официальным документам. В Швеции не только журналист – любой гражданин имеет право знакомиться с зарегистрированными в учреждении документами, письмами, даже не называя своего имени. Все письменные входящие и исходящие документы правительственных и муниципальных учреждений доступны общественности. (Принцип гласности в Швеции ввели в 1766 году, именно тогда был принят первый закон о свободе печати.)

Создав условия для свободы печати и свободы выражения мнений, шведские законодатели позаботились и о защите прав личности. В 1969 году в Швеции создали институт омбудсменов по делам прессы для широкой общественности. Все жалобы на действия прессы первоначально рассматривает омбудсмен. Как правило, это человек, хорошо знающий вопросы журналистской этики, – бывший издатель, журналист или юрист. Он может отклонить жалобу, а может и обязать газету напечатать опровержение. Если омбудсмен придет к выводу, что редакция нарушила этические правила, то он передает дело в Совет по делам прессы. А дальше грядут карающие меры: изданию выносится порицание, которое газета должна опубликовать на видном месте, ей также придется уплатить штраф. Кстати, в стране существует кодекс журналистской этики, принятый еще в 1923 году. Такой системе саморегуляции, защите гласности может позавидовать любая страна.

Чему еще можно поучиться у шведов? Хотя бы тому, сколько внимания и ресурсов они уделяют переподготовке уже работающих журналистов-практиков. Для этого даже более четверти века назад создан Институт повышения квалификации журналистов Фойо (Fojo).

А теперь о ценностях шведского медиа-сообщества. Главный капитал любой редакции – это доверие со стороны читателей. Если вы что-то утаиваете от своей аудитории, она вправе отвернуться от вас и обратиться к более правдивому источнику. Владельцы газеты не могут влиять на ее содержание, за это отвечает главный редактор. Давление на главного редактора со стороны владельцев и издателя по шведским понятиям немыслимо: хозяева газеты по отношению к главному редактору делают только две вещи – принимают его на работу и увольняют. Опять же, если газета поддерживает определенную партийную силу, то на все политические симпатии отводится только одна передовая статья в номере, да и то на второй полосе. Остальные 30, 40, 50 полос "не окрашены" в определенные политические тона.

В Швеции, как и в России, государство выделяет значительные дотации прессе, иначе бы многие газеты просто закрылись. 70 процентов шведов привыкли по утрам вместе с завтраком "поглощать" и содержание утренней газеты, которая, кстати, доставляется не позднее шести утра. Как с этим справляются почтовые службы Швеции – для нас так и осталось загадкой, но за свои услуги со СМИ они имеют право брать не более 30 процентов от цены газеты. К тому же государство оплачивает газете за каждый доставленный экземпляр 11 эрэ (по-нашему – чуть больше 40 копеек).

Труд шведского журналиста весьма хорошо оплачивается. В типичной шведской редакции 50 процентов всех расходов занимает оплата труда сотрудников. В среднем журналист получает в месяц 3,5 тысячи евро (119 тысяч рублей), звезда СМИ – 11 тысяч евро (374 тысячи рублей): доход, сопоставимый с зарплатой премьер-министра Швеции.

В Швеции крайне сложно уволить с работы журналиста, так он защищен от работодателя. А если снимают с работы главного редактора, то, по словам Леннарта Хольмерина (газета "Эстран", Кальмар), владелец издания будет выплачивать ему зарплату в течение 18 месяцев.

Стены института Фойо украшает барельеф дракона – символа прессы в Швеции

- Пресса как дракон должна защищать интересы читателей, – пояснила нам организатор семинара Вероника Менжун.

Ну что ж, я возвращаюсь в город Казань, символом которого является дракон Зилант. У нас другая история, другие законы, но вот читатели, которые хотят доверять прессе, те же.

Казань – Кальмар – Стокгольм – Казань

       = в начало =