<<< назад

Действующие лица:

Анатолий Виленович Козырев

Филенчук, начальник его охраны

Леночка, его секретарша

Деда Гера, его тесть

Вероника Георгиевна, его жена

Алика, их дочь 

Вера Христофоровна Воскресенская 

Славик, ее сын 

Рамзия, заведующая приютом 

Наташенька, воспитанница из младшей группы 

Эрик Хайдарович Ягудин 

Айгуль, его подруга 

Рустем, водитель и телохранитель 

Режиссер студии телевидения 

Телеведущая 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Темно. Вспыхнула спичка. Вера встала с кровати в ночной рубашке, зажгла свечу на столе. Присела, склонилась над толстой тетрадью. Дневниковые записи Веры  (a parte или "голос за кадром"):

"Сегодня ночью мне приснился странный сон, но из него я помню только страшную развязку: по лесу бежит старик, его преследуют двое в масках, стреляют вдогонку из автоматов. Старик петляет меж рядами лесопосадки, его не могут догнать ни пули, ни киллеры. Почему-то во сне он был мне очень дорог, кажется, я его даже любила. Хотя наяву мы вряд ли были знакомы".

СЛАВИК (едва виден в темноте за спиной у матери). Мама Вера! Это ты сейчас кричала? Что-нибудь случилось?

ВЕРА. Я тебя разбудила? Иди ложись, еще ночь.

СЛАВИК. Тебе опять приснился вещий сон?

ВЕРА. Хочу записать, чтоб до утра не заспать. После тебе расскажу.

Славик уходит. Вера снова пишет:

"Меня называют ясновидящей. Людей удивляют целительские способности, мои предсказания часто сбываются. На самом деле я очень редко вижу вещие сны, в которых открывают будущее. Их сразу определишь по необыкновенной яркости и четкости деталей. Жаль, что они и забываются быстрей. Например, сегодняшний… Я даже не помню, догнали убийцы того несчастного?"

Затемнение.

1. В кабинете Козырева

Генеральный директор акционерного общества "Нефть-Ойл" вернулся из отпуска и вошел к себе кабинет, на ходу рассказывая секретарше о заморских впечатлениях.

КОЗЫРЕВ. Конечно, в Коста-Калиде есть виллы покруче. У "новых русских" там такие особняки! Рядом с ними наша дачка выглядит садовым домиком совковых времен. Но нам хватит: восемь комнат, гостиная, кабинет.

ЛЕНОЧКА. Я так без вас скучала две недели!

КОЗЫРЕВ. Глупости – после рабочего дня. А сейчас соедини с Филенчуком.

ЛЕНОЧКА. У него какая-то посетительница.

КОЗЫРЕВ. И чаю поставь, голова раскалывается. Что-то я с непривычки замерз. Там еще лето, женщины по улицам в купальниках ходят. Где же зам? Видел ведь, я приехал.

ГОЛОС ФИЛИ (по внутренней связи). Я здесь, Анатолий Виленович.

КОЗЫРЕВ. Филя, напугал! Опять подслушиваешь, филер? Профессия у вас такая. Поднимись ко мне. (Набирает номер по мобильному телефону). Айгуль? С добрым утром, шамаханская царица! Эрика уж нет чуть свет? Как появится, пусть свяжется со мной по делу. Кстати, доложу ему, как ты вела себя за границей. Разумеется, была примерной девочкой! Ника отсыпается, Алика покатила в универ, так что отпуск закончился. Спи дальше. (Зазвонил телефон на столе). Алексей Петрович, здравствуйте! Спасибо, отдыхать всегда хорошо, тем более на средиземноморском побережье. А что у вас, пока меня не было? Вы думаете, это серьезные конкуренты? Мне Филенчук еще не докладывал… Мы вам перезвоним.

ФИЛЯ (входит). Вызывали? Загорели. Отдохнули? Вид отличный.

КОЗЫРЕВ. К чертям любезности, ближе к телу.

ФИЛЯ. Докладываю: пока вас не было, свои кандидатуры вслед за вами выдвинули слесарь-механик автобусного парка, директор школы – большевичка старой закалки, а также местный активист ЛПР. Никто из них до того в горсовете не заседал, поддержки в мэрии не имеет.

КОЗЫРЕВ. Я не про это дело. Ты давай о Коновале: кто его завалил , как и за что? Почему в Коста-Калиду мне сразу не отзвонился?

ФИЛЯ. Не хотелось вам отпуск портить. Коновалу это уже не помогло бы.

КОЗЫРЕВ. Когда похороны?

ФИЛЯ. Родственники хотели сегодня, но судмедэкспертиза покойного не отдает. Я туда звонил, к вечеру все уладим. Братва расходы взяла на себя, могилу там, поминки. С их слов такая получается картинка: пили-жрали в ночном клубе, перед самым закрытием вышли. Коновал больше всех надрался, словно чувствовал. На улице сцепился с каким-то дуриком. Пацаны слышали их базар типа "за козла ответишь", "я твою маму"! Тот выстрелил и за угол, а Коновал упал. Наши бросились догонять, стали шмалять из пушек в темноту. Без толку. Сразу налетел ОМОН – всех уложили мордой в грязь, надели наручники, вызвали подкрепление. Хорошо хоть, успели выбросить оружие. На допросах все дружно пошли в отказ, никто не раскололся. Вчера их выпустили с подпиской о невыезде.

КОЗЫРЕВ. А стрелявшего менты задержали? Или, как всегда, даже не ищут?

ФИЛЯ. По горячим следам не взяли, где ж теперь найдешь! Сразу видно, профессионал, поймал Коновала на слове – и от бедра, точно в рот. Наповал!

КОЗЫРЕВ. А с чего ты взял, что это "заказнуха"? Кому наш Коновал сдался, киллера на него нанимать? Обыкновенный бык, бабник и бандит. Может, просто пьяная разборка?

ФИЛЯ. Менты на нее и списали. Чтобы без лишнего шума.

КОЗЫРЕВ. Тогда почему просочилось в прессу? (Достал из дипломата кипу газет). Только названия почитай: "В очередной разборке убит еще один авторитет". Представляешь, если журналисты накопают, и всплывет мое имя накануне выборов!

ФИЛЯ. Не всплывет. Коновал даже сам не знал, что на вас работал. И бригада его уверена, что бригадир погиб за "козла" и "маму". У следствия никаких улик, так что проще списать на пьяную ссору. Менты рады, что так легко избавились от Коновала. Они его давно пасли, только взять было не с чем.

КОЗЫРЕВ. Хорошо, у них нет улик. А у тебя? Хвалился, что вас на такие дела в комитете специально натаскивали. Или тоже спишешь на пьяный базар?

ФИЛЯ. Деньги на агентуру я у вас зря не беру! Пацаны мне того в черном хорошо описали, хоть и видели мельком. За два дня я накопал больше, чем весь угрозыск не соберет за три месяца. Сами выйдем на убийцу и решим: что нам выгоднее – сдать его ментам или использовать в своих интересах.

КОЗЫРЕВ. В наших интересах этот инцидент исперчить – и заняться выборами. Я в Коста-Калиде не на пляже прохлаждался. Все прикидывал, как лучше провести предвыборную кампанию. И вот что надумал: все твои плакаты и листовки – дерьмо! Нужна какая-то акция, громкая шумиха, хитрый ход конем.

ФИЛЯ. Извините, этот разговор надолго… Я только посетительницу отпущу? Она к вам рвалась, вот и письмо на ваше имя.

КОЗЫРЕВ. Опять денег просят? Что, сам не мог отфутболить? (Прочел письмо). Так и есть, сиротский приют. А заведующую я знаю, с мужем ее работал в обкомовское времечко. Так она в приемной?

ФИЛЯ. Привести ее к вам? (Заговорщицки ухмыльнулся). Как обычно?

КОЗЫРЕВ. Кэ-гэ-бычно. (Скрылся за спрятанной дверцей в стене, за которой комната отдыха. Филя пошел к себе).

ЛЕНОЧКА (вошла в пустой кабинет). Ваш чай, Анатолий Виленович. (Видит щель в стене, идет туда, игриво напевая). Муси-пуси, муси-пуси, я тебя съем.

КОЗЫРЕВ (шипит в щель). Пошла, корова! (Та испугалась, обиделась, ретировалась).

ФИЛЯ (вводит Веру). Проходите, пожалуйста. Анатолий Виленович ваше письмо прочитал. Кажется, он на минуту вышел, сейчас я его поищу.

Вышел в приемную, однако никуда не пошел – наблюдает за гостьей в щель, как и Козырев из своего укрытия. Дневниковые записи Веры:

"Еще с порога я почуяла – нынче утром в этот кабинет прокралась смерть. Воспользовавшись моментом, я попробовала определить местоположение отрицательного поля и обнаружила локализацию возле директорского кресла…"

ФИЛЯ (выказав профессиональную выучку, бесшумно вошел в кабинет, схватил ее за руку). Что у вас в руках? Будьте добры, отдайте мне этот предмет.

ВЕРА. А что, собственно, случилось? Обычная проволока.

ФИЛЯ. Или биорамка? Мы тоже проходили кое-что по части лозоходства и оккультизма. Что вы делали возле директорского кресла? Программировали его?

ВЕРА. Каким образом и зачем? Всего лишь замерила биополе.

КОЗЫРЕВ (вышел из своего укрытия). Что-нибудь случилось, Михаил Измаилович?

ФИЛЯ. Может случиться, если наша гостья в самом деле обладает экстрасенсорными задатками. Колдовала тут своей биорамкой… Что с ней? Обморок!

КОЗЫРЕВ. Филя, воды скорей! Да куда ты, господи, минералка в холодильнике!.. (Подал Вере воды). Присядьте, пожалуйста…

ВЕРА. Благодарю, мне уже лучше… извините…

КОЗЫРЕВ. Признаться, я ожидал увидеть саму Рамзию Хадиевну… Будем знакомы, Козырев Анатолий Виленович. Так что с вами случилось?

ВЕРА. Сама не знаю… Просто… сегодня ночью я вас видела во сне.

КОЗЫРЕВ. Меня? Очень интересно! Слышишь, Филя? Могу поклясться, мы в жизни не встречались. Выходит, перед нами не только экстрасенс, но и ясновидящая?

ВЕРА. Рамзия ханым сама не смогла приехать, ее срочно вызвали в роно. У нас к вам дело. Если бы вы уделили пять минут, чтобы выслушать меня…

КОЗЫРЕВ. Но вам действительно лучше? Не послать ли за доктором? В нашей фирме работает первоклассный медик.

ВЕРА. Спасибо, не беспокойтесь. Я сама главный врач детского приюта, так что могу судить о своем самочувствии. Излишняя возбудимость и чувствительность, ничего больше… Впрочем, главврачом я только называюсь. На самом деле просто медсестра.

КОЗЫРЕВ. Посидите немного, успеем о делах. (Леночка ставит на столик чашки). Чай, кофе? Рекомендую, мой референт Леночка. Наш зам, он же руководитель моего предвыборного штаба Михаил Измайлович Филенчук, с ним вы уже… Признаться, ко мне еще ни разу так не приходили за спонсорской помощью – с биорамками и обмороками. Что же за сон вы такой сегодня увидели и чем я вас так напугал, что от одного моего вида вам стало плохо? В вашем сне я был монстром, сексуальным маньяком?

ВЕРА. Какой сон? (Обернулась к Филе). Разве я сказала "сон"? Ой, не слушайте меня, сама не знаю, как это произошло. Вдруг голова закружилась…

КОЗЫРЕВ. Михаил Измайлович, позвоните Башарину, он ждет. Согласуйте с ним текст предвыборных листовок. И попросите Леночку, чтобы ни с кем не соединяла. (Филя вышел. Козырев подсаживаетеся к Вере). Я выдвинул свою кандидатуру в горсовет, на освободившееся депутатское место. (Леночка внесла фрукты, печенье и варенье, вышла, скрипнув зубами и дверью. Козырев придвинулся поближе к Вере). Может, вы предпочитаете с утра чего покрепче? Есть отличный коньяк.

ВЕРА. Анатолий Виленович, извините за прямоту, вы что, меня клеите? Нет, я с удовольствием… выпила бы с вами за знакомство. Но дело в том, что я веду до занудства праведный образ жизни: не употребляю мяса и алкоголя, даже чая и кофе.

КОЗЫРЕВ. Из вегетарианского вот цитрусовые… Уж и не знаю, чем вас угощать.

ВЕРА. Нам полезно лишь то, что растет там, где мы живем. Я яблоко возьму.

КОЗЫРЕВ. Верно, мы чересчур увлеклись импортными продуктами. Что вы шепчете? С яблоком разговариваете? И что оно вам отвечает? (Вера улыбнулась, но промолчала). Вы странная, сбили меня с толку совершенно…

ВЕРА. Сказала, что дам его больной девочке, оно и радуется… Анатолий Виленович, не обращайте внимания. Все, я собрала мозги в кучу. Наш приют создан три месяца назад по решению горсовета, куда вы баллотируетесь… Нам выделили крыло в здании бывшего детсада, ныне Дома ребенка. Однако денег на ремонт до сих пор нет.

КОЗЫРЕВ. Да, я прочел письмо. И хотя пока не депутат, но знаю точно: денег нет, бюджет города до конца года расписан, наскребают лишь на пенсии и пособия.

ВЕРА. Тогда зарплаты нам не видать… Люди третий месяц работают в приюте, но денег до сих пор не получали.

КОЗЫРЕВ. Бог ты мой, на что же вы живете одна?

ВЕРА. В основном на мамину пенсию… Но почему вы решили, что я одна? 

КОЗЫРЕВ. Я тоже немного ясновидящий. Правда, это единственное, что я умею предсказывать: замужем женщина или нет. Всегда угадываю – нюх, наверное.

ВЕРА. С мужем я не живу, верно, хотя формально мы до сих пор не разведены. Анатолий Виленович, разрешите продолжить? Нам не хватает постельного белья, одежды, учебников. Скоро зима, а детей не в чем вывести на прогулку. Мы обращаемся на предприятия, к частным предпринимателям. Все бы рады помочь, но… Вы сами директор, знаете финансовое состояние наших заводов. Нечем рабочим зарплату платить.

КОЗЫРЕВ. В нашем акционерном обществе зарплата вовремя. Однако не в деньгах дело, а как всегда – в дурацких законах, в пиратских налогах. Благотворительную помощь мы можем оказывать только с прибыли, но сначала с той прибыли фирма должна заплатить в казну – рупь двадцать с каждого рубля! Где ж это видано?

ВЕРА (встала). Значит, вы не сможете нам помочь?

КОЗЫРЕВ. Погодите, куда вы! Я совсем про другое. Если меня изберут депутатом, то первое, с чего начну, я выступлю за отмену налогов с благотворительных акций. Согласитесь, если государство не в силах содержать приюты и больницы, пусть хотя бы не мешают помогать напрямую!

ВЕРА. Булочный комбинат нас бесплатно снабжает хлебом, насколько я знаю, нигде неучтенным. Из колхоза, где наша Рамзия родилась, привезли "КамАЗ" картошки, капусты, моркови на зиму…

КОЗЫРЕВ. Правильно, помочь сиротам никто не откажется. Лишь бы не живыми деньгами, не через бухгалтерию. В лучшем случае, отпишут оборудование, стройматериалы. Кстати, мы могли бы помочь с ремонтом, у меня как раз простаивает бригада строителей.

ВЕРА. Мы рады любой помощи! Но все же где найти реальные деньги? Не просить же богатых дяденек жертвовать личные средства! Хоть милостыню на паперти собирай.

КОЗЫРЕВ. А что, возможно, в вашем положении стоит обратиться именно к физическим лицам? Я средняя рыбешка – мелко плаваю. Зато могу назвать двух-трех людей, у которых от долларов зелено в глазах, однако они в состоянии откликнуться на чужую беду.

ВЕРА. Правда? Вы можете дать их телефоны?

КОЗЫРЕВ. Не так сразу. Сначала нужно мне с ними лично переговорить.

ВЕРА. Как вас благодарить, Анатолий Виленович! Рамзия верно сказала – вы чудо-человек! Она свяжется с вами, если вы согласны послать к нам ваших строителей.

КОЗЫРЕВ. Куда вы спешите? Я даже не успел спросить, а сами вы не представились. Как ваше имя, прекрасная незнакомка?

ВЕРА (улыбнулась). Разве это важно? Главное, голова у вас больше не болит.

КОЗЫРЕВ (удивлен). Черт возьми! Ведь и правда… Чувствовал себя разбитым, будто не из отпуска вовсе. А пять минут поговорил с вами – и снова бодр, чувствую прилив сил, приподнятое настроение. Признайтесь, это биорамка ваша подействовала?

ВЕРА. Вы зарядились энергией, "подвампирили", не заметив этого. А я почистила ваше астральное тело, сняла блоки. Какое-то время вам будет легче. Вы много курите. И попиваете. По ночам суставы ломит, да? Но даже не в ногах ваша главная проблема.

КОЗЫРЕВ. В чем же, если не секрет? Вы так и не признались, что это был за сон, в котором вы видели меня. В нем предсказали мое будущее? 

ВЕРА. Мне, к сожалению, действительно пора: в приюте ждут больные дети.

КОЗЫРЕВ. Как хотите, но я не могу отпустить гостью без угощения. И вы мне так не сказали, как вас зовут. Даже яблока не съели.

ВЕРА. Если вы не возражаете, я отнесу его больной девочке.

КОЗЫРЕВ. Господи, да мы вам целую коробку соберем. Только не уходите! Пусть я вампир, пусть при виде меня люди падают в обморок, пусть я тихий ужас, летящий на крыльях ночи и проникающий в кошмарные сны… Только поверьте, не такой уж я бармалей. И это я вам сейчас докажу! (Жмет кнопку внутренней связи). Михаил Измайлович! Где вы? (Вере). Сколько у вас персонала? Человек десять?

ВЕРА. Меньше. Впрочем, я не в курсе, нужно штатное расписание посмотреть.

КОЗЫРЕВ. Понятно, общего фонда оплаты труда вы тоже не знаете.

ВЕРА. Откуда, если мы зарплаты в глаза не видели!

КОЗЫРЕВ. Ничего, увидите. Все увидите, какой Козырев кошмар с улицы ВАЗов. Правда, у меня не «Жигули», покруче… (Откликнувшемуся Филе). Михаил Измайлович, не подскажешь, сколько сейчас может стоить на авторынке моя старенькая "Волга"?

ГОЛОС ФИЛИ. Не такая она у вас старая. Потянет не меньше тридцати пяти.

КОЗЫРЕВ. Хорошо. (Вере). Вот так, тридцать тысяч рублей у вас уже есть.

ВЕРА. Анатолий Виленович, вы решили пожертвовать приюту личный автомобиль?

КОЗЫРЕВ. Зачем вам она? У вас, поди, и водителя нет. Вы говорили, вам наличка нужна. Отдадите людям долги по зарплате, когда "Волгу" продадим.

ВЕРА. Вампир нашел слабинку в моей энергозащите. (Смеется). Я в самом деле тащусь от благородства! Чувствуете, как льются на вас волны восхищения и обожания?

КОЗЫРЕВ. Вот сейчас почувствовал. Только зря смеетесь, я вполне серьезно.

ВЕРА. Я не смеюсь, я сражена! Неужто столько денег вы пожертвуете приюту?

КОЗЫРЕВ. Простите, разве нынче это деньги! Разумеется, продажу машины я должен буду обсудить на семейном совете. Но это формальности. Все равно я на служебном джипе езжу, супруга машину не водит, а дочери мы купили маленькую "Оку" – нашей двоечнице и того много. Все еще не верите, что я не шучу? Я должен это сделать, иначе у меня не будет морального права поговорить с богатыми друзьями о помощи вашему приюту.

ВЕРА. Вы придумали очень ловкий предвыборный ход! Уверена, об этом газеты раструбят: кандидат в депутаты продал машину и отдал деньги сиротам. Попадет на телевидение – и считайте, выборы вы выиграли!

КОЗЫРЕВ (поражен). Вы умеете читать мысли? Или, наоборот, внушаете мне свои? Коварная колдунья, вы нарочно меня запрограммировали своей биорамкой?

ВЕРА. Признаться, я и сама не знаю, кому первому это пришло в голову.

КОЗЫРЕВ (снова на связи). Филя, ты меня слышишь? Пришла шальная идея: почему бы нам на местном телевидении не провести в прямом эфире благотворительный марафон "Поможем сиротам"? Пригласим депутатов горсовета, возможно, даже мэра. Соберем влиятельных людей, банкиров. Привезем из Москвы эстрадных звезд. Как ты думаешь, потянем? У тебя на телестудии были свои ребята, закинь им удочку.

ГОЛОС ФИЛИ. Сегодня займусь.

КОЗЫРЕВ. А почему сегодня? Почему не прямо сейчас? Лучшей предвыборной рекламы ты все равно не придумаешь! С Башариным связался? И ему закинь про марафон. (Вере). Вам какие певцы больше нравятся? Киркоров, пожалуй, дороговат. Малинин –староват. Может, "Иванушек"? Они на излете популярности, много не попросят.

ВЕРА. Вообще-то я эстраду плохо знаю. Мне ближе духовная музыка.

КОЗЫРЕВ. Верно, церковный хор пригласим. Но телешоу без столичных штучек не пойдет. Нужна "мартышка", узнаваемая мордашка – разумеется, рекламы ради.

ВЕРА. Слушаю вас и не пойму, вы нарочно меня дурачите? Или решили добить окончательно своим великодушием? Честно говоря, я пришла попросить у вас бочку краски… А вы – телемарафон! Сколько денег на это уйдет…

КОЗЫРЕВ. Ничего подобного – средств потребуется минимум! Богатые дяди сами сбегутся, чтобы лишний раз засветиться по ящику. Можете передать заведующей, моей знакомой Рамзиюшке, вам удалось заманить в попечители приюта самого Козырева! И все благодаря феноменальным способностям и биоэнергетике, вашему обаянию и вашей…

ВЕРА (подсказала простодушно). Сексапильности? Вы это хотели сказать, но не решились. Не смущайтесь, Анатолий Виленович, обычные дела.

КОЗЫРЕВ. Да, не просто с вами общаться. Не могу привыкнуть, что мои мысли читают, как раскрытую книгу. Клянусь, я не хотел обидеть вас.

ВЕРА. Разве женщины на такое обижаются? Правда, вы мне явно льстите. Вряд ли я смогу составить конкуренцию вашей секретарше.

КОЗЫРЕВ. Причем тут мой референт?

ВЕРА. Простите, Анатолий Виленович. Я не только мысли читаю, но иногда вижу целые сцены – из прошлого, настоящего и будущего.

КОЗЫРЕВ. Ох, ясновидящая… Делать нечего, их бин капитулирен.

ВЕРА. Она в меня такие стрелы ревности пускала, что я вас поздравляю! Леночка моложе, без комплексов. Их поколение смотрит на эти вещи, как стакан семечек сгрызть. А я –синий чулок, вдовий платок. И способна лишь на платонические отношения с мужчиной. Надеюсь, это не помешает нам дружить.

КОЗЫРЕВ. Опять торопитесь? Да не умрут ваши дети! Мой водитель до приюта вас мигом довезет. Что до "дружбы"… Теперь мы вынуждены часто встречаться –раз вышли вместе на марафонскую дистанцию. Вы согласны?

ВЕРА. Спасибо вам, Анатолий Виленович, за все спасибо.

КОЗЫРЕВ. Эх, сейчас бы пригубить шампанского – и за Платона, и за успех телемарафона! Жаль, что незнакомка-трезвенница не может составить компанию.

ВЕРА. Почему же? Теперь не грех и выпить за успех. Но коль уж поступаться принципами – так лучше не "шампунь" пригубить, а хваленый коньяк.

КОЗЫРЕВ. Вот это по-нашему! (Быстро принес из бара бутылку и бокалы). Может, заодно на брудершафт? А то мы так и не знакомы.

ВЕРА. Лучше после. Просто за вас. Спасибо, не ожидала такого приема. Ваш зам продержал меня в приемной, так холодно со мной беседовал. Мы немного с ним повздорили.

КОЗЫРЕВ. Лучше выпьем за вас. Не могу удержаться от комплимента… С другими женщинами и беседовать-то часто не о чем, какие там платонические отношения… Что-то я разоткровенничался, наверное, это вы опять на меня биорамкой? Вы – опасная женщина! (Звонок телефона). Простите, я попросил секретаршу не соединять. Видимо, дело срочное. (В трубку). Эрик? Привет, старина. Спасибо, отдыхать всегда хорошо. Жаль, что ты не смог поехать с нами. Я бабам напрокат машину взял, твоя Айгуль была за рулем. Они втроем по всему побережью гоняли. Коста-Калида так и переводится: Жаркий Берег. А я на балконе в шезлонге валялся, никуда с фазенды не вылезал – лень. Даже выпить было не с кем… Да-да, слушаю тебя внимательно.

Дневниковые записи Веры:

"Этот звонок словно током пронзил. К разговору я не прислушивалась, но внутренним зрением увидала, как от телефона к А.В. протянулся астральный жгут грязно-коричневого оттенка – и сразу в кабинете заметно усилилось невидимое присутствие смерти. Поняла: ее вестником должен явиться этот Эрик, с который А.В. говорил по телефону".

КОЗЫРЕВ. С выдвижением в горсовет неожиданно вышло – времени на раздумья не оставили. Убедили, что моя кандидатура вполне прохонже… Минуточку, дай мне сказать. «Западло сотрудничать с властями» – все это ваш блатняк. А что выгоднее нашему бизнесу?  Я не мог поставить тебя в известность, потому что хотел обсудить с тобой все в воздухе – и только в аэропорту узнал, что ты с нами не летишь? Кстати, куда ты исчез, почему отложил поездку? Ладно, не по телефону. Давай встретимся. (Положил трубку, вернулся к Вере). Может, повторим? Помилуйте, вы еще не допили! Разве с друзьями так поступают?

ВЕРА. Нет, вы пейте, а  мне принимать больных детей. Анатолий Виленович, не удивляйтесь моему вопросу и обещайте ответить честно. Кто вам сейчас звонил?

КОЗЫРЕВ. Давний знакомый, друг детства. 

ВЕРА. Нет, пожалуйста, конкретнее. Основные этапы его биографии.

КОЗЫРЕВ. Анкетные данные? Этапов я с ним не проходил. Мы вместе росли на Суконке, в одном дворе, учились в одном классе. Айгуль – подружка Эрика с нами только что ездила отдыхать, вот он интересуется. Обо всех расспрашиваете, мысли читаете, а сама не хочет сказать даже имени? Вот не стану больше рассказывать, пока не назоветесь!

ВЕРА. Меня зовут Вера.

КОЗЫРЕВ. А по батюшке?

ВЕРА. Вы можете не верить, Анатолий Виленович, но должна вас предупредить: я не случайно расспрашиваю, дело в том, что от Эрика исходит серьезная опасность.

КОЗЫРЕВ. Вы его тоже видели во сне? Вера, вы заинтриговали своими загадками…

ВЕРА. Нет, я видела только вас. В этой истории самой хотелось бы разобраться. Буду рада,  если предчувствия мои не сбудутся. А пока прошу вас об одном: остерегайтесь друга детства Эрика.

ФИЛЯ (заглянул в дверь и вошел в кабинет, получив кивком разрешение). Докладываю: идею марафона телевидение поддержало. Правда, на подготовку месяц уйдет: утрясти с сеткой вещания, провести съемки в приюте. Второе: парочка банков готова помочь, просят закинуть им официальные письма. До других пока не дозвонился.

КОЗЫРЕВ. Убедились, Верочка, что мы не шутили? Два банка –только начало. Через месяц спонсоры встанут в очередь, а мы будем выбирать, кто больше даст.

ВЕРА. Дай Бог, чтобы так и было! (Допивает). А коньяк правда прелестный.

КОЗЫРЕВ. Пьете вы вполне профессионально, не скажешь, что трезвенница.

ВЕРА (смеется интригующе). Было дело в молодости, чего мы только не пили. Верите ли, в детстве я даже самогон сама гнала… Ой, в приюте меня потеряли! Спасибо, Анатолий Виленович, вы замечательный человек! Деньги любите, а расстаетесь с ними легко – за это и они вас любят. Как-нибудь составлю ваш гороскоп, сами убедитесь. Ведь вы по Зодиаку Лев?

КОЗЫРЕВ. Филя, какова! И ясновидящая, и доктор, и еще астролог. И главное – почти не замужем! Сознаюсь: влюбился, словно первокурсник. Я ведь и правда Лев!

ФИЛЯ. Вы садились в кресло, над которым она колдовала? Я ведь вас предупреждал.

ВЕРА. Михаил Измайлович, извините, ради Бога. В кабинете у вас я погорячилась… А за Анатолия Виленовича не беспокойтесь, Леночка быстро снимет мои колдовские чары.

КОЗЫРЕВ. Опять Леночка… (Филе). Кстати, позови ее сюда. Вера, обещайте встретить нас в приюте так же тепло, как и мы вас сегодня. Водитель запомнит дорогу.

ВЕРА. В любое время. Рамзия ханым вам будет очень рада.

КОЗЫРЕВ. А вы? Не оставите телефончик?

ВЕРА. Телефон и адрес приюта – на бланке письма. А домашнего у меня нет.

КОЗЫРЕВ (вошедшим Леночке и Филе). Соберите для детишек, что у нас в холодильнике: фрукты там, конфеты, шоколад – уложите все в коробку.

ВЕРА. Если половина сказанного вами сегодня окажется правдой!

КОЗЫРЕВ. Подначиваете, ловите на слове? Хорошо, докажу, что достоин вашей платонической любви. (Целует руку). До скорого свидания. Филя, проводи до машины, и пожалуйста, больше не ругайтесь. Пусть Миша запомнит дорогу до приюта, нас пригласили.

Филя берет коробку, выходит следом за Верой.

ЛЕНОЧКА. Анатолий Виленович, можно узнать? За что этой старой облезлой обезьяне столько подарков?

КОЗЫРЕВ. Не волнуйся, тебе осталось. И осторожней выражайся: она ясновидящая. Все видит и слышит на расстоянии. Напустит на тебя за такие слова понос или золотуху.

ФИЛЯ (входит). Проводил. Теперь мы можем поговорить? (Леночка вышла, не дожидаясь, когда попросят). Только что поступила оперативная информация от моей агентуры. Теперь я могу точно сказать, кто и за что завалил Коновала.

КОЗЫРЕВ (все еще глядя в окно). Чудная женщина! Не успокоюсь, пока она не станет моей…

ФИЛЯ. Вы готовы слушать?

КОЗЫРЕВ. Нет, сначала ты послушай! Выборы нами, считай, выиграны. Появился стержень, вокруг которого закрутится вся моя предвыборная кампания. Башарин прав, листовки и агитки – все старо, да и печатать нынче дорого. Телемарафон нам обойдется в три копейки, а дивиденды принесет немалые! Организуй по прессе звон про марафон. И про их приют побольше шума! (Разливает). Коньячку тяпнешь? Или брезгуешь после гостьи? Кто за что, а я за Верочку!

ФИЛЯ. Биорамка мне показалась подозрительной. В умелых руках эта проволочка – грозное оружие! Никаких стволов с оптикой и глушителями – жертва просто тихо умирает от рака или инфаркта. Мы с такими штучками сталкивались.

КОЗЫРЕВ. Брось, кругом у тебя шпионы! Нормальная бабенка-разведенка, немного ушибленная модными бреднями – астрология, предсказания судьбы. Способности у нее определенно есть. Во всяком случае, от головной боли меня исцелила.

ФИЛЯ. И заодно раскрутила на тридцать штук, на телемарафон. Давно вас со спонсорством так не охмуряли. Загипнотизировала она вас, что ли?

КОЗЫРЕВ. Не знаю. Кажется, я наболтал ей лишнего. Из меня все вытянула, а о себе ничего не рассказала.

ФИЛЯ. Хотите, соберу сведения? Как начальник службы безопасности, я уже обязан взять ее в разработку. Вдруг она тоже собирала здесь информацию? Интересно, для кого и с какой целью. Ни с того ни с сего лепит, мол, видела вас сегодня во сне, хотя до этого вы не встречались. На понт брала? Никаких странностей вы больше не заметили?

КОЗЫРЕВ. Про Эрика расспрашивала. Просила остерегаться.

ФИЛЯ. Вы на адрес приюта обратили внимание? Он находится на его территории.

КОЗЫРЕВ. Думаешь, на него работает? Мы с ним сейчас по телефону схлестнулись. Почему, понимаешь, не поставил его в известность, что баллотируюсь в горсовет! Что, мол, теперь про меня люди скажут? Завелся, как всегда, по фене ботал…

ФИЛЯ. "Людьми" они – на воровском жаргоне – только самих себя называют. Остальные для них «мусор», "петухи" да "лохи".

КОЗЫРЕВ. Не нравится мне все это. Башарин другой – он из нашей системы.

ФИЛЯ. Вы теперь готовы выслушать о Коновале?

КОЗЫРЕВ. Я давно готов. Не знаю, что ты все тянешь.

ФИЛЯ. Я догадывался, но хотел кое-что уточнить, перепроверить свои подозрения. Короче, Коновала убил небезызвестный вам Мурзик –  правая рука Эрика.

2. В приюте

Вера в медпункте писала свой тайный дневник:

"Стараюсь вспомнить полностью тот странный сон. А.В. станет жертвой бандитской разборки? Во всяком случае, смерть за ним тихо ходит, я сама это видела, а ее вестником явится тот, кого Козырев считает другом детства. Но почему большую часть сновидения стерли из моей памяти? Видно, это имеет непосредственное отношение и к моему будущему, которого я знать не должна. Предчувствую, что кармическая связь с Козыревым, против воли моей завязавшаяся, оборвется трагически…"

Вошла заведующая Рамзия.

РАМЗИЯ. Верунчик, помешала? Что хмурая? Снова вещий сон записываешь? Что на этот раз? Как всегда, тайна?

ВЕРА. Рамзия Хадиевна, не сейчас. Телевидение обещалось приехать приют снимать.

РАМЗИЯ. Что ж сразу не сказала! Тоже Козырева работа? Ну, окрутила ты мужика!

ВЕРА. Нужен он мне. Можешь сама с ним кудахтать, если тебе это в кайф.

РАМЗИЯ (смеется). Вот стервоза ясновидящая! И за что тебя все любят? Не шипи на меня, все равно не уйду, пока не расскажешь про сон. Ну хоть намекни полслова, что тебе такое приснилось? Не то умру от любопытства.

ВЕРА. Пожалуйста, но не сейчас. Кажется, к нам действительно гости.

РАМЗИЯ (выглянула в окно). Опять словно в воду глядишь! Какой красавец, джип-джигит! Ну, Верка, заварила ты кашу!

ВЕРА. Иди встречай. Или я должна тебя знакомить с другом вашей семьи?

Рамзия вышла. Филя вносит пакет и букет цветов.

ФИЛЯ. Добрый вечер, Вера Христофоровна. Анатолия Виленовича ваша заведующая повела осматривать здание. (Выкладывает на стол коробки конфет).

ВЕРА. Михаил Измаилович, вы не перепутали? Это все к заведующей, ее кабинет за стенкой. Подарите конфеты Рамзие Хадиевне.

ФИЛЯ. Почему я? Скажите сами шефу, это его подарки. От вас можно позвонить?

ВЕРА. Телефон отключили за неуплату. Михаил Измайлович, наши нянечки интересуются, вы случайно в органах не работали? Говорят, в прошлый приезд, вы всех про меня выспрашивали, да осторожно так, как бы между прочим…

ФИЛЯ. Не понимаю, о чем вы, Вера Христофоровна.

ВЕРА. Не понимаете? На самом деле механизм чтения мыслей прост: все, что вы обо мне думаете, я не слышу, но вижу внутренним зрением. И должна сказать, напрасно вы меня не любите – я не собираюсь занимать вашего места при хозяине. Кстати, то же самое можете передать вашей Леночке. Кажется, у вас тайный романчик с секретаршей шефа?

ФИЛЯ (растерянно и зло). Извините, Вера Христофоровна, куда цветы поставить?

ВЕРА. В кабинет к заведующей. Соседняя дверь, входите, открыто.

Филя вышел, чуть не сбив на пороге девочку, которую из-за букета не заметил.

НАТАШЕНЬКА. Мама Вера, мне горькую травку пить не пора?

ВЕРА. Я же сказала, Наташенька, тебе нянечка даст отвар на ночь. Ах ты хрюшка-хитрюшка! Увидела, что дяденьки гостинцев привезли? Так и быть, выпей еще. (Дает ей рюмочку с отваром, достает из коробки конфету). Заслужила.

КОЗЫРЕВ (в дверях). А это что за Дюймовочка? На-ка, малышка, еще конфетку.

РАМЗИЯ (из-за его спины). Что нужно сказать, Наташенька?

ДЕВОЧКА. Спасибо! (Убегает).

КОЗЫРЕВ. Здравствуйте, Верочка! Весь день вам названиваю, а у вас телефон не работает. (Целует руку, другой рукой она гладит его по голове: не ласкает, лечит). Что за волшебница! Провела по макушке – и всю усталость как рукой сняло.

ВЕРА. Почему "как"?

КОЗЫРЕВ. В самом деле! В прошлый раз, Рамзия Хадиевна, вас не застал. Массаж она мне делала. У меня от погоды плечо разнылось.

ВЕРА. Это не от погоды. У мужчин вся правая сторона – женская. Вспомните, на кого вы обижались, на жену или дочь?

КОЗЫРЕВ. На вас! Кофе мне согреть отказались. Сегодня я уже боюсь попросить. Водка, видишь ли, вредна, чай и кофе тоже.

РАМЗИЯ. Сейчас чайник поставлю, сама угощу. А на нее не обижайтесь: Верунчик –не от мира сего. Мы с ней познакомились на семинаре по биодиагностике. У нее такая просветленная аура – даже маленькая обида отлетит к вам же бумерангом и деформирует ваше биополе. Скажите спасибо, что в плечо, могло быть хуже…

КОЗЫРЕВ. Хуже! Прямо в сердце поразила.

ВЕРА. Рамзия, в самом деле, у себя чайник поставь. Там тебя сюрприз ждет.

РАМЗИЯ. Гонит. Ладно, ухожу, гостю кофе налью. (Уходит).

КОЗЫРЕВ. Кстати, можете меня поздравить, я уже второй день не ем мясного.

ВЕРА. Вижу, цвет лица немного улучшился. (Заметила у окна Филю: тот показывает на мобильный телефон в своих руках, но Козырев отрицательно качает головой). Ваш зам замерз, бедняжка! Зачем вы его выгнали на улицу под дождь?

КОЗЫРЕВ. Он сам сбежал. Мне показалось, именно от вас.

ВЕРА. Кажется, невзначай его обидела. Поинтересовалась, для чего он расспрашивает наших нянечек. Может, это вы ему поручили шпионить за мной?

КОЗЫРЕВ (смеется, нисколько не смущаясь). Я, представьте! Вы же не хотите о себе рассказывать, а сами вытягиваете из меня информацию. Для того и содержу при себе контрразведку, чтобы все знать о своих партнерах.

ВЕРА. О каком партнерстве вы говорите?

КОЗЫРЕВ. К сожалению, пока лишь о деловом – вместе готовимся к телемарафону. Но надеюсь расширить наше сотрудничество. В предвыборный штаб нужен консультант по астрологии и ясновидению, чтобы прогнозировать результат. Зарплатой не обидем. Сами же говорили, что в приюте не платят… Нельзя ведь жить случайными заработками от массажа.

ВЕРА. Вы и это знаете? Да, я хожу по домам к больным, делаю массаж за деньги. И работаю в приюте практически даром. Старикам я несу облегчение и дарю детям радость. Я не пойду к вам консультантом. Не обижайтесь, а то плечо опять заболит.

КОЗЫРЕВ. Теперь, кажется, вы обиделись? Простите меня, Вера Христофоровна, я действительно попросил Филю узнать про вас. Формальные меры предосторожности, в моем положении не лишние. Зато теперь я знаю о вас многое. После медучилища, работая медсестрой в клинике, вы прославились своими безболезненными уколами. Больные говорили, у вас легкая рука. Потом окончили курсы массажа, самостоятельно освоили нетрадиционные методы лечения. Ваш муж, бывший врач в той же клинике, взял вашу звучную фамилию и организовал целительский центр "Воскресенье". На себя взял административные хлопоты, а вы приносили фирме основной доход. Пока однажды, для всех неожиданно, не бросили все разом – и мужа, и деньги, и славу – и не ушли со Славиком к матери. Ветхий домишко в зоне сноса, все удобства во дворе. Единственное, чего Филя так и не выяснил: зачем вы так поступили?

ВЕРА. Золотые цепи бизнеса и серебряные узы брака сковывали мою свободу.

КОЗЫРЕВ. Еще раз простите меня. Больше Филя шпионить не будет.

ВЕРА. Прощу обоих, если расскажете мне все о Филе. Как давно вы знакомы?

КОЗЫРЕВ. Мы однокурсники по "научному коммунизму" и однокашники по комитету комсомола. После универа я пошел на производство, а Филе так понравилось слово "комитет", что он поступил в КГБ. Несколько лет курировал нашу нефтебазу. Тут перестройка – мы акционировались, дела нашей фирмы пошли в гору. А Филю "ушли" в отставку. В Конторе урезали штаты. Раньше он мной командовал, теперь я им. В итоге ничья один – один. Хотя мы по-прежнему дружим. Или вы опять посоветуете остерегаться друзей?

ВЕРА. Можете не прислушиваться к моим советам. Только будет жаль, если я окажусь права. Филя искренне желает вам добра… только, боюсь, его представения о добре могут не соответствовать вашим.

КОЗЫРЕВ. По-вашему, людям вообще нельзя доверять?

ВЕРА. Я о Филином служебном рвении, которое может довести до беды. Законы кармы – это законы меры. За все чрезмерное приходится дорого расплачиваться.

КОЗЫРЕВ. Моя любовь к вам – это  тоже кармическая ошибка?

ВЕРА. Скорее, наказание. Может быть, смотрители кармы решили проучить вас за женолюбие? В любом случае, не говорите о любви. Я не собираюсь потакать вашим прихотям. В вашем возрасте пора любить одного Отца нашего небесного.

КОЗЫРЕВ (смеется). Начинаются душеспасительные беседы. В самом деле, просто наказание какое-то! Куда вы дели мои цветы?

ВЕРА. И никогда не дарите мне цветов, я люблю их живыми. Вас никогда не срезали под корень? Простите, я попросила Филю поставить цветы к Рамзие. Легка на помине.

РАМЗИЯ (входит с кофейником). Восхитительный букет! Спасибо, Верунчик.

ФИЛЯ (заглядывает в медпункт). Эрик телефон оборвал…

КОЗЫРЕВ (взял трубку). Привет, старина. Замотался совсем с этими выборами. Я тебе говорил, что мы благотворительный марафон готовим? В пользу детского приюта. Столько вопросов на себя повесил. Что у тебя? Слушаю, слушаю.

ВЕРА. Налить вам кофе? (Филя качает головой, то ли отказывается, то ли просит не мешать шефу, чашку берет, но кофе не пьет). Холодно на улице, согрейтесь.

КОЗЫРЕВ. Я не в курсе. Но точно не наши. (Прикрыв ладонью трубку). По их территории кто-то бродит, компромат копает. Не твои ребятки, случаем?

ФИЛЯ. Нет, по ходу, ментура. Мою агентуру он бы не засек.

КОЗЫРЕВ (в трубку). Ну, тогда это РУОП, они обычно грубо работают. Может, тебе пока отойти от дел, схорониться на время? Лучше при встрече, это долгий разговор. Даже не знаю, когда выберусь. Слушай, а давай на выходные ко мне на дачу? Мы сто лет не парились. Что твоя сауна! Нам дед таких веничков березовых заготовил. Отметим окончание дачного сезона. Заметано? А мы до субботы по Филиным каналам попробуем пробить, кто по тебе ползает. Передай Айгуль, пусть теплее на дачу одевается, там у нас не Коста-Калида. Ну, будь. (Отключил телефон). Все слышал? Мурзик грешит на нас, к нему кто-то тоже с разговорчиками подкатывал. Смотри, Филя, без самодеятельности. Если узнаю, что твоя работа… С другом поссорить хочешь? Попридержи коней.

ФИЛЯ. Хорошо. После поговорим. (Выходит).

РАМЗИЯ (заглядывает). Анатолий Виленович, телевидение приехало. Я их у себя раздела. Верочка, они и с тобой хотели познакомиться. (Пропускает в дверь ведущую и режиссера)

РЕЖИССЕР. Здравствуйте, давайте знакомиться.

КОЗЫРЕВ. С Лидией Михайловной мы уже знакомы. (Вере). Узнаете? Самая известная наша телеведущая! Позвольте представить Веру Христофоровну Воскресенскую, о которой я вам рассказывал. Лечит детей биополем, травами, массажем.

ВЕДУЩАЯ. Это очень интересно! Можно, я у вас немного макияж поправлю? (Села с зеркальцем к окну). Мы могли бы здесь снять, как детей лечат без таблеток.

ВЕРА. Здесь не нужно снимать. Давайте лучше я вас кофе угощу.

КОЗЫРЕВ. А это режиссер нашего телемарафона, лауреат еще всесоюзных телеконкурсов. Простите, не вспомню вашего отчества.

РЕЖИССЕР. Ничего страшного… А можно вместо кофе попробовать ваших травок?

ВЕРА. Конечно, у меня много видов. Вам я бы посоветовала душицы с земляникой.

РЕЖИССЕР. Замечательно! Как быстро вы меня сосканировали! Чувствуется, вы действительно ясновидящая, как Анатолий Виленович рассказывал. Я давно интересуюсь оккультной тематикой, думаю снять об этом фильм. Вас можно пригласить поучаствовать?

ВЕРА. Пожалуйста, я готова.

ВЕДУЩАЯ. И я готова. У нас мало времени. Анатолий Виленович, вы все выучили?

КОЗЫРЕВ. Конечно. Михаил Измайлович, где текст моего выступления?

ВЕДУЩАЯ (взяла у Фили листок с текстом). Что вы, это очень много!

РЕЖИССЕР. Ничего страшного… Запишем полностью, на монтаже сократим. Текст дайте мне, приложу к сценарию.

ВЕДУЩАЯ. Разве ты с нами не идешь?

РЕЖИССЕР. Лучше с Верой Христофоровной пообщаюсь. Я объяснил Зуфару, какие планы нужно снять. 

ВЕДУЩАЯ. Тогда уговори ее сниматься, тебя она точно послушает. Все, работаем!

Все уходят. Вера наливает режиссеру фиточай.

РЕЖИССЕР. Не беспокойтесь, я не буду уговаривать вас сниматься.

ВЕРА. Вы работаете со знаменитостью. Трудно бороться с таким напором?.

РЕЖИССЕР. В лучах ее славы легче оставаться незамеченным. Слышали о тибетской психотехнике людей-невидимок? Вы обратили внимание, Козырев забыл, как меня зовут. Неспроста. А вы расслышали мою фамилию, когда я вошел и представился?

ВЕРА. Разве вы назвали фамилию?

РЕЖИССЕР. В том-то и дело. Все забыли. Попробуйте еще раз просканировать меня.

ВЕРА (поражена). Куда исчезла ваша аура? Как вы это делаете? Вот снова появилась…И все время меняет расцветки, очертания. Словно это не вы, а разные люди!

РЕЖИССЕР. Ничего страшного… Еще раз убедился, какая вы ясновидящая. Мы уже лет тридцать практикуем с друзьями раджа-йогу. А с аурой –обычный фокус напоказ.

ВЕРА. Вы биополе лечите?

РЕЖИССЕР. Лишь в крайних случаях и только близким. Как вы знаете, заболевания даются телу, чтоб уберечь душу. Вмешиваться в дела небесной Иерархии я не рискую.

ВЕРА. Выходит, нужно отказаться от целительства?

РЕЖИССЕР. Лечить детей, к тому же сирот – благо, значит, вас сюда поставили. А как быть со взрослыми, подскажут "невидимые помощники". У вас давно с ними связь?

ВЕРА. Наверное, с детства. Осознавать же ее начала лет десять назад. До сих пор не всегда знаю, правильно ли понимаю подсказки. Скажем, показали во сне Козырева – мы тогда не были еще знакомы, – бегущим от киллеров, стрелявших ему вслед… Извините, что так откровенна с вами. Мне не с кем советоваться. Иду вслепую,  тычась в пробы и ошибки.

РЕЖИССЕР. У Козырева проблемы с преступным миром? Или он сам – того?

ВЕРА. Это долго рассказывать. Не знаю, с чего начать…

РЕЖИССЕР. Хорошо, упростим задачу. Вы пробовали общаться без слов?

ВЕРА. Телепатически? Не знаю, получится ли.

РЕЖИССЕР. Ничего страшного… Молчите, ни о чем не думайте. (Пауза). Ой, кажется, я съел все ваши конфеты. Извините, я ужасный сластена… В общих чертах я уловил… Вы не пробовали с этой информацией обратиться в милицию?

ВЕРА. Какой смысл? Ведь достоверность очевидна лишь мне или другим ясновидящим, например, вам. Речь идет о миллионах!

РЕЖИССЕР. Должен вас предостеречь: невольно вы даете втянуть себя в уголовщину, которая добром, очевидно, не кончится. Вера Христофоровна, зачем вам это?

ВЕРА. Я сама собиралась порвать с Козыревым. Даже гороскоп составить не могу. Не могу себя заставить. Боюсь вдруг узнать точный день и час покушения. Ведь неизвестно, гибель Анатолия Виленовича предопределена свыше или можно еще ее предотвратить? Представляете, каково носить это в себе… Что мне делать, подскажите!

РЕЖИССЕР. Ждать подсказки, определенного знака. Что это будет, не знаю. Но вы сразу почувствуете. Может быть, ваша задача состоит не в том, чтоб спасти человека от пули, успеть предупредить. А помочь Козыреву развязать узлы кармы? Боюсь, вам будет трудно убедить его, что нужно правильно готовится к концу…

ВЕРА. Я это чувствовала с самого начала.

РЕЖИССЕР. Замечательно! Это означает, вам подсказали, что все это с вами уже было. Вы знакомы с трудами Гурджиева? Тот считал, что человек попадает в ту или иную жизненную ситуацию не один раз. Умирая, мы возвращаемся в исходную точку – и все повторяется, словно во сне, снова и снова, пока однажды не найдешь верного пути, правильного выхода из трудного положения. Вы никогда не переживали такого чувства?

ВЕРА. И не однажды. Только как же вырваться из заколдованного круга?

РЕЖИССЕР. Вернуться в начало, чтоб понять, где был сделан просчет. Возможно, вещие сны –это вам подсказки из прошлых жизней?

ВЕРА. Тогда ошибка заключалась в том, что я связала карму с кармой Козырева? Господи! Что я наделала, какая же я дура…

РЕЖИССЕР. Не ругайте себя, у вас есть оправдание.

ВЕРА. Какое?

РЕЖИССЕР. Вы сами знаете, Вера. Надеюсь, это любовь.

ВЕРА. Только этого мне не хватало!

РЕЖИССЕР. Вы владете биорамкой. Не пробовали с помощью маятника сканировать астральный след человека по его фантому? (Снимает с шеи кулон в виде сердечка). Возьмите себе и носите как талисман. Этот нефрит – маятник для гаданий. Пожалуйста, пусть всегда этот камень будет на вас.

ВЕРА. Спасибо. Но ведь мы на этом с вами не прощаемся? Мы еще увидимся?

Шум в коридоре. Филя открывает и придерживает дверь, Козырев с Рамзией вводят в медпункт рыдающую ведущую.

КОЗЫРЕВ. Сюда, Лидия Михайловна, садитесь, успокойтесь.

ВЕРА. Что случилось?

РАМЗИЯ. Забыла предупредить, что наши дети всех женщин называют мамами. Верунчик, помоги унять истерику, ты же экстрасенс.

РЕЖИССЕР. Не надо, Вера Христофоровна, зачем вам еще один узелок? Я сам. (Подсаживается к ревущей ведущей, берет ее за руку). Между прочим, тут женщина спит с ребенком, нельзя ли потише? Я пошутил.. Тебе уже лучше? Успокоилась?

ВЕДУЩАЯ. Да, спасибо, родной. Представляешь, какой кошмар! Они меня облепили, а самая бойкая тянет за юбку: "Тетенька, ты не моя мама? Ты за мной приехала?"

РАМЗИЯ (Вере). Наша Наташенька.

ВЕДУЩАЯ. Повисли на мне, слова не дают сказать. Нет, ты представляешь? У меня чуть сердце не разорвалось. А твой Зуфар, паразит, даже камеру не выключил, прямо такую меня снимал… Хорошо тушь не потекла.

РЕЖИССЕР. На монтаже посмотрим. Возможно, это будут лучшие кадры.

ВЕДУЩИЙ. И ты, Брут… Ладно, поехали. Ребята торопятся, им еще снимать сюжет для вечерних новостей. (Козырев помог ей одеться). Спасибо, Анатолий Виленович, вы хорошо отработали свой эпизод.

РЕЖИССЕР. Веру Христофоровну доснимем в другой раз? Благодарю за чудный чай, мы обязательно еще увидимся.

ВЕРА. Обещаете? Я сниматься согласна, вашего имени спрашивать не буду, раз вам хочется оставаться невидимкой. Только, ради Бога, мне столько нужно еще спросить…

РЕЖИССЕР (одеваясь). Я вам позвоню.

ВЕРА. У меня телефона дома нет, а здесь отключен…

КОЗЫРЕВ. Я дам свою. (Вручает режиссеру свою визитную карточку). Тут фамилия моя, но трубка будет теперь всегда у Веры Христофоровны.

РЕЖИССЕР. Замечательно! Все, побежали.

КОЗЫРЕВ. Михаил Измайлович, проводи. (Протянул Вере мобильный телефон). Чтобы мы могли всегда с вами созвониться. А то как же в приюте без телефона?

ВЕРА. Анатолий Виленович, не надо, уберите!

РАМЗИЯ. Ну что ты, Верунчик. Мне как раз в роно надо было сообщить… (Взяла телефон и вышла).

ВЕРА. Что еще вздумали? Я не приму такого подарка.

КОЗЫРЕВ. Хорошо, пусть это будет не подарок, просто одолжил аппарат на время, пока идет подготовка к марафону. Этого номера я никому не даю, и всех близких предупрежу, чтобы вас не беспокоили.

ВЕРА. А Эрик? Он его знает.

КОЗЫРЕВ. Мы с ним в субботу на даче увидимся, я ему скажу. Кстати, вам бы с нами поехать! Обещают погожие деньки, последние отголоски бабьего лета. Не хотите отдохнуть в сосновом лесу, на берегу Волги?

ВЕРА. В субботу мы работаем, а воскресенье –единственный день, когда я могу побыть с ребенком.

КОЗЫРЕВ. Сына тоже берите с собой, всем места хватит. Моя дочь Алика не даст ему скучать. Приглашаю без задних мыслей, познакомить с семьей. И заодно с Эриком.

ВЕРА. Не было времени спросить, зачем он опять вам звонил? У вас неприятности?

КОЗЫРЕВ. Вот встретитесь с ним на даче и там все его тайные мысли прочтете. Вы правильно догадались, именно с этим умыслом я вас зову на семейный уик-энд.

ВЕРА. Анатолий Виленович, вы решили ввести меня в свой ближний круг?

КОЗЫРЕВ. Просто хочу, чтоб вы немного отдохнули. Компания соберется любопытная. Познакомитесь с моим тестем. С возлюбленной Эрика… Айгуль, конечно, страшная болтушка, но не такая стерва, как моя благоверная. В общем, не пожалеете.

ВЕРА. Только не подумайте, что я кокетничаю или набиваю цену. В самом деле, хотелось бы познакомиться с вашей компанией. Но должна отказаться от такого удовольствия. И вообще, Анатолий Виленович, наше с вами знакомство переходит допустимые границы. Не потому, что вы мне неприятны. Но боюсь, это плохо кончится. Одним словом, благодарю за приглашение, но я не поеду.

3. На даче Козырева

Сосновый сруб стоит среди сестричек-сосен, но еще живых. В соседстве с ними дом с резными наличниками кажется даже маленьким.

КОЗЫРЕВ (входит в калитку) Вот мы и дома! А почему нас дед не встречает? Не слышит, машина подъехала? Вера Христофоровна, прошу оценить: обыкновенная деревенская изба – всю жизнь о такой мечтал. Конечно, не коттедж, но внутри планировка и отделка не хуже. А воздух какой! И погодка, как я заказывал! Вы пока осмотритесь, а я тестя поищу. Вон над банькой дымок, кажется, он топит.

Он уходит за угол дома. Дневниковые записи Веры:

"Три дня А.В. уговаривал меня поехать на дачу. Его мобильный телефон пиликал десять раз на дню, и я успела трубку эту возненавидеть. В субботу утром А.В. заехал к нам домой вместе с Аликой. То, чего отец не смог добиться за три дня, дочь устроила за три минуты! Пощебетала с моим Славиком – и мальчишка так загорелся, что я не смогла отказать. Дрогнуло материнское сердце: пусть ребенок пару дней подышит лесным воздухом и хотя бы поест досыта".

КОЗЫРЕВ (возвращается). Водителя я отпустил, поможет Алике "Оку" завести –вечером она заедет за Славиком. А мы полдня можем общаться, гуляя по лесу.

ВЕРА (отодвигается от него). Переходите к следующему этапу ухаживаний? Романтическое путешествие, теремок среди сказочного бора, уединение на природе…

КОЗЫРЕВ. Вера Христофоровна, мы с вами уже не дети. Пусть Алика со Славиком предаются романтике. Хотя их поколению как раз романтизм не свойствен…

ВЕРА. Простите за откровенность, вы что, непременно сегодня решили сделать меня своей любовницей? Или просто хотите отметиться?

КОЗЫРЕВ. То есть… в каком смысле?

ВЕРА. Ну, вам лучше знать. Есть у мужчин пунктик: со всеми женщинами – на работе или в компании – переспать они считают просто долгом. Как минимум, разок, чтобы подтвердить свой мужской статус. У животных есть сходный инстинкт – метить ареал. Ничего не имею против инстинктов, только не хочу, чтобы это распространялось на меня.

КОЗЫРЕВ. Вы все время держите меня на расстоянии пушечного выстрела, подозреваете хищные помыслы. Разве мы не можем быть просто друзьями?

ВЕРА. Близкими друзьями?

КОЗЫРЕВ. Если хотите, то близкими.

ВЕРА. Значит, физическая близость все же подразумевается?

КОЗЫРЕВ. Вера Христофоровна, с вами трудно разговаривать. Всю жизнь считал, что умею находить общий язык с людьми, тем более женщинами. Но с вами никак не получается взять верную ноту. Все время меняете тональность: то нежны, то холодны, то кокетничаете, то философствуете…

ВЕРА. А разве вы не такой же? Анатолий Виленович, пожалуйста, хотя бы сегодня побудьте не нефтяным королем или криминальным авторитетом, не щедрым меценатом или пылким влюбленным, а обычным человеком, простым как дитя. Болтайте, что вздумается, будьте откровенны, так же как и я с вами.

КОЗЫРЕВ. Что-то не замечал я вашей откровенности! Хорошо, попробуем. Скажите, что же такого плохого в физической близости? Или я настолько вам противен? Не могу поверить. Понимаю, между нами общественное и имущественное различия. Разный круг общения и интересов, к тому же возраст… Но не настолько же я стар!

ВЕРА. Конечно, вы не стар. Вы суперстар. (Смеется). Честное слово, Анатолий Виленович, вы мне симпатичны. И в физической близости я не вижу ничего плохого, разве лишь то, что вы – немножечко женаты, а я, говоря откровенно, не настолько этим озабочена, хоть и живу восемь лет одна.

КОЗЫРЕВ. Хотите сказать, я – сексуально озабоченный селадон? Неужели до такой степени вы не верите в серьезность и искренность моего отношения к вам?

ВЕРА. Не надо больше о любви. Тем более, место тайной возлюбленной в ближнем круге уже занято Леночкой.

КОЗЫРЕВ. Долго вы будете мне этим именем тыкать?!

ВЕРА. Ну что вы, Анатолий Виленович, с вами я только на "вы". Ведь мы на брудершафт не пили. Что полностью исключено в виду моего трезвого образа жизни.

КОЗЫРЕВ. Да вы просто смеетесь надо мной, плутовка! Дразните меня, да? (Пытается ее обнять, но услышав сзади шаги, обернулся). А вот и наш дед! Познакомьтесь, Георгий Иванович Багров… Вера Христофоровна, что с вами? Может, вас в дом проводить? Приляжете в своей комнате.

ВЕРА. Снова тот сон… Спасибо, мне лучше на воздухе.

ДЕД. Видно, барышня вида испужалась. Одичал в лесу, на лешего стал похож. Меня побрить, приодеть – так мы с зятьком чуть не ровесниками выглядим. Я ему в любом соревновании фору дам!

КОЗЫРЕВ. Прошу заметить, Георгий Иваныч у нас – богатырь! Всю жизнь на "железке" проработал, почетный железнодорожник. С весны до поздней осени обливается ледяной водой, но зимой и летом упорно ходит в телогрейке и валенках.

ДЕД. Я вам не Иванов Порфирий, у меня своя метода: все полезно в контрастах.

КОЗЫРЕВ. Ты, дед, сначала обедом накорми. Я не позавтракал с утра, а гости только к вечеру приедут. Эрик с Айгуль обещались.

ВЕРА. А можно мне покулинарничать? Мясом вас в ужин накормят, я же приготовлю вегетарианский обед. Сравните, что вкуснее.

Все проходят в дом. 

Дневниковые записи Веры:

"И дом, и двор, и сосновый бор – с первого взгляда все показалось мне до странности знакомым, хотя я никогда здесь не бывала. И только увидев старика в телогрейке, я вспомнила тот сон… Но теперь я совсем запуталась: кого же я увидела бегущим от наемных убийц, Козырева или его тестя?.. А.В. все точно рассчитал: после обеда и до приезда остальных мы провели полдня вдвоем. О многом поговорили".

Перед домом некоторое время спустя показался Козырев, присел на скамейку к Вере. В открытое окно кухни-столовой видно, как дед моет посуду.

КОЗЫРЕВ. Может, прогуляемся к Волге, тут всего двести метров. Или отдохнем на скамеечке после обеда? (Достал сигарету, разминает ее, не решаясь прикурить). Все было очень вкусно, только я не понял, чего вы в фарш намешали? Котлеты на вкус получились как будто мясные!

ВЕРА. Пусть останется секретом. Да курите, курите, вы же не можете без сигареты после обеда. Как младенец без соски-пустышки. Тот же сосательный рефлекс.

КОЗЫРЕВ. Между прочим, я гораздо меньше стал курить, вы замечаете? Ваше влияние. (Закуривает с наслаждением). 

ВЕРА. Жаль, что моего влияния хватает только на это.

КОЗЫРЕВ. Но в остальном давайте начистоту. Мы должны, наконец, все выяснить.

ВЕРА. Я тоже хотела поговорить откровенно. Только обещайте ничего не скрывать.

КОЗЫРЕВ. Для начала признайтесь: что это за странные обмороки и страшные сны, в которых вы видите то меня, то нашего деда?

ВЕРА. Вещие сны я вижу с детства. Точнее, после смерти моего отца.

КОЗЫРЕВ. Кому же суждено умереть, мне или деду? Вы видели в своем сне?

ВЕРА. Не помню. Большую часть сновидения стерли из памяти. Стирается как правило то, что касается меня одной. Анатолий Виленович, я не могу вам всего рассказать: нам не дано знать будущего, и ненапрасно – иначе человеку незачем станет жить.

КОЗЫРЕВ. Хоть намеком. Что ждет меня: тюрьма, покушение, автокатастрофа?

ВЕРА (через паузу). Хорошо, вы сами захотели знать. Это будет покушение. Если мне удастся вычислить, когда и где оно произойдет, то, разумеется, я постараюсь предотвратить. Но для этого мне нужно все знать про ваши отношения с Эриком.

КОЗЫРЕВ. После школы наши пути разошлись: я поступил в университет, а он попал совсем в иные университеты. Посадили его за драку на танцах в парке Горького. Утром у меня был экзамен, я готовился, поэтому в тот вечер не дрался с ним спина к спине. А то бы тоже загремел на нары. Пока я зарабатывал авторитет как комсорг курса, Эрик тоже стал авторитетом. Не успел выйти после первой отсидки – новый срок. Так и пошло, ходка за ходкой. В итоге пять судимостей, полжизни за "колючкой" и почетное звание "особо опасный рецидивист".

ВЕРА. А как вас снова жизнь свела? Он что, завязал?

КОЗЫРЕВ. Случайно встретились лет десять назад. Ни прописки у него, ни работы. В те времена освободившимся из заключения одна был путевка – обратно в лагерь. Ну, взял к себе, для начала разнорабочим. Он старался, вкалывал, быстро пошел на повышение. Так бы и мастером стал, но тут разрешили кооперативы. Эрик организовал свой бизнес, рискованный, но прибыльный. В общем, все равно вы мысли читаете. Сегодня в России власть, бизнес и криминал настолько сплелись, что уже не разберешь, что хуже.

ВЕРА. Простите за прямоту: вы тоже в мафии? Впрочем, риторический вопрос. Как вы считатете, вы тогда Эрика не предали? В тот вечер вы не пошли на танцы, готовились. Но знали, что в парке готовится большая драка.

КОЗЫРЕВ. И ожидается облава. И Эрик тоже знал, но он любил риск. Я был по натуре осторожнее и не раз первым кричал: "Атас, менты!" Возможно, я смог бы в тот вечер его спасти – увести оврагами к Казанке, как бывало… Вы считаете, я его подставил?

ВЕРА. А он вас никогда не подставлял?

КОЗЫРЕВ. Месяц назад, пока мы были в Испании, застрелили нашего человека, некого Коновала. По версии следствия, тот погиб в пьяной разборке. Убийцу, конечно, не нашли. По сведениям Фили, Коновала убили за то, что он слишком много хотел знать. И убил его Мурзик – правая рука Эрика.

ВЕРА. Анатолий Виленович, вы ведь не все договариваете?

КОЗЫРЕВ. Как и вы, Вера Христофоровна. Из меня тянете, а сами хотите отмолчаться?

ВЕРА. Я могла бы вам многое рассказать. Но ведь вы не верите в вещие сны, поскольку закончили университет по несуществующей ныне специальности "научный коммунизм".

КОЗЫРЕВ. Эрю я или не эрю… Там нас пять лет не только одним дедушкой Лениным пичкали. Мы изучали историю мировой философии. Как специалист могу вам доказать, что предсказание будущего невозможно.

ВЕРА. Очень интересно. Рискните, пожалуйста.

КОЗЫРЕВ. В книге "Материализм и эмпириокритицизм" Владимир Ильич, попивая в Баварии пиво и махаясь с махистами, между прочим, обобщил современные научные представления о пространственно-временном единстве Вселенной. Конечно, Ленина теперь не почитают, но те, кому пришлось почитать его в свое время от корки до корки, подтвердят. Время поступательно и необратимо. Последовательность явлений, которые происходят в пространстве с материальными объектами, нельзя повернуть в прошлое или, перескочив через ступеньку настоящего, сразу попасть в будущее. Будущего вообще нет, поскольку оно только еще будет. Вот почему машина времени – лишь неосуществимая мечта писателей-фантастов, а предсказания ясновидящих… Вы не обидетесь?

ВЕРА. Нисколько. Среднее медицинское образование не позволяет мне на равных спорить с дипломированным атеистом. Я даже слова такого не выговорю: эмпирио… Короче говоря, если будущее еще не наступило, то прошлое уже прошло – значит, по-вашему, его тоже как бы нет? А что же тогда настоящее? Получается, его тоже нет! То, что было с нами минуту назад, прошло, то, что произойдет через секунду, еще не свершилось… Тогда нам останется лишь тиканье секундной стрелки?

КОЗЫРЕВ. Я про то и толкую: нельзя рассматривать время отдельно от пространства и материи, иначе оно превращается в абсурд.

ВЕРА. Извините, Анатолий Виленович, могу опровергнуть всю вашу софистику одним лишь примером, подтвержденным учеными разных стран: феномен Ванги.

КОЗЫРЕВ (смеется). Сдаюсь! Слепая болгарка Вангелия Димитрова из Петрича, в самом деле, опровергла все марксистские выкладки. Кстати, наш Филя с ней, представьте, однажды пообщался! Возил в Болгарию группу наших директоров предприятий.

ВЕРА. О, счастливчик! И что она ему предсказала?

КОЗЫРЕВ. Сами его спросите. Продолжим разговор? Если не возражаете, пойдем от Ванги по дорожке к Волге. Только куртки из дома прихвачу, там ветрено…

Дневниковые записи Веры:

"Работа А.В. в компании "Нефть-Ойл" и его предвыборная кампания были, как я и догадывалась, вершиной айсберга. Частные автозаправки, оформленные на жену и дочь, контроль за уличными базарчиками и главное – теневой оборот нефтепродуктов. Двухуровневая пятикомнатная квартира в престижном доме, небольшая вилла на лазурном побережье Испании, наконец, совсем маленькая квартирка на окраине Парижа – подарок дочке… Мы еще бы гуляли и говорили, но на дачу стали собираться гости".

Вновь за воротами автомобильный сигнал. Дед открывает ворота.

КОЗЫРЕВ. Эрик приехал. Извините, Вера Христофоровна, после договорим, хорошо? Обещайте, что вечером мы встретимся с вами на нашей скамейке.

ВЕРА. "Нашей скамейке"? Здорово сказано!

КОЗЫРЕВ. Ладно, ладно, не придирайтесь к словам. Лучше пойдем гостей принимать. (Пытается взять ее под руку, но она ловко вывернулась).

ВЕРА. Гостей! Кто же я в таком случае, уж не хозяйка ли? Анатолий Виленович, идите один, я потом к вам подойду.

ЭРИК (у ворот). Ну, как она ничаво, Жорж абый? Готова банька?

ДЕД. Только что заслонку прикрыл. Через пятнадцать минут можно париться.

ЭРИК. Значит, успеем махнуть пузырь на троих? Мы там жратвы привезли, выпивки всякой, забери. (Не оборачиваясь, скомандовал Айгуль). Открой деду багажник.

КОЗЫРЕВ (подходит к Эрику). Привет, старина. Знакомьтесь, Вера Христофоровна Воскресенская, главврач детского приюта. Мы им с ремонтом помогаем. Кстати, у тебя не будет бочки белой краски? Мои гаврики всю с зеленкой перемешали и на стены пустили, а окна и двери красить нечем.

ЭРИК. Найдем, не жалко. В понедельник Мурзик привезет прямо в приют. (Едва кивнул Вере). Моя жена Айгуль, рекомендую.

АЙГУЛЬ. Добрый день! Вы и есть целительница и ясновидящая, о которой Козырь рассказывал? Давайте поболтаем, пока не приехала его Козыриха. Ника сразу нас на кухне припашет, слова не даст сказать. Задумала на ужин фаршированного гуся – это ее кулинарная коронка, так что не вздумайте сунуться с советами.

ВЕРА. Спасибо за предупреждение. Впрочем, мяса я не ем и готовить его не люблю.

АЙГУЛЬ. Правильно, поэтому классно выглядишь. Я тоже диеты держу, всякие шейпинги, сауны… А Козыриха совсем за собой не следит. Распустилась, раздалась сама себя шире – нас двоих перевесит. Вас Верой зовут? А меня Айгуль, можно просто Гулькой. (Достает сигареты). Угощайся.

ВЕРА. Я не курю. И диет никаких не придерживаюсь. А худая потому, что есть такой анекдот, как раз про нас. Встречаются толстый и тонкий. У толстого золотая цепь на шее не сходится, а у тонкого в шляпе три медяка – он на паперти сидит. Здорово, как живешь? Плохо, совсем ничего есть не могу. Я тоже три дня уже не ел. Да ты что – надо себя заставлять!

АЙГУЛЬ (хохочет). Класс! Только Нике такое не рассказывайте. А я тоже среди этих толстосумов как инопланетянка. И приятельниц себе до сих пор выбираю не по дороговизне шмоток и толщине мужниных кошельков.

ВЕРА. У меня и мужа нет.

АЙГУЛЬ. Об этом Козырихе тем более не говорите – она ревнивая до жути! (Закуривает). Тоже хотела бросить, даже кодировалась не раз. С пьянкой, правда, завязала, а курить не могу отучиться.

ВЕРА. В вашем положении, сами понимаете, это необходимо как можно скорее.

АЙГУЛЬ (поперхнулась дымом). В каком положении? Вы сказали, в положении… То есть, хотите сказать, что я немного того?..

ВЕРА. Быть немножечко беременной сложно. Впрочем, извините, если я невольно выдала вашу тайну. Привычка знакомиться с человеком по светимости его ауры – и сразу мысленно ставить диагноз. Не всем это нравится, знаете ли.

АЙГУЛЬ. Так я беременна! Не могу поверить… И давно?

ВЕРА. Вы не знали? Я не могу на глаз определить точных сроков, вероятно, около месяца. У вас большая задержка?

АЙГУЛЬ. Должны были прийти сегодня-завтра. Набрала сюда с собой прокладок… Верочка, дорогая, а не могло быть ошибки? (Сдерживая слезы). Ты не представляешь, Эрик замучил меня разговорами о наследнике. Да и сама… Ведь мне уже двадцать семь! Раньше думала – рано, потом боялась – поздно. Значит, я еще могу?

ВЕРА. Что значит "могу"? Уже. Поздравляю вас!

АЙГУЛЬ (плачет, бросает сигарету). К черту эту гадость! С сегодняшнего дня начинаю новую жизнь! Верочка, ради всего святого, во что бы то ни стало мне нужно сохранить этого ребенка. (Вскочила со скамейки). Сейчас Эрика обрадую.

ВЕРА. Только не так резко. Гулечка, привыкайте двигаться плавно, без рывков.

АЙГУЛЬ. Слушаюсь и повинуюсь! Я теперь во всем буду тебя слушать. (Идет к беседующим в отдалении мужчинам, шагая нарочито степенно). Эрик, на минутку.

КОЗЫРЕВ (возвращается к скамейке). Вы с Айгуль, как вижу, не скучаете.

ВЕРА. Она мне очень понравилась. А Эрик что-то не нравится… У вас проблемы с ним? Постарайтесь не поддаваться его влиянию. После обещайте рассказать.

ЭРИК (подходит с повисшей на его руке счастливой Айгуль). Вера Христофоровна, это правда? Не обижайтесь, но это нужно проверить. В понедельник Айгуль сходит в женскую консультацию. Не сомневаюсь в вашем ясновидении, и все же… вы уверены?

ВЕРА. Эрик Хайдарович, а вы всегда верите своим глазам? Видите вот эту скамейку? Это крыльцо? Точно так же я гляжу: у вас одна аура, у Анатолия Виленовича другая, а у Айгуль их сразу две –одна в одной, как говорится, в одном флаконе. Почему же я не могу верить своим глазам, если зрение мое так устроено?

АЙГУЛЬ. Эришь или не эришь, но ты должен отблагодарить Верочку по-царски!

ЭРИК. Само собой. Вера Христофоровна, я ваш должник. А долги отдавать я умею, все знают. Никого еще не обидел.

ВЕРА. Вы ничего мне не должны. Смешно, ей-Богу, ведь не я ее сделала немножко беременной. Не ходить же мне с завязанными глазами!

КОЗЫРЕВ. Говорил тебе, Вера волшебница! Не вижу повода не выпить.

ЭРИК (успокаивает плачущую Айгуль). Ладно, ладно. Лучше закуску организуй.

ДЕД (из кухонного окна). Так все готово, у нас с обеда осталось. (Тарелки и рюмки поставил на подоконник, как на стойку бара). Прошу! За баньку или за что?

ЭРИК. Только не за нас с Айгуль. Через девять месяцев.

КОЗЫРЕВ. За будущее не пьют. (Обернувшись к Вере). Тем более, его вообще нет.

АЙГУЛЬ (лезет руками в тарелку, распихав мужчин). Пустите женщину с ребенком! Чур, это мой огурчик! Верунчик, ты гляди, меня сразу на солененькое потянуло. К чему бы это? Я теперь буду выполнять все твои рекомендации, договорились?

ВЕРА. Рекомендации мои вам не помогут.

АЙГУЛЬ. Ой, разве мы еще на "вы"? Давай выпьем на брудершафт, хотя бы соком. Поцелуемся, обнимемся и больше не будем разлучаться никогда! (Выпивают, целуются). Вот это по-нашему! Поболтаем, подружка? Я только мужика в баню быстренько соберу. (Бежит в дом, но вспомнила рекомендации Веры). Не так резко, Гулечка, доктор не велел.

ВЕРА (Козыреву). Она просто прелесть!

КОЗЫРЕВ. Не то слово! Айгульчик наша шамаханская царица! (Деду). Батяня, бельишко мне подай в окно, чтоб не ходить. (Эрику). Еще по одной – чтоб пар был легким? (Выпивают). В баньке и договорим.

Они уходят за угол. Дед курит, облокотившись на подоконник.

АЙГУЛЬ (подсела к Вере).  До сих пор не могу поверить в такое счастье! Теперь начнется совсем другая жизнь. У меня сразу столько к тебе вопросов.

ВЕРА. Спрашивай, подружка-болтушка.

АЙГУЛЬ. Мне теперь и париться, наверно, нельзя? В самом деле, не пойду сегодня, под душем ополоснусь. Так что тебе сегодня вместо меня придется Козырихе спину мочалкой драть. Терпеть не могу, когда она просит (передразнивая) спинку потереть. А у свинки такая спинища, такая жопень!

ВЕРА. Не надо грубых слов…

АЙГУЛЬ. А что такого я сказала? Не понимаю. Слово есть, а жопы нет? (Смеется). Все, не буду. Но у Козырихи таз – на целое корыто тянет. Не моя миниатюрная попочка.

ДЕД. Да, раскормила себя наша Вероника. Привыкла полдня спать, до полуночи есть.

АЙГУЛЬ. Дон Джоржо, ты чего подслушиваешь женские секреты! И не дыми ты своей гадостью, все к нам тянет. На, возьми лучше мои, мне теперь не нужны.

ДЕД. Не накуриваюсь я вашими дорогими, баловство одно. (Но взял – и скрылся).

АЙГУЛЬ. Первым делом, свадьбу справим на Новый год. Мы ведь с Эриком живем не расписанные. Он говорил: соберешься рожать – поженимся. Меня это устраивало, если честно, я ведь сама не знала, сколько с ним пробуду… Ты думаешь, всю жизнь я такой королевой жила? Я ведь тоже суконская, где одна пьянь да рвань. И Эрик, и Козырь моего папеньку знавали, когда я еще под стол пешком ходила. Так что мне к нищете не привыкать. Все думают, подцепила богатого да плюгавенького – на пятнадцать лет старше, на шестнадцать сантиметров ниже. Позарилась, мол, на денежки… Врать не буду, поначалу так и было, хотелось красиво пожить. Но теперь я совсем иначе к Эрику отношусь. Вряд ли это любовь до гроба, но понимаю его и жалею. Никто не знает, какой он со мной наедине.

ВЕРА. Я знаю.

АЙГУЛЬ. На то ты и ясновидящая. Поэтому ничего от тебя и не скрываю.

ВЕРА. В самом деле? Тогда расскажи мне, что за общие дела у Эрика и Анатолия Виленовича? Каким бизнесом занимаются?

АЙГУЛЬ. Кто их знает, я в мужские дела не лезу. И тебе зачем? Слушай, а ты не из ментовки случаем?

ВЕРА. Нет, из детского приюта. Козырев попросил составить ему гороскоп перед выборами. Мне нужно знать – для большей точности прогноза – как можно больше. Не только то, что сам он про себя расскажет.

АЙГУЛЬ. Так ты еще астрологиня! А мне составишь гороскоп?

ВЕРА. Обязательно, но не сейчас. И не за красивые глазки: сначала расскажи мне, что знаешь о Козыреве. Договорились?

АЙГУЛЬ. Став начальником, Козырь забурел – на козе не подъедешь. В нашем дворе на Суконке больше не появлялся. Узнала ближе я его недавно, в Испании, на их даче в Коста-Калиде. На бильярде сошлись: ему не с кем играть, а я от Эрика наблатыкалась шары катаь – и даже обыгрывала Козыря иногда. Азартный мужик, уважает достойного соперника. Вот, собственно, и все. Если не считать, что пару раз он якобы случайно вперся в ванную, когда я принимала душ.

ВЕРА (смеется). Вижу, ты не больно возмущалась.

АЙГУЛЬ. Если б возмущалась, то запиралась бы. Я не на помойке себя нашла, не стыдно людям показать. Мы с Аликой на нудистском пляже загорели, словно шоколадки!

ВЕРА. Впрямую он не приставал, верно? Вот здесь, на даче, было однажды…

АЙГУЛЬ. Ничего не было! Нежный поцелуй и звонкая пощечина – это не в счет. Тем более, на следующий день Козырь извинился и был великодушно прощен. 

ВЕРА. Эрик с Никой ничего не узнали. 

АЙГУЛЬ. Разумеется! Зато мы стали как бы товарищами по несчастью. Он все жаловался, мол, каково ему, красавцу-мужчине, жить с такой колодой. Тем самым намекая, что и мне, красивой бабе, приходится терпеть такого замухрышку.

ВЕРА. Как он вообще об Эрике отзывается? Чем они занимаются?

АЙГУЛЬ. Так, химичат на пару. Меняют левый бензин на паленую водку.

ВЕРА. И какой в этом смысл?

АЙГУЛЬ. Ну, башкиры ворованный бензин не могут у себя продавать, а нашу водку с подпольных заводиков здесь реализовать сложно. Подробностей не знаю и тебе ничего не говорила. Обещаешь? Если что – мне Эрик башку оторвет. Или твой все тебе уже разболтал?

ВЕРА. "Твой"? С чего ты взяла!

АЙГУЛЬ. Да ладно! Я, конечно, не ясновидящая, но тоже не слепая. И прошу заметить, не осуждаю. Нике подошли бы к прическе маленькие рожки. Как всякая бодливая коза, Козыриха с молодости так была напугана сексом, что держала мужа на "голодном пайке" – боялась залететь. Все по райкомам да исполкомам служила, думала, дети карьере помешают. А как поняла, что третьим секретарем ей уже не стать, решилась – на последнем излете молодости. Алика – их поздний ребенок. Тут Ника про мужика совсем забыла, жила одной дочкой. Раздалась квашней, обабилась, махнула на себя рукой… Как райкомы закрыли, Козыриха без работы осталась, поскольку делать в жизни ничего не умела. Слишком поздно поняла, что не нужна уже ни дочери, ни мужу. Теперь пытается хотя бы внешне соответствовать. Только у Козыря одна работа на уме да молоденькая секретарша.

ВЕРА. Леночка? Я в курсе.

АЙГУЛЬ. Брось, не ревнуй. Ленка неплохая девчонка – свое место знает, много не просит. Козырь даже под Эрика ее стелил, пока я не появилась. Кстати, все это со слов самой Козырихи. Ведь не дура – понимает рожа, что в постели ни на что не гожа. А мужику хоца! Сцены ревности Козырихе дорого обойдутся: на пенсию она себе не заработала. (Приобняла Веру). Так что Козырихи не стесняйся, коль имеешь интерес.

ВЕРА (освободившись от ее руки). Извини, пожалуйста. я не люблю, когда до меня дотрагиваются или руками у лица машут. Соприкосновение с чужим биополем, словно ножом по стеклу…

АЙГУЛЬ. Больше не буду.

ВЕРА. Не обижайся. Хирурги развивают точность пальцев, хилеры – тонкость восприятия. Работа у нас такая. Ты мне раскрыла страшную тайну, в награду и я раскрою тебе: самое страшное в твоем положении – начать боготворить своего будущего сына. Попробуй забыть о своей беременности, живи как жила. Что бы ни случилось, будь ко всему готова, ни о чем не жалей.

АЙГУЛЬ. У меня будет сын? Ты можешь и пол ребенка предсказывать? Эрик как раз мечтает о мальчике…

ВЕРА. Погоди ты, балаболка, я о другом, самом важном! Если хочешь сохранить ребенка, первым делом не трясись над ним. Помни, у нас всегда забирают самое дорогое. Всевышний не любит, когда мы начинаем любить кого-то больше, чем Его. Понимаешь?

АЙГУЛЬ. Конечно. Верунчик, скажи откровенно, не жалей… у меня не все в порядке? Не внематочная?

ВЕРА. Ничего ты не поняла.

За воротами снова автомобильный сигнал. Дед встречает приехавших дочку и внучку. Следом за Никой и Аликой появляется долговязый Славик.

АЙГУЛЬ. Ну, вот и сама приехала. А это твой сынок? Какой красавчик! Приглядывай за ним. Не то охмурю мальчишечку, если Алика не успела.

АЛИКА. Здравствуй, деда мой родной! Какой ты колючий, совсем одичал в лесу.

ДЕД. В баньке побреюсь. Ах ты моя ненаглядная… Я тебе мелочи насушил.

АЛИКА. Ой здорово! (Славику). Мелочью деда Гера мелкую рыбешку зовет. Мы ее с ним вместо семечек грызем. Ты пиво пьешь? (Не дожидаясь ответа, снова оборачивается к деду). А это Славик Воскресенский, знаменитый музыкант, В консе фортебачит на пиано. Между прочим, сын ясновидящей мамы Веры.

НИКА. Алевтина, как тебе не стыдно! Разве можно нашу гостью, с которой ты даже не знакома, так фамильярно называть?

АЛИКА. Это ты не знакома, а мы утром виделись. Мама Вера, правда ведь? Можно я вас буду звать, как Славик называет?

ВЕРА. Хоть горшком, только в печь не суй.

АЛИКА (Славику). Слушай, классно в рифму получается: мама Вера, мама Ника – в сумме будет Веро-ника. (Представляет Вере свою мать). Вероника Георгиевна, моя маман, знакомьтесь. (Матери). Вера Христофоровна Воскресенская, в имени, отчестве и фамилии которой все такое богоносное. Поэтому она все насквозь видит, любому может предсказать его жизнь или смерть. (Славику). И твое имя тоже составлено из двух? Для всех ты Славик, а для меня будешь Вячей!

СЛАВИК. А мне тогда тебя как называть? Алевтина состоит из Али и Тины?

АЛИКА. Как у Тины Тернер? А разве я не похожа на афроамериканку? Мы в Коста-Калиде с тетей Айгуль так загорели, что нас за мулаток принимали.

АЙГУЛЬ. Я тебе дам тетю, только попробуй еще так меня дразнить.

АЛИКА. Ай! Гуливер – состоит из Гули и Веры…

НИКА. Ну хватит, Алевтина, я дорогой устала от твоей болтовни. Лучше выгружайте сумки из машины. Только гуся осторожнее.

АЛИКА (шепчет Славику). Пару банок пива забрось в траву, будет наша заначка. Остальное тащим в дом.

АЙГУЛЬ. Что за сорванец девчонка! (Вере). Мы с Аликой в ночных клубах мужиков клеили, так Козыриху за нашу матрону принимали. Однажды жгучий испанец даже поинтересовался у Ники, сколько будет стоить ночь с двумя ее красотками. Хорошо, что та по-испански ни бум-бум…

НИКА. Хватит тебе, Гулька! В первый же день, постороннему человеку, такое рассказывать… Лучше помоги детям. (Проходит в дом, демонстративно не замечая Веры, показывается в кухонном окне). А на подоконнике кто этот срачь устроил?

АЙГУЛЬ. Я тебе не нанималась сумки таскать и посуду убирать. Мне вообще теперь нельзя тяжелое поднимать. Представь: Верунчик с первого взгляда определила у меня беременность. Помнишь, я тебе рассказывала, как Эрик на меня набросился в первую ночь после Испании? Точно, в тот раз я и залетела.

НИКА. Ну, поздравляю, может, хоть остепенишься немного. Мужики уже в бане?

АЙГУЛЬ. Только что ушли. Винни, бочоночек ты наш, а давай на пару рожать? Подговори своего Пятачка сегодня ночью тебе вторую Козырочку заделать. Вместе бы их выходили, выродили, вырастили – и была бы нашему сыночку невеста.

НИКА. Гусь свинье не пара… Мне уже в бабушки пора. Иди лучше лук почисть, пока я гуся разделываю. А то до ужина не успеем.

АЙГУЛЬ. Сама почистишь. На меня теперь кухонные запахи отрицательно действуют, доктор прописала мне покой и свежий воздух. И в баню я с тобой не пойду – мне теперь парная вредна. Пусть Алика тебе спину надраивает, пупок надрывает.

АЛИКА (на кухне, выгружая сумки в холодильник). Вот еще! Не пойду я с маман, там с ней не повернуться. Мы лучше со Славиком попаримся на пару. (Славику). Или ты еще девственник? Не тушуйся, дело поправимое.

НИКА. Перестань, бесстыдница! Пиво зачем берете?

АЛИКА. Как зачем? Что же еще с ним делать, коли пиво так и называется: пи-во! (Выбегает на крыльцо к Славику). Мы на Волгу, погуляем.

ВЕРА (сыну). Славик, может, ты хотя бы поздороваешься с мамой?

СЛАВИК. Так утром виделись.

ВЕРА. А до вечера ты уже и пиво пить научился?

СЛАВИК. Мама Вера, в самом деле, я его так назвал, что ли? (Смеется, убегает с Аликой по тропинке).

АЙГУЛЬ (Вере). Увели теленочка от мамочкина вымечка? Так и знала, Алика меня опередит. (Нике). Соленое только беременным!

НИКА (с испугу уронила огурец на тарелку, забрызгалась рассолом). Да ну тебя к черту! Кричит как оглашенная…

ВЕРА. Вероника Георгиевна, можно попросить? Никогда не поминайте рогатого, даже в шутку. Как и мат, создает вокруг негативные энегрии. 

НИКА (растеряна от такой отповеди). В каком смысле?

ВЕРА. В том смысле, что у каждого человека есть тонкое тело.

АЙГУЛЬ (нахально прыскнула). Ничего себе, тонкое…

ВЕРА. Гулька, перестань! (Чтобы Ника не слышала). Если не можешь помочь, хотя бы не дразни – от этого не худеют. И вообще не такая она полная, мне она скорее даже понравилась.

НИКА (в окно). Я не люблю, когда обо мне за моей спиной шепчутся. Гулька, вобла ты икрястая, пойдешь на кухню или нет?

АЙГУЛЬ (Вере). Что я говорила? Теперь до ужина не разогнешься.

ЭРИК (появляется из бани, запахиваясь на ходу в халат). Вера Христофоровна, вы ведь доктор? Там Козырю того, с сердцем плохо.

ВЕРА (бросается в баню, оглядывается у порога). Вызовите "скорую"!

ЭРИК. Ника, где у вас телефон? Дед, звони 03. Скажи: сердечный приступ.

ДЕД. "Скорая" сюда не поедет. Летом в Сосновом Бору был медпункт, но сейчас съехали. Как его угораздило? Наподдавали там, поди,  продохнуть нельзя. 

ЭРИК (идет с ним). Мы еще не парились, только посидели до первого пота. Вышли в предбанник остыть, тут его вдруг скрючило.

НИКА. А эта… Одна к нему вбежала. Ты его простыней хоть прикрыл?

ЭРИК. Нашла время ревновать, дура! Мужику, может, конец, а эта колода и с места не сдвинется.

НИКА. Не лайся, уголовщина! Пить надо меньше…

АЙГУЛЬ (кричит Нике). Да вызовешь ты "скорую" или нет?!

ВЕРА (вышла из бани). Не надо "скорой", Анатолию Виленовичу уже лучше. (Эрику). Только не давайте ему сегодня париться. И больше не пейте.

ЭРИК. Хорошо, спасибо. Мы только домоемся… (Возвращается в баню).

ДЕД. Вот что значит экстрасенс! Спасибо, доктор… А этой все как с гуся! Чуть без мужа не осталась, и даже не поинтересуется, как у него дела.

АЙГУЛЬ. Ее больше волнует, что доктор в предбаннике мужа голым увидела. (Вере, тихо). Он правда там без всего лежал? Как мужик, ничего себе? Ты на кухню теперь не входи, Козыриха тебя из ревности прирежет.

ВЕРА. Меня интересовала причина его приступа, а не причинное место. Банщики, врачи и прочие в белых халатах – к наготе индифферентны.

НИКА. Гулька, опять шепчешься? Кончай отлынивать, не то к ужину не успеем.

АЙГУЛЬ. Ну все, сейчас и меня прирежет.

Все расходятся по своим делам, кроме Веры, оставшейся на скамейке. Лес понемногу темнеет, наступает вечер. Дневниковые записи Веры:

"До ужина не удалось поговорить с А.В. Я настояла, чтобы после бани он полежал немного. Зато наладила отношения с его супругой – сделала ей в парной полный массаж. За ужином я так хвалила ее фаршированного гуся, она и не заметила, что я его совсем не ела, скормив потихоньку свою порцию сыну. А Славик нахально пил со всеми вино, и после ужина снова пропал с Аликой. Сколько раз я убеждала своих пациенток – не ревнуйте сыновей к подружкам, тем более к женам! А теперь попалась на ту же кармическую удочку. Значит, и я люблю своего сыночка больше, чем Сына Небесного?"

Стало совсем темно. Во двор выходит Козырев, направляется к скамейке.

КОЗЫРЕВ. Небом любуетесь? Осенью звезды совсем озверели. Да… Только здесь и забываешь земные заботы.

ВЕРА. После ужина потянуло на поэзию? Мне казалось, вы способны лишь философствовать.

КОЗЫРЕВ. Не ужин тому причина, а приступ в бане. Вдруг ощутил, что тоже смертен. И это может наступить в любой момент, хоть сейчас… Скажите честно, я мог сегодня умереть?

ВЕРА. Вы сегодня будто заново родились. И могли бы меня отблагодарить… Только не нежностями. Вы обещали рассказать про Эрика все. В бане вы с ним, кажется, крупно поговорили?

КОЗЫРЕВ. Нет смысла скрывать. Вы оказались правы. Появился повод остерегаться друга детства Эрика. Даже подозревать, что он меня подставил.

АЙГУЛЬ (закрывая в кухне окно). Козыриха не любит, когда у нее под окнами шушукаются, тем более, разводят шуры-муры. Идет сюда посуду мыть.

КОЗЫРЕВ. Спасибо за сигнал, восточная княжна.

АЙГУЛЬ. Если что, я вас прикрою. (Смеется). Вы перебежками – в кустики.

КОЗЫРЕВ. Прогуляемся по нашей тропинке? Не боитесь ночью в лесу?

ВЕРА. "Нашей тропинке"! Как давеча про скамейку. Ужаленных жен я боюсь больше, чем темноты. (Взяла его под руку, идет с ним рядом).

КОЗЫРЕВ. В самом деле, похоже на тайное свидание. Только не сердитесь и не убирайте руки – она согревает мое израненное сердце. После приступа, заметил, вы стали немножко добрее ко мне. Так ласково уговаривали до ужина прилечь. И за столом смотрели задумчиво. Грешным делом, я начал надеяться на взаимность…

ВЕРА. Я лечу людей прежде всего положительными эмоциями, состраданием. Случается, по неосторожности влюбляюсь в пациентов. Я пожалела вас, бедного, а у женщин от жалости до любви…

КОЗЫРЕВ. Больное сердце готово выпрыгнуть от счастья!

ВЕРА. Не такое уж оно у вас больное. Хотя на алкоголь уже реагирует. Со стороны пока не видно, да и вы сами не считаете себя пьяницей. Но я вижу: вы спиваетесь, и скоро это станет всем заметно. Хотите, я вас закодирую?

КОЗЫРЕВ. Вы меня вернули с того света, и теперь я готов выполнять любые ваши рекомендации. 

ВЕРА. Оставим лирику, вернемся к Эрику. Он пытался вовлечь вас в опасную игру? Или из той игры уже не выйти?

КОЗЫРЕВ. Ставки сделаны настолько крупные, что расплачиваться, может быть, придется головой. Во всяком случае, Эрик на это намекнул сегодня в бане…

ВЕРА. Вы серьезно или нарочно пугаете в темном лесу?

КОЗЫРЕВ. Не бойтесь, покушения на меня не готовят. Но пусть уж лучше закажут, чем так дешево покупать! Короче, Эрик хочет продать через мою фирму неучтенный бензин. Мы и раньше, так, по мелочам… Теперь же счет не на цистерны даже, а на железнодорожные составы! Всей операцией командуют москвичи. Эрика назначили "смотрящим" по нашему региону. Власти куплены на всех уровнях, все документы в порядке.

ВЕРА. И сколько же на кону, если не секрет?

КОЗЫРЕВ. Лично мне обещали триста тысяч, понятно, что себе возьмут больше.

ВЕРА. Триста тысяч! При моей зарплате… это же сорок лет работать надо?

КОЗЫРЕВ. Вы не рубли делите, у нас на доллары считают. Умножьте на нынешний курс. Тогда не сорок лет, а за тыщу перевалит.

ВЕРА. Анатолий Виленович, пойдемте в дом, мне что-то холодно стало.

КОЗЫРЕВ. А говорили, темноты не боитесь. (Остановился). Стойте… Вы видели или это мне показалось? Словно два красных глаза блеснули.

ВЕРА. Вы нарочно меня пугаете? (Вглядывается в темноту). Да это же Алика со Славиком, у них сигареты горят. Давайте напугаем? (Отходит с тропинки, прижимается к Козыреву, потом громко и строго восклицает). Значит, Вяча не только пиво пьет, но еще и курит? Так он любит свою мамочку?

АЛИКА (расхохоталась со страху). Ой, мама Вера! И ты, папусик? Я чуть в штаны не псыкнула.

СЛАВИК. Мы на Волгу ходили, там тихо, красиво. Звезды в воде отражаются.

ВЕРА. Оправдания не принимаются. Живо оба в дом, каждый в свою спальню.

АЛИКА. Нас хотят разлучить! (Обняла Славика и заголосила). Вяча, я тебя в обиду не дам! Погибнем вместе, как Ромео и Джульетта!

КОЗЫРЕВ. Ну хватить, леших всех перебудишь. Бегите домой, сказали.

АЛИКА. Если капнешь маман, что мы курили, я про вас тоже расскажу! (Убегает по тропинке к дому, смеясь и не расцепляя рук со Славиком).

КОЗЫРЕВ. Не волнуйтесь, она не скажет.

ВЕРА. Я за вас волнуюсь. Ведь за такие деньги в самом деле могут убить? Я не прокурор и осуждать вас не собираюсь. Смотрителям кармы безразлично, каким способом вы зарабатываете деньги, лишь бы на них не было крови. Любая заправщица на вашей АЗС, не долившая водителю поллитра, грешнее вас, незаконно купивших тысячи тонн бензина – такая странная у кармы арифметика. С Эриком – другое дело. Он травит покупателей поддельной водкой, да еще хочет на вашем горбу въехать в рай. А случись что – он останется в стороне?

КОЗЫРЕВ. Что вы предлагаете? Не дожидаясь, пока меня подставят, самому подставить? Но это уже война… Собственно, она уже началась. Коновал в ней первая жертва. Следующим могу оказаться я сам. Или моя семья, или вы… Советуете пойти на открытый разрыв с Эриком?

ВЕРА. Не знаю. Нельзя сделать, чтобы сделка не состоялась? Не из-за вашего отказа, а, скажем, по стечению непредвиденных обстоятельств…

КОЗЫРЕВ. Это называется, косить под форс-мажор. Такой вариант мы с Филей обсуждали.

СЛАВИК (вышел из дома). Мама Вера! Тебя к телефону тетя Рамзия. Захожу в нашу спальню, а он пиликает в твоей сумке. (Передает трубку, уходит).

ВЕРА. Рамзиюшка, что-то случилось? Фу ты, я думала, в приюте что… Просто так мне некогда болтать, говори, если дело есть.

КОЗЫРЕВ. Передайте привет Рамзие Хадиевне.

ВЕРА. Она отлично вас слышит. Такое ощущение, словно она тут рядом. (В трубку). Да? Хорошо, передам… (Отключилась. Козыреву). Вам тоже привет. Телевизионщики в понедельник приедут в приют, будут вас снимать с детишками для телемарафона.

КОЗЫРЕВ. Очень хорошо. Разрешите и мне позвонить?

ВЕРА. Разумеется, это же ваш телефон.

КОЗЫРЕВ (набрал номер, ждет). Молчит Филя. С помощью ясновидение можете увидать, дома он или нет?

ВЕРА. Попробую, но не обещаю… (Прикрыла глаза ладонью, помолчала). Длинные гудки в прихожей. Телефон на полочке у стены. Над полочкой яркий плакат с голой девицей. Ее тело, как татуировкой, сплошь исписано номерами телефонов.

КОЗЫРЕВ. Здорово! Это точно его квартира. Как вам это удается?

ВЕРА. Ясновидение не при чем. Теле-видение так и переводится – видение на расстоянии, этому трюку каждый может научиться. Где же Филя?.. Ой, извините, кажется, я не туда заглянула. Он в туалете сидит.

КОЗЫРЕВ (смеется). Класс! Ну, а сейчас что?

ВЕРА. Дайте ему застегнуться… Фу, как неудобно! Погодите, сейчас он выйдет и снимет трубку.

КОЗЫРЕВ. Филя? Привет, старина. Что тяжко дышишь? Гантели отжимал? Оторвал тебя, от большого дела. Ладно, шутки в сторону. С Эриком сегодня говорили. Прет как танк, ничего не хочет слушать. Главное, не желает ждать, пока я стану депутатом неприкосновенным. Так что – по поводу превентивных твоих предложений – сдавай своим ментам и Мурзика, и все их водочные склады. Не станет водки – не будет и бензина, а у нас головной боли, правильно? Ну, будь. Действуй-злодействуй.

ВЕРА (тронула Козырева за плечо, предупреждая об опасности, обернулась к вышедшему на крыльцо Эрику). Добрый вечер, Эрик Хайдарович. Тоже вышли звездами полюбоваться? Айгуль уже легла?

ЭРИК. Она вас дожидается, за день не наболталась. Заглянете к ней? (Пропускает Веру в дом, потом обращается к Козыреву). Что с сердцем, отпустило? А как с головой? Думал по поводу нашего дельца?

КОЗЫРЕВ. Может, отложим? Хотя бы до января, чтоб реализация прошла не этим годом. Ну, не на три месяца, в крайнем случае, нельзя хотя бы месяц подождать, чтоб выборы прошли? Депутату горсовета проще дела обделывать.

ЭРИК. Забодал своими выборами! Охота к этим козлам в угодники лезть?.. А людям на зоне три месяца лапу сосать? Хорошо нам рассуждать, после фаршированного гуся…

КОЗЫРЕВ. Да пойми ты, у меня не ларек на базарчике, акционерное общество с контрольным госпакетом. Толкать топливо в темную я не могу. Любой фининспектор эту аферу просечет в пять минут. Двадцать тысяч тонн ведь не иголка, в стоге сена не спрячешь.

ЭРИК. Вот я и говорю: подумай, с бухгалтером своим посоветуйся. Я же с "ликеркой" свою часть операции провернул, теперь тебе репу поморщить – как грамотно провести неучтенный бензин мимо кассовых аппаратов.

КОЗЫРЕВ. Как тебе еще объяснить? Давай на примере с "ликеркой". У продавщицы в винном магазине ревизия. Одного ящика водки не досчитались. Что ей за это будет?

ЭРИК. Вычтут из зарплаты стоимость недостачи. Премии лишат, что еще?

КОЗЫРЕВ. А если у нее окажется на ящик больше, тогда как дело повернут, соображаешь? Где взяла? У кого купила? С кем делилась? И пойдут шмонать по всей цепочке,  уголовку шить… А тут не ящик – сразу пять составов!

ЭРИК. Короче, ты пас? Или может, еще подумаешь?

КОЗЫРЕВ. Не могу я блефовать, слишком крупная игра. В понедельник посижу с бухгалтерами, с юристом посоветуюсь. Ты тоже еще раз подумай.

ЭРИК. Только не говори сразу "нет". Обмозгуем, как свести риск до минимума. Или кому дать на лапу, чтобы липа прошла. Даже если "лимон" на подмазку улетит, денег жалеть не будем. Это у тебя мобильник? Дай звякну.

КОЗЫРЕВ. Возьми, ясновидящей вернешь, а я что-то замерз… (Уходит в дом).

ЭРИК (глядя ему вслед, набирает номер, приглушает голос). Мурзик, все тихо? Короче, с Козырем толковали. Не подписывается ни в какую. Просит подождать до Нового года, ревизоров боится. Уговоры не помогут, пора действовать. Только пугнем, как представится подходящий случай, не больше. Пока он нам нужен живым.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

4. В приюте

Рамзия заглянула в медпункт – Вера спрятала тайный дневник.

РАМЗИЯ. Верунчик, не дашь в роно позвонить? (С мобильным телефоном отдохдит к окну). Гляди, опять иномарка во двор заруливает. Не к тебе?

ВЕРА. Айгуль приехала, я о ней тебе говорила. Боже, какие огромные сумки! Ей же нельзя тяжелого поднимать. (Выбегает встречать Айгуль).

РАМЗИЯ (говорит по телефону). Алло! Роно? Мне Ирека Ахметовича. Здравствуйте, а где же он? Тогда передайте, звонила Файзрахманова из детского приюта. Нам горэнерго грозится отключить за неуплату электричество! Сделайте что-нибудь! (Отключилась, обернулась к вошедшим). Здравствуйте!

АЙГУЛЬ (не обращая на нее внимания). Мне не тяжело, там одни тряпки. (Достает из баулов наряды). Вот, примерь. Или тебе больше сиреневое нравится? Все равно скоро растолстею, а там из моды выйдет. Вот и раздаю подругам. Тебе самые лучшие выбрала.

ВЕРА. Айгуль, извини, я не могу взять. Это очень дорого…

АЙГУЛЬ. Сама говорила, на телемарафон нечего одеть.

ВЕРА. Какая разница, буду в белом халате.

РАМЗИЯ. Ну что ты, Верунчик, на сцене Дворца культуры… Вещи эксклюзивные!

ВЕРА. Вот сама и наряжайся. А медсестре и так сойдет.

АЙГУЛЬ (забирает у Рамзии телефон). Это ведь твой мобильник, который Козырь подарил? Что ж ты свои вещи другим раздаешь!

ВЕРА. Это моя подруга. Познакомься, заведующая приютом Рамзия Хадиевна.

АЙГУЛЬ. Вот еще! Теперь у тебя я подруга. Рядом с Козырем в эфире ты должна выглядеть настоящей козырной дамой. Кстати, мне его надо найти. (В трубку). Ленка? Твой у себя? Чтоб ты да не знала, где шеф… Эрик его разыскивает, стрелку забить. Поняла, давай. (Набирает другой номер). Эрик? Козырь едет в приют. Подтягивайся сюда, жду.

ВЕРА. Айгуль, объясни, что происходит.

АЙГУЛЬ (Рамзие). Не видишь, людям побазарить надо? На, забери это платье и пойди к себе.

РАМЗИЯ. Спасибо, Гулечка! (Уходит в кабинет, что через стену, оттуда подслушает, прильнув к смежной розетке).

ВЕРА. Что-то случилось? Эрик позвонил в пять утра, искал Анатолия Виленовича.

АЙГУЛЬ. Он забыл, что трубка теперь твоя… Вот это померь, я его всего раз надела. Или брезгуешь после меня?

ВЕРА. Да оставь свои тряпки, объясни толком, что случилось!

АЙГУЛЬ. Короче, мужики у нас часов до трех в карты резались. Расходиться стали – омоновцы всех и повязали. В доме все вверх дном перевернули. Ничего, конечно, не нашли, да они и не искали. Мурзика им надо было взять с поличным. А у того с собой волына…

ВЕРА. Ты можешь изъясняться по-человечески? Какой еще волына?

АЙГУЛЬ. Пистолет, огнестрельное оружие. Эрика дома до утра допрашивали. Потом всех отпустили, кроме Мурзика. Домработница заявила, что уходит от нас. Представляешь, теперь мне одной восемь комнат убирать! Может, ваших нянечек пригласить подработать?

ВЕРА. Об этом говори с Рамзией. Можно через розетку, все равно подслушивает. (Рамзия шарахнулась от стены. Вера приблизилась к Айгуль, понизила голос). Зачем ты договорилась о встрече Эрика с Козыревым в приюте? Лучше места для своих разборок не нашли?

АЙГУЛЬ. Мой собирался вам бочку краски привезти. А заодно Козырю ложку дегтя. (Увидела на Вере кулон). Ой, а это что за прелесть? Твой подарил?

ВЕРА. Сколько раз тебе повторять, у нас с Анатолием Виленовичем ничего не было и не будет. Пошлые намеки меня раздражают.

АЙГУЛЬ. Дай посмотреть.

ВЕРА. Не дам! Это для гаданий, он должен всегда находиться при мне.

АЙГУЛЬ. А погадай, кто у меня будет, мальчик или девочка?

ВЕРА. В другой раз. Кажется, Анатолий Виленович приехал.

КОЗЫРЕВ (входит). Здравствуйте, прелестницы! О, да тут выездной салон мод!

АЙГУЛЬ. Привет, Козырь. В каком костюме посоветуешь Верке идти на марафон?

ВЕРА. Айгуль, прекрати! Лучше расскажи Анатолию Виленовичу, что произошло.

АЙГУЛЬ. Мурзика взяли менты с незарегистрированным стволом. Эрик хотел с тобой перетереть. Стрелку здесь забил.

ВЕРА. Айгуль, ты не бросила курить? Пойди на улицу, я разрешаю.

АЙГУЛЬ. Что за секреты от подруги! Впрочем, если это личное… (Ушла).

ВЕРА. Анатолий Виленович, только откровенно, арест Мурзика – это Филина работа? Помните, вы спрашивали, почему я рассталась с мужем? Но для начала небольшая предыстория. Мой дед был деревенским дьячком, отсюда и наша фамилия – Воскресенские. Отец стыдился своего церковноприходского происхождения. Он отрекся от семьи. А потому ему всю жизнь не давало покоя его невольное предательство. Дело не только в совести: его самого стали кидать. Однажды дружки подломили магазин и пришли к нам. Всю ночь пили в нашем саду. Наутро милиция вытащила отца из постели все еще пьяным, в сарае нашли два ящика недопитой водки. Собутыльников отец не выдал и до суда не дожил. Нам сказали, сердечный приступ. Может, забили в камере.

КОЗЫРЕВ. Это и есть законы кармы в доступном изложении?

ВЕРА. Я была еще девчонкой, когда видела сон об отце. Мужа тоже пыталась предупредить, он не послушал. И его предательство тоже вернулось к нему… Вы спрашивали, почему я ушла от мужа. Наш медицинский центр процветал. Купили машину, обменяли двухкомнатную "хрущевку" на трехкомнатную "улучшенку", стали забывать, как жили от получки до получки… Потом нагрянули рэкетиры. И господин Воскресенский, вместо того, чтоб отстегивать за "крышу", как делали все, начал делиться с бандитами конфиденциальной информацией о клиентах. Мы обслуживали богатых больных на дому.

КОЗЫРЕВ. Понимаю. Стал "наводчиком". Поэтому вы его бросили?

ВЕРА. Братва его потом тоже "кинула". Нарвались на крутого, тот их всех на "счетчик" поставил. Расплачиваться пришлось Воскресенскому: он продал и машину, и квартиру. Растерял клиентов… Вот почему я никогда не стану вашей любовницей. На мне родовое проклятие: с кем бы я ни связала судьбу, суждено тому предать и быть преданным.

КОЗЫРЕВ. Вы думаете, я предал Эрика, когда сегодня арестовали Мурзика?

ВЕРА. Вы его предали раньше – на танцплощадке в парке Горького. Теперь настал черед ему подставить вас. (Оглянулась в окно). Кстати, вот и он собственной персоной. Вы готовы к разговору?

Козырев вышел. Вера включает чайник в розетку, от которой за стеной отскочила Рамзия. В это время к ней в кабинет Козырев вводит Эрика, представляет друга, оставляет их наедине, сам возвращается в медпункт, столкнувшись в дверях с Айгуль.

ВЕРА. Анатолий Виленович, почему бы вам для деловых переговоров с другом не найти более подходящего места? Или, может, мне выйти? Какую роль вы мне отвели?

КОЗЫРЕВ. Громоотвода. Вы умеете направлять энергию в мирное русло. Тут мы на территории, подконтрольной Эрику. У вас в медпункте я хотя бы буду под защитой вашего поля. Ну, не сердитесь, Верочка!..

АЙГУЛЬ (вышедшему из кабинета Эрику). Кофе готово, Козырь ждет.

ЭРИК. Кофе мужского рода, сколько тебя учить. Найди Рустика, они с Филей во дворе краску разгружают. (Проходит в медпункт). Здравствуйте, Вера Христофоровна. Кофе здесь всем наливают или только своим?

ВЕРА. Пожалуйста, Эрик Хайдарович, присаживайтесь. Только что вскипел.

РАМЗИЯ (заглядывает). Верочка, не одолжишь телефон? Представляешь, Эрик Хайдарович готов взять приют под свое покровительство: снабжать продуктами с базара! (Взяла мобильник, уходит к себе).

АЙГУЛЬ (возвращается). Рустик сейчас подойдет.

ЭРИК (Козыреву). Толковать мы будем не одни?

КОЗЫРЕВ. Вере Христофоровне все известно про Мурзика.

АЙГУЛЬ. Это не я проболталась! Она мысли читает на расстоянии, я тебе говорила.

КОЗЫРЕВ. Точно, ясновидящая! Вчера с нашей дачи увидела, как Филя в своей квартире выбирался из туалета. (Хохотнул). Даже штаны не успел надеть.

ЭРИК. Тогда и Айгуль останется, как потерпевшая. Менты ее спальню разворотили при обыске. Козырь, у меня вопрос: ты мне эришь?

КОЗЫРЕВ. Конечно, Эрик. А ты мне?

ЭРИК. Какой базар между суконскими! А Филе, твоему шестерке, бывшему гэбисту, я могу доверять, как тебе?

КОЗЫРЕВ. Можешь, отвечаю.

ЭРИК. Отвечаешь? Что ж мы тогда стоим, кофе стынет. Ах да, неудобно, пока дамы не сели. Или сесть всегда успеем? (Старая шутка смеха не вызвала, но обстановку разрядила. В дверях показались Филя с Рустиком). Рустик, проходи. Мы как раз про папашу твоего толкуем. Кофе будешь?

РУСТИК. За рулем не пью.

ЭРИК. Видали, еще шутит! Молодец, так и надо… Это Рустем Зинатулла улы, сын нашего Мурзика. Передай матушке, с нар отца вытащим, Эрик друзей не забывает. И деньгами поможем, тем более ему причитается.

РУСТИК. Рахмат, Эрик абый. На вас одного эни надеется.

ЭРИК. Ну, что, теперь мы в равных составах, трое на трое, все свои. Продолжим о делах наших скорбных? Менты Мурзику шьют не только незаконное ношение оружия. Еще и мокруху – убийство Коновала. Отсюда вопрос к Филе: не ты ли, друг, вломил ментам нашего Мурзика? Ведь вы встречались с Мурзиком на днях.

ФИЛЯ. Вы знаете, о чем мы с Мурзиком говорили. Я предупредил Зинатуллу, что на него опера имеют. А он даже "шмайстера" своего не схоронил, попался, как пацан, с пушкой на кармане. Криминалисты провели баллистическую экспертизу, сравнили контрольную пулю с той, что достали из башки Коновала. Сегодня я своим людям звонил, узнавал про Мурзика. Его в городское перевезли, на допросе он отвечать отказался, требует адвоката.

КОЗЫРЕВ. У тебя есть адвокат? Могу со Щукиным свести. Слыхал про такого?

ЭРИК. Фамилия известная, многих хороших людей с кичи вытащил. Мурзику сможет помочь? За капустой не постоим, заплатим, сколько запросит.

ФИЛЯ. Щукина опера побаиваются, не станут при нем Мурзика прессовать.

ЭРИК. А нельзя его сегодня разыскать?

КОЗЫРЕВ. Почему сегодня, почему не прямо сейчас? Филя, у тебя есть его номер. Вера Христофоровна, вы не одолжите на минутку вашу трубочку?

ВЕРА. Ваш телефон у Рамзии Хадиевны в кабинете.

ФИЛЯ. Сделаем. (Направляется в кабинет заведующей. Та отскочила от розетки, подает ему аппарат, тот обратил внимание, почему вдруг ему протянули трубку раньше, чем он ее попросил. Эрик взглядом направил Рустика следом, мол, будь рядом. Тот вышел в коридор). Не могу дозвониться, длинные гудки.

РУСТИК. Может, контур здания мешает? На улицу выйдем, заодно покурим.

РАМЗИЯ. Стены бетонные сигнал не пропускают. Я тоже до роно не могла дозвониться. (Заглянула в медпункт). Верочка, ты пробу снимала? Ничего, ничего, посиди с гостями, я сама схожу на кухню. А потом в младшей группе помогу кормить и укладывать. (Уходит следом за Филей и Рустиком).

ВЕРА. Айгуль, ты хотела наших малышей посмотреть. Надень мой халат, чтобы они думали, ты тоже доктор. Не будем мешать мужчинам. (Выводит ее в коридор, но поворачивает не к лестнице на второй этаж, а в кабинет Рамзии, к той же розетке). Проболтаешься Эрику – убью с одного взгляда!

АЙГУЛЬ. Он меня скорей убьет. Ну ты, Верка, и вправду шпионка. О чем там они?

ЭРИК. Пока мы одни… (Достает газету). Читал сегодня "Ведомости"? "Кандидат в депутаты помогает сиротам".

КОЗЫРЕВ. Да, на днях приходил корреспондент.

ЭРИК. Здорово ты ему напел: "Пора ужесточить борьбу с незаконным оборотом наркотиков и алкогольной продукции. Так в городской бюджет вернутся средства, которые сегодня пополняют воровской общак".

КОЗЫРЕВ. А ты хотел, чтобы кандидат призывал к обратному? Так не бывает, старина. Везде свои правила игры. Сначала газета передала через Леночку вопросы. Филя набросал ответы, согласовал с Башариным из горсовета. Очень нужный человек из комиссии по предпринимательству, мы с ним еще в обкоме работали. Потом ко мне пришел журналист и задал те же вопросы устно, записал на диктофон мои ответы – по Филиной шпаргалке. Так теперь пишут статьи, многоступенчатая технология.

ЭРИК (переворачивает страницу). А это тоже под Филину диктовку написали? "Криминальная хроника. Вчера правоохранительные органы провели общегородской рейд под кодовым названием "Родник" – по выявлению и ликвидации подпольных заводов и нелегальных складов фальсифицированных ликеро-водочных изделий. Всего обнаружено восемь складов. Арестован один из подозреваемых З. Мирзоянов". Что на это скажешь? Или склады в Макаровке принадлежали Мурзику, а не нам с тобой?

КОЗЫРЕВ. И много там конфисковали?

ЭРИК. Миллионные потери! Почти сто тысяч ящиков водяры. Да хрен с ними, в первой, что ли? Меня другое тревожит: как в одном номере появились сразу два упоминания о моих лучших корешах? Такие совпадения раз в сто лет случаются. А через день обыск в моем доме… Думаешь, они Мурзика брать приезжали? Под меня копают, это точно.

КОЗЫРЕВ. Может, тормознем пока с башкирами? На месяц затаимся. За каждым твоим шагом следить теперь станут, а ты собрался полста вагонов в Нефтекамск отправить.

ЭРИК. Потише. И у стен есть уши.

ВЕРА (отпрянула от розетки, тащит Айгуль в коридор). Пойдем, в самом деле, к маленьким. Да не топай так!.. (Уходят с ней наверх).

ЭРИК. Попадаются на мелочах. Как американцы говорят: украл доллар – угодишь в тюрьму, украл железную дорогу – попадешь в сенат. Не про нас ли с тобой пословица? Ты попадешь в горсовет, получишь мандат неприкосновенности. А я -зэк пожизненный, сотрудничать с властями мне западло. Пойми, с башкирами у меня последняя возможность. Или уж лучше вслед за Мурзиком на нары…

КОЗЫРЕВ. Давай все же дождемся лучших времен.

ЭРИК. В этой стране никогда не настанет лучших времен, здесь всегда завтра будет хуже, чем вчера! Устал я, Козырь, больше не могу. Сколько можно месить говно, срубать с базарных торговцев в месяц по две-три штуки "зелени"? Взяли б на двоих по "поллимона" и свалили! Ты за новогодние праздники левый бензин с полпинка растолкаешь и прикроешься своим депутатством. А я –вот он, российский патриот, татарский киприот, миллионер Эрик Хайдер! Нефтяные акции в Башкортостане, биржевые операции в Гонконге, вилла в Майами, штат Флорида, Ю-Эс-Эй! Эришь не эришь, больше мне ничего не надо. Айгуль беременна, пора о наследнике подумать…

ФИЛЯ (входит с Рустиком). Молодец, Шарапов, верно соображаешь! (Эрику). Дозвонились до Щукина. Он в принципе согласен, завтра оформит бумаги. Ваш Рустик передал ему подробности по обыску и тонко подметил: менты все шмотки из шкафов-купе просто на пол свалили, а книги с полок сняли, аккуратными стопками сложили. Значит, в них особо рылись, документы конкретно искали.

ЭРИК. А может, Рустика вместо отца поставить? Жалование положим. Со временем в долю войдешь.

РУСТИК. Как скажете, Эрик абый.

ЭРИК. Филя, ты бы парня натаскал по своей части, взял над ним шефство, а? (Козыреву). Поехали сейчас все ко мне. Поглядите, в какой свинарник менты мою хату превратили. А заодно Филя проверит, не наставили ли они "жучков". Ведь запросто могли поставить коттедж на прослушку?

КОЗЫРЕВ. С вами Филя поедет. Я сегодня еще на работе не был.

ЭРИК (Рустику). Поезжайте с Филей на "Газельке", а я с Айгуль. Найди ее, скажи. (Дождавшись, пока все уйдут). В самом деле, залягу на дно. Напьюсь сегодня… А ты, Козырь, сухим думаешь вынырнуть? Смотри, в ментуре не только у Фили агентура. Если воры дознаются, что он Мурзика вломил, в то время как ты антиалкогольные интервью давал – они таких шуток не любят. Тебе я верю, за тебя на сходе смогу заручиться. А Филя для них мент, хоть и переметнулся.

КОЗЫРЕВ. Если ты ему не эришь, то держи всегда при себе. Пусть на тебя стучит только то, что ты сам им подсунешь.

ЭРИК. Ладно, поживем – увидим. Менты не все мои закрома покоцали, большая часть водки надежно схоронена. Только гляди, Филе об этом ни слова. И ясновидящей своей. (Вышел в коридор на голос Айгуль). Едем домой. (Рамзие). Я еще заеду, обговорим детали. Только не надо моей фамилии в числе спонсоров упоминать, хорошо? (Вере). До свидания, Вера Христофоровна. О том, что я ваш должник, я не забыл. Мы еще встретимся. (Вышел).

АЙГУЛЬ. Верунчик, может, с нами поедешь? А то мне одной столько разгребать…

ВЕРА. Ты меня в прислуги нанимаешь? Шмотки твои отрабатывать? Забери их!

АЙГУЛЬ. Ты что, подружка!

ВЕРА. Забирай свои баулы, сказала. Мне твоего барахла не нужно!

АЙГУЛЬ. Чего ты на меня-то набросилась? Я же от чистого сердца… (Плачет). Не заберу! Не нравится – выброси. Еще подруга называется! (Убегает вслед за Рустиком).

РАМЗИЯ. Верочка, в самом деле, тут тысяч на пять одежды…

ВЕРА. Да отстаньте вы все от меня!

ФИЛЯ.  Ваш телефонный аппарат. На столе оставить?

ВЕРА. Он не мой, отдайте своему начальнику.

КОЗЫРЕВ. Вера Христофоровна, что с вами? Ведь мы договорились, телефон у вас до телемарафона…

ВЕРА. Мне он больше не нужен.

ФИЛЯ. Эрик Хайдарович ждет.

КОЗЫРЕВ. Да езжай ты с телефоном, черт его забери! Оттуда мне отзвонишься на работу, доложишь, что и как. (Филя выходит, оставляя их наедине). Вера Христофоровна, что случилось? В чем я виноват?

ВЕРА. А вы разве не едете, Анатолий Виленович? Вас на работе Леночка потеряла.

КОЗЫРЕВ. Да что с вами сегодня! Почему вы отказываетесь от телефона?

ВЕРА. Потому что больше не хочу продолжать бесконечных вечерних разговоров. Не хочу быть весь день как на иголках – вдруг он опять запиликает, проклятый, вдруг что-нибудь опять случится. Почему я должна жить вашими заботами и проблемами? Как будто у меня своих не хватает…

КОЗЫРЕВ (помолчал). Понимаю… Я вас напрягаю, требую к своей персоне слишком много внимания. С утра звоню домой. Днем приезжаю в приют, подолгу засиживаюсь за кофе. Вечером мешаю спать со своими звонками. А сегодня вообще вас из медпункта выжили. Простите меня, ради Бога! Что мне сделать, чтобы на меня не сердились? Звонить вам больше не буду, заезжать сюда обещаю реже.

ВЕРА. Приезжать вообще не нужно.

КОЗЫРЕВ. То есть…

ВЕРА. Ваши проблемы с Эриком разрешились миром, и я этому очень рада. Чем могла, я вам помогла. Не вижу необходимости дальше продолжать наши отношения.

КОЗЫРЕВ. Вы серьезно? Вы меня бросаете…

ВЕРА. Бросают в беде, бросают на камни, наконец, как в вашем бизнесе, кидают или подставляют. А я, кажется, наоборот, предупредила вас о возможных последствиях, научила кармически правильно соотносить свои поступки. Сегодня вы убедились: стоило вам перестать идеализировать дружеские отношения с Эриком, и сразу вы не дали ему переиграть себя. Так и со мной: покажите, что научились ни к чему не привязываться и можете легко расставаться с самым дорогим.

КОЗЫРЕВ. Я не смогу! Вы знаете, что я люблю вас, и мне казалось в последние дни, что у меня появилась надежда… Выходит, я ошибался?

ВЕРА. Нет, не ошиблись, я действительно немножко увлеклась. Только я не девочка, чтоб безоглядно кидаться в омут головой. Это заблуждение – считать любовь всегда светлым чувством, возвышающим душу. Для вас, может быть, она во благо, поскольку восполняет отсутствие духовных интересов. Но тогда зачем вам моя взаимность? Мне она тем более не нужна, потому что свяжет по рукам и ногам, и все повторится как с моим отцом или мужем… Не хочу быть виноватой перед вашей женой, вашей дочерью, Леночкой, наконец!

КОЗЫРЕВ. Вера, вы жестоки. Именем секретарши хотите оскорбить мою любовь, заставить страдать? Что ж, бейте больнее, я все равно не могу без вас.

ВЕРА. Но я-то могу! Извините, Анатолий Виленович, я резка. Но иначе не получается. По отношению к вам я все исполнила, теперь мне предстоит заняться другими делами, к сожалению, никак не пересекающимися с вашими.

КОЗЫРЕВ. Поэтому вы и Айгуль оттолкнули, довели до слез?

ВЕРА. Жаль, пришлось обидеть эту легкомысленную и очаровательную пантерочку. Как объяснить и ей, и вам, что мы с вами живем в одном городе, но на разных планетах! Пусть моя совсем маленькая и бедная, но на нее я не хочу пускать никого.

КОЗЫРЕВ. Значит, вы твердо решили расстаться?

ВЕРА. И на прощание последнее мое предсказание: на выборах вы победите в первом же туре, наберете больше шестидесяти процентов. Заранее поздравляю.

КОЗЫРЕВ. Спасибо, обрадовали… Прямо жить не хочется. Мы больше не увидимся?

ВЕРА. Почему же, встретимся. На телемарафоне.

5. В кабинете Козырева

Козырев приехал на работу в воскресенье. В офисе не было никого, кроме верной Леночки, готовой сидеть с шефом весь выходной.

ЛЕНОЧКА. Здравствуйте, Анатолий Виленович. С утра никто не звонил.

КОЗЫРЕВ (выдергивает из разъемов телефонные шнуры). И не позвонит. Отключи все телефоны, оставь лишь тот, что с определителем номера. Позовешь, когда позвонит Башарин. Больше ни для кого меня нет, даже для жены. Филя так и не нашелся?

ЛЕНОЧКА. Нигде его нет – ни дома, ни у Эрика.

КОЗЫРЕВ. Загулял наш Филя. Предупреждали меня: не верь друзьям, в самый решительный момент кинут или подставят. 

Ставит кассету в видеоплейер, на экране кадры телемарафона – ведущая приглашает на сцену Веру: "Мы говорим спасибо за помощь Козыреву Анатолию Виленовичу…" Козырев нажимает "стоп-кадр". 

Не стоит благодарности, Вера Христофоровна…

ЛЕНОЧКА (сняла трубку зазвонившего телефона). Алексей Петрович, здравствуйте! Да, Анатолий Виленович приехал, ждет вашего звонка.

КОЗЫРЕВ (выскочил в приемную, выхватил трубку). Алексей Петрович? Добрый день! Вчера меня не было в городе, выбрался с семьей на дачу. Устал в последнюю неделю – по три выступления в день перед избирателями, вечерами ходили по домам, говорили с жильцами. Так что сегодня народ на выборы придет. Что вы говорите? Давно не было такой активности. На избирательных участках никаких нарушений? Я буду на месте до конца. Леночка меня соединяет только с вами. (Положил трубку). После шести перезвонит. Ты сегодня до скольки можешь?

ЛЕНОЧКА. Вы еще спрашиваете! С вами – хоть всю ночь…

КОЗЫРЕВ. Так и быть, завтра дам тебе отгул. А сегодня – загул!

ЛЕНОЧКА (кокетливо). Я же на работе, Анатолий Виленович.

КОЗЫРЕВ. Сегодня выходной, во всем здании лишь мы с тобой. Отдохнем на пару?

ЛЕНОЧКА (указывая на экран с портретом Веры). А она не узнает?

КОЗЫРЕВ. Узнает, ясновидящая! Меня не тронет, а тебе глазки повыцарапает.

ЛЕНОЧКА. Я тоже не боюсь.

КОЗЫРЕВ. Так выпьем за то, что мы такие смелые!

Уходят в комнату отдыха. В кабинете темнеет, светятся лишь полоска света на полу из неприкрытой тайной дверцы да экран с застывшей Верой. В приемную заходит Филя, слышит смех из комнаты отдыха. Стучит в дверь. За тайной дверцей суматоха, оттуда выходит Леночка, застегивая блузку и поправляя прическу.

ЛЕНОЧКА. Михаил Измаилович? (Громко и официально). Минуточку подождите. (Тихо, конфендициально). Все спрашивал, ужас злой на тебя. Где пропадал?

ФИЛЯ. Леночка, что ж ты как не родная! Совсем не соскучилась? Даже не поцелуешь?

ЛЕНОЧКА. Поздно хватился, я теперь Мишу люблю. Иди к шефу, он тебе вставит…

КОЗЫРЕВ (выходит). Какие люди и без охраны! Вы ли это, Михаил Измайлович? Всю неделю прогуляли, так решили в воскресенье наверстать?

ФИЛЯ. Сам знаешь, где и с кем я загулял.

КОЗЫРЕВ. Я знаю, но бухгалтерия требует официальной объяснительной. Или у вас на эти дни больничный лист? Чем же вы болели, любопытно?

ФИЛЯ. На этой неделе я выходил на работу.

КОЗЫРЕВ. Верно, в среду выходили. И в таком состоянии, что ноги не ходили. Мише пришлось вас домой отвезти. После чего опять пропали.

ФИЛЯ. Отлеживался трое суток. Не пил, не ел, только бегал унитаз пугал. Так что, писать объяснительную? Как обычно?

КОЗЫРЕВ. Кэ-гэ-бычно.

ФИЛЯ. Так и писать, мол, по заданию генерального директора Козырева прогулял неделю с его другом детства Эриком, не вылезая из дома последнего? Да, красиво пьет мужик! Все приставал, в кого у меня фамилия такая – Филенчук. "Раз ты хохол, – говорит, – значит, будешь пить горилку з перцим и закусывать салом. А я татарин, мне горилки с салом нельзя, я буду пить щай и закусывать щак-щакым", – пьет из пиалы коньяк, словно чай, и даже не поморщится, собака! Рустик бегал в киоск за выпивкой, Айгуль не успевала подавать закуски… На третий день я не выдержал, начались отключки. Наконец, в среду и Эрик отрубился – мне удалось сбежать.

КОЗЫРЕВ. Особенности национальной попойки оставьте для мемуаров. Сейчас я жду объяснительной. (Смотрит, как тот пишет, посмеивается). Эк ручки дрожат. Придется показать вас доктору, возможно, госпитализировать в наркодиспансер.

ФИЛЯ (скомкал испорченный лист). Кончай трепаться, в самом деле!

КОЗЫРЕВ. Ладно, брось бумагу переводить, все равно твоих каракуль бухгалтерия не разберет. Лучше похмелись, и я составлю компанию. (Наливает по одной). А бумажку ты все-таки напишешь. Чтобы не придирались. Не объяснительную, а заяву на административный отпуск. Разумеется, задним числом. Конечно, в зарплате потеряешь, аванса не получишь. Сам понимаешь, в среду все видели, как ты здесь мотался никакой.

ФИЛЯ. Я аванс у Эрика баксами получил. (Выпили).

КОЗЫРЕВ. Ты бы хоть позвонил.

ФИЛЯ. Не мог, блин буду. Телефон в спальне Айгуль, а она от нас запиралась. А где мобильник твой Эрик от меня спрятал, и сам забыл куда. Мы всю неделю проискали трубку – все бестолку.

КОЗЫРЕВ. Так, потерял казенное имущество. Вычтем из зарплаты. Вообще ничего в декабре не получишь и еще должен останешься фирме за импортный аппарат.

ФИЛЯ. Отработаю, шеф! Дай только в себя прийти. Между прочим, я там не только пил, но и собирал нужную информацию. Понемногу втерся к Эрику в доверие, узнал структуру их группировки, кто за что отвечает. Даже побывал у них в потаенном арсенале – какого там оружия только нет! От короткоствольных "узи" до пластиковых мин-растяжек. Я для виду пояснил Рустику, чем отличается гексоген от пластида, чтобы лишний раз убедиться – у них ни одного приличного минера нет. Как и толковых снайперов. Старший Мурзик разбирался, но теперь он нескоро на волю выйдет.

КОЗЫРЕВ. Значит, самолично обучал бандитов подрывной деятельности? Молодец!

ФИЛЯ. Говорю же, только для виду. Все равно у них ни детонаторов нету, ни радиоуправляющих пультов. С этим у них полный голяк.

КОЗЫРЕВ. Я все понимаю, Филя, выпили мужики, оттянулись. Но ты меня кинул в такой момент – на финишной прямой предвыборной компании. Ты это понимаешь? Сегодня выборы. Я сам должен, что ли, связываться с центризбиркомом?

ФИЛЯ. Только что звонил: информация из избиркома пока неофициальная. После того, как жириновец снял свою кандидатуру в твою пользу, наши шансы значительно возросли. По оценкам экспертов, ты набираешь около двух третей…

КОЗЫРЕВ. Как Воскресенская и предсказала. (Проследил Филин взгляд на телеэкран). А с ней у меня все. Облом. На телемарафоне меня сторонилась, на фуршет не осталась. Ничего, пару месяцев посидит в приюте без зарплаты -сама прибежит. Надо будет ее взять, что ли… Консультантом по предсказаниям коммерческого риска. Большую выгоду поимеем! (Наливает по второй). Теперь твой любимый тост: за дам, не дам и "дам, но только не вам". Помнится, так ты классифицировал наших университетских активисток в комитете комсомола? Кстати, а Леночку ты к каким дамам записал? Да ладно, не тушуйся, Филя! Она все разболтала, как ты к ней клеился, пока я с Воскресенской время терял. Так в какой у тебя категории Леночка?

ФИЛЯ. В третьей графе. (Выпивают). Кстати, а что у нее с водителем Мишей?

КОЗЫРЕВ. Сейчас выясню, мне как раз нужно было с ней поговорить с глазу на глаз.

ФИЛЯ. Что ты имеешь в виду?

КОЗЫРЕВ. Что имею, то и введу. Мы обсуждали план работы на третье тысячелетие, а ты нам помешал. Может, подменишь ее в приемной? Башарин позвонит через час.

ФИЛЯ. Козырь, старый кобель, на шухер меня ставишь?

КОЗЫРЕВ. На то ты и начальник охраны. Потом можем подмениться, если она, конечно, захочет. Или с перепоя не стоит? Или как правильно поставить ударение?

ФИЛЯ. Полегчало, пальцы дрожать перестали. Ладно, сегодня твой день. Пойду к тебе Леночку подгоню. Как говорится, "пост сдал – пост принял". (Выходит в приемную, подсаживается к Леночке). Не желаете отдохнуть?

ЛЕНОЧКА. Уберите руки, Михаил Измайлович. Станете приставать – шефу скажу.

ФИЛЯ. Да я не в этом смысле. Пойди отдохни, говорю, я вместо тебя тут посижу.

ЛЕНОЧКА. Что еще за шуточки?

ФИЛЯ. Давай, давай, двигай попой. Я серьезно, тебя шеф зовет. Но гляди, потом очередь зама. (Обнимает ее). Пока твой Миша не подъехал.

ЛЕНОЧКА (громко). Анатолий Виленович! (Филя исчезает из приемной. Она идет в кабинет). Вызывали?

КОЗЫРЕВ (задумчиво и пьяно). А, Леночка… Где Филя? Он закуску всю съел. Будешь пить без закуски?

Снова уводит ее в комнату отдыха. Через некоторое время в пустую приемную входит Воскресенская. Заглядывает в темный кабинет, потом набирает номер телефона.

ВЕРА. Алло? Спасибо вам, мой добрый невидимка! Благодаря вашему искусству, я прошмыгнула мимо вахты и добралась до Козырева никем не замеченной. Если можно будет, я вам еще перезвоню. (Кладет трубку, проходит в кабинет). Анатолий Виленович, можно к вам?

КОЗЫРЕВ (выскочил из комнаты отдыха и остолбенел). Вера Христофоровна! Как вы здесь очутились? Вот это сюрприз…

ВЕРА. Как видите, "сама прибежала" – это ваши слова, верно? Вы только что Филе говорили. Извините, что без доклада. В приемной нет секретарши.

ЛЕНОЧКА (появилась за спиной Козырева, прикрываясь ненадетой блузкой). Я здесь.

ВЕРА. Добрый вечер, Леночка. (Словно его нет рядом). Мне нужно к вашему директору.

ЛЕНОЧКА (демонстративно одевается). Сейчас узнаю, примет ли он вас. Вообще-то сегодня воскресенье. Разве вам на вахте не сказали, что на фирме никого нет?

ВЕРА. Через вахту меня не пустили. Спасибо, водитель Миша на "Волге" провез. Он с техобслуживания машину пригнал, сказал, что подготовил ее к продаже.

КОЗЫРЕВ. А где же Филя? Пусть машину посмотрит, так ли все сделали. (Бежит в приемную, но там пусто, а назад он идти не решается). Вот это Филя подставил!

ВЕРА (в кабинете). Леночка, прошу вас, не считайте меня своей соперницей. Я никогда не смогу составить вам конкуренции – такой молодой, привлекательной, сексапильной "пестрой ленточке". У нас с Анатолием Виленовичем были только платонические отношения. И он совершенно свободен.

ЛЕНОЧКА. Так зачем же вы пришли? Как доложить Анатолию Виленовичу?

ВЕРА. У меня личное дело. Только не мое личное, а его… А лучше доложите, я по поводу приюта пришла опять поговорить. Только, умоляю, не держите на меня зла. Я не хвастаюсь, поверьте, просто вам может быть хуже: моя аура тренированнее вашей, и любая ваша негативная мысль отскочит к вам назад и повредит энергозащиту, что может привести к неприятностям и даже к несчастью.

ЛЕНОЧКА. Вы мне еще угрожаете? Так я вас и боюсь! Ничего вы со мне не сделаете.

ВЕРА. Ничего-то вы не поняли, жаль. А ведь ваши друзья просят всего лишь успокоиться и не относиться ко мне плохо. Искренне сожалею, что огорчила вас.

КОЗЫРЕВ (входит). О чем речь? Леночка, пожалуйста, согрей гостье чаю.

ЛЕНОЧКА. Не нужны мне ваши сожаления! И чаю она не получит, разве что яду.

ВЕРА. Леночка, остановитесь! (Козыреву). Когда я впервые появилась в этом кабинете, то невольно причинила Леночке лишние хлопоты, заставила ревновать. И теперь она не принимает моих попыток примириться.

КОЗЫРЕВ. Леночка, куда Филя делся? Поищи его, может, к себе пошел. (Чуть не силой выпроваживает ее из кабинета). Вера…

ВЕРА. Первым делом давайте покончим с этим водевильным положением. Не стану скрывать, внутренним видением я подсмотрела, что у вас с Леночкой было в той комнатке за тайной дверцей. Клянусь, я не нарочно подглядывала, у меня теперь непроизвольно включается видение…

КОЗЫРЕВ. Знали бы вы, как я страдал эти дни!

ВЕРА. Искренне сожалею, что причинила вам страдания. (Взглянула на экран). Это я? На телемарафоне? Да, такая в самом деле Леночке не соперница.

КОЗЫРЕВ. Могу поставить сначала. Хотите посмотреть?

ВЕРА. Нет, уберите это, пожалуйста. Мне неприятно.

КОЗЫРЕВ. Неприятно? А для меня это все, что осталось. Ведь вы мне даже своей фотографии пожалели. (Выключает телевизор). Как глупо получилось…

ВЕРА. Довольно о Леночке, закроем тему. Анатолий Виленович, если честно, я сама не знаю, зачем приехала сегодня. Точнее, поводов было несколько. Прежде всего, конечно, ревность, но с ней бы я справилась. Хотелось вас поддержать в день выборов. В то же время мне необходимо было поговорить с вами об очень важном деле, посоветоваться по поводу спонсорской помощи.

КОЗЫРЕВ. С этим все в порядке! Вчера мы нашли на "Волгу" покупателя и завтра оформляем куплю-продажу. Вам деньги лучше наличными привезти или можно перечислить?

ВЕРА. Анатолий Виленович, вы не могли бы пока придержать деньги у себя? Дело в том, что в приюте творятся странные вещи. Сколько дней идет платежка из банка в банк, максимум пару дней? Нам же на расчетный счет до сих пор не поступило ни копейки из телемарафонских пожертвований! А вчера наш главный бухгалтер призналась мне по секрету, что звонила некоторым спонсорам – и те уверяют, будто все нам перечислили.

КОЗЫРЕВ. Знакомая история. Ваши деньги кто-то решил прокрутить. А что говорит ваша заведующая?

ВЕРА. Она всю неделю избегает меня, а вчера совсем не вышла на работу. Вы Рамзию подозреваете? В последние дни к нам зачастил ваш друг детства и они о чем-то подолгу секретничали. Рамзия объясняла, мол, Эрик Хайдарович будет поставлять приюту бесплатные овощи с рынка, другие продукты…

КОЗЫРЕВ. Ну да, срок годности которых истекает или вышел.

ВЕРА. Анатолий Виленович, вы не могли бы связаться с вашим другом и узнать, в чем дело? Разумеется, не сегодня.

КОЗЫРЕВ. Почему не сегодня? Почему бы не прямо сейчас? (Хватает трубку, спохватился). Ах да, я же у себя все аппараты отключил, остался на связи только Леночкин. Мы ждем звонка из центризбиркома…

ВЕРА. Поэтому я и говорю, отложите до завтра. Мне и так неудобно вас напрягать своими проблемами, когда у вас решается такое…

КОЗЫРЕВ. Собственно, все уже решено. Вы же сами предсказали мне победу в шестьдесят процентов голосов. К тому идет. Осталось лишь дождаться официального подтверждения.

ВЕРА. Поздравляю, рада за вас! Признаться, главной причиной, почему я сегодня рвалась сюда… была тревога. Очень неясная, к сожалению. Почему-то она связывалась с вашей "Волгой". Вы сказали, Филя должен ее осмотреть?

КОЗЫРЕВ. Филя кинул таки меня: за неделю до выборов начальник моего предвыборного штаба, доверенное лицо кандидата, взял и пропал – а появился только сегодня и с дикого похмелья! Оказалось, они всю неделю пили с Эриком не переставая! Поэтому я удивился, когда вы сказали, что Эрик на этой неделе бывал у вас в приюте. Если верить Филе, то они все эти дни не просыхали.

ВЕРА. А вы Михаилу Измайловичу верите? Он не мог переметнуться к Эрику?

КОЗЫРЕВ. Ну не знаю, тогда уже никому доверять нельзя! Или вы думаете?.. Это очередное ваше предсказание?

ВЕРА. Нет, всего лишь подозрение. Признаться, мне самой противно говорить такое про ваших друзей. Но у меня с утра сегодня неспокойно на душе, поэтому я и пришла, вопреки своему слову.

КОЗЫРЕВ. Вы не представляете, как я рад. Мне было так плохо! С вами я становился другим человеком. Но стоило нам расстаться – снова потянуло выпить, а тут Леночка…

ЛЕНОЧКА (заглядывает). Башарин на проводе. (Остается в кабинете с Верой, пока Козырев говорит в приемной по телефону). Я вам не помешала?

ВЕРА. Леночка, успокойтесь, я не буду отбивать Анатолия Виленовича ни у вас, ни у жены. Наверное, мы все ему нужны, каждая по-своему дорога…

ЛЕНОЧКА. Значит, вы для него дорогая недотрога! Ника – дорогая жена. А мне осталась роль дешевой подстилки? Но я не стану перед вами стелиться! (Возвращается в приемную). Вас можно поздравить?

КОЗЫРЕВ (положил трубку). Проголосовали более 30 процентов избирателей, так что выборы считаются состоявшимися. Через час участки закрываются. Он перезвонит. (Понизив голос). Спустись к Мише. Нам с Верой Христофоровной надо еще кое-какие вопросы обрешить.

ЛЕНОЧКА. Только через мой труп.

КОЗЫРЕВ. Но-но, не зарывайся, девчонка! Не то выпорю и в угол поставлю. Что ты ей наговорила?

ЛЕНОЧКА. Так, сказала пару ласковых. А она сразу угрожать.

КОЗЫРЕВ. Так я и поверил! Разве не вижу, как у тебя ноздри встали дыбом. Скандала хочешь?

ФИЛЯ (вошел на последних словах). Анатолий Виленович, идите к посетительнице, а я Леночке популярно растолкую, что грешно ревновать к убогим.

КОЗЫРЕВ. Ты машину посмотрел, все нормально?

ФИЛЯ. Да что там смотреть. Заводится с полпинка, тормозит как вкопанная. В общем, сделали на совесть. Там, в техносервисе ребята Рустика работают – он отвечает.

КОЗЫРЕВ (возвращается к Вере). Звонили из избиркома, все идет хорошо.

ВЕРА. А что с машиной?

КОЗЫРЕВ. Филя посмотрел. Я ведь сам не разбираюсь в автомобилях… Завтра с утра мы с Мишей на ней должны ехать к покупателям, оформлять продажу.

ВЕРА. А до завтра она здесь простоит? Миша мне сказал, что вы сейчас собирались ехать.

КОЗЫРЕВ. Так просто, чтобы убедиться все ли как нужно.

ВЕРА. Это не нужно! Пусть Миша один прокатится. Простите, я забыла, о чем мы сейчас говорили…

КОЗЫРЕВ. Я говорил, как мне было плохо, как я вспоминал вас…

ВЕРА. Оставьте любовные признания для Леночки.

КОЗЫРЕВ. Что она вам тут наплела? Скажите, и я ее выгоню.

ВЕРА. Только этого не хватало! Постойте, кажется, в приемной назревает скандал.

В приемной Леночка действительно оскандалилась: Миша застал ее в объятиях Фили. Водитель хлопнул дверью. Козырев вышел на шум.

ЛЕНОЧКА. Миша! Погоди, я все объясню…

КОЗЫРЕВ. Что у вас тут? Невозможно работать, понимаете…

ФИЛЯ. Обычные холопские забавы. Пока барин в гостиной уединился с госпожой Воскресенской, кучер Миша застукал горничную Лену с мажордомом Филимоном.

КОЗЫРЕВ (плачущей Леночке). Я гляжу, ты сегодня не угомонишься… (Филе). Догони Мишу: пусть он Леночку отвезет домой, скажи, мол, приказ шефа. Пусть машину поставит возле своего дома на стоянке. Завтра жду всех с утра кэгэбычно. На сегодня – свободны.

ФИЛЯ. А на посошок?

КОЗЫРЕВ. Только не здесь, у себя лакай, алкаш. (Выносит ему недопитую бутылку, тот уходит).

ЛЕНОЧКА. Ну, спасибо вам, Анатолий Виленович. Машину дали, чтобы только спровадить?

КОЗЫРЕВ (помогает Леночке надеть пальто). Сопли подбери. У меня с ней совсем не то, что ты думаешь. Миша из ревности тебя не убьет?

ЛЕНОЧКА. Теперь мне все равно. Счастливо оставаться.

КОЗЫРЕВ (вслед, чтобы не услышала). Провались ты… (Вернулся в кабинет).

ВЕРА. Если вы подозреваете Рамзию, то вполне возможно, что к исчезновению денег причастен и Эрик?

КОЗЫРЕВ. Это в его стиле. Элементарная махинация: создается благотворительный фонд с отдельным счетом, через который деньги обналичиваются и благополучно исчезают неведомо куда – чаще всего за бугор.

ВЕРА. Неужели Рамзия могла так дешево купиться? Впрочем, миллион…

КОЗЫРЕВ. Вы меня учили не доверять друзьям, а сами? Успокойтесь. Если сегодня я пройду на выборах, то завтра, нет, послезавтра подам депутатский запрос – и выясню кто и куда дел ваши денежки.

ВЕРА. Я вам благодарна, Анатолий Виленович! Для меня бухгалтерские премудрости – темный лес.

КОЗЫРЕВ. Как и мне ваши экстрасенсорные фокусы.

ВЕРА. Тут как раз все просто. Главное, убедиться, что бесплотная мысль бывает мощнее накачанных мышц.

КОЗЫРЕВ. Мысль мощнее мышц? Отлично сказано!

ВЕРА. Жаль, что не мной. (Встает). Спасибо за совет, мне кажется, пора.

КОЗЫРЕВ. Опять засобирались! Что бы мне придумать, чтобы задержать вас? Не применять же мышечную силу, коли она оказалась мышкой в сравнении с мыслью!

ВЕРА. Я в самом деле тороплюсь домой. Вечные материнские страхи… Вы знаете, что наши дети встречаются?

КОЗЫРЕВ. Алика рассказывала, что заезжает иногда за Славиком в консерваторию. Но если вы возражаете против их отношений…

ВЕРА. Будто они нас спрашивают. Мне только неприятно, что она водит его по ночным клубам и везде расплачивается сама. За один вечер Алика может легко потратить больше, чем я за месяц не заработаю. Не хочу, чтобы Славик стал "халявщиком".

КОЗЫРЕВ. Все время подчеркиваете наше неравенство. При чем тут деньги? Сейчас я много получаю, хотя десять лет назад у меня даже машины не было. Филя уже тогда имел "восьмерку"! Зато он до сих пор на ней ездит и новой покупать не собирается – а я рассекаю на джипе. Через десять лет может так все сложится, что разбогатеете вы, а мы вылетим в трубу. Фортуна – баба капризная.

ВЕРА. Не говорите так, не дразните судьбу…

ФИЛЯ (врывается в кабинет без стука). Только что позвонили… Мишка с Леночкой на "Волге" разбились. Оба насмерть.

6. В приюте

В темном коридоре, в мертвой тишине слышен скрип входной двери.

АЙГУЛЬ. Тут есть кто-нибудь?

ВЕРА (из медпункта). Тут нет никого. Что на этот раз привезла? Восемь комнат я все равно мыть тебе не стану.

АЙГУЛЬ. Молчи, зараза, а то опять поссоримся! (Бросается к Вере, обнимает). Злись, сколько хочешь, а я все равно тебя люблю. (Вошедшему следом Рустику). Сумки поставь здесь. Тут детям фрукты, сладкое. Мне так плохо, Верунчик, я совсем одна!

ВЕРА. И я одна. Сирот увезли по детдомам, приют закрыли на капремонт. Сядь, успокойся, тебе нельзя находиться в таком тонусе. Помочь тебе расслабиться?

АЙГУЛЬ. Бесполезно. Три дня не ем, не сплю. Снова закурила… Эрик пропал.

ВЕРА. Как пропал? Расскажи спокойно.

АЙГУЛЬ. Представь, целую неделю пропьянствовал с вашим Филей. Ни днем, ни ночью от них покоя не было. А в среду их на подвиги потянуло. Рустик, может, ты все-таки знаешь, где он теперь, только мне боишься сказать? Ты ведь был за рулем, их отвозил.

РУСТИК. Не знаю я, Айгуль ханым…

АЙГУЛЬ. Довез их до кабака, Эрик послал его в аэрокассах купить нам два билета на Кипр, и чтобы приехал за ними через пару часов. Приехал – их нигде нет. Больницы, морги я обзвонила, а в милицию, сама понимаешь, не стала. (Рустику). В машине меня подожди, я скоро. (Тот уходит). Этот жлоб что-то скрывает от меня. Вот я и решила к тебе обратиться как к ясновидящей. Погадай мне, где Эрик может быть? Он и раньше запивал, неделями в какой-нибудь "малине" отлеживался…

ВЕРА. Друзьям звонила? С кем он дружил, кроме Козырева?

АЙГУЛЬ. Никто ничего не слышал. Кстати, о Козыре, вот его труба. (Кладет на стол мобильный телефон). Эти придурки ее в доме спрятали и два дня потом не могли найти. А я сегодня собралась Козырю звонить, набрала этот номер – он и запиликал под ванной, голос подал. Может, позвоним ему? Он на работе?

ВЕРА. Нет, на кладбище.

АЙГУЛЬ. Фу ты, ну и шуточки у тебя! Нет, серьезно…

ВЕРА. Сначала займемся тобой, не нравишься ты мне сегодня. В общем, не хочу тебя расстраивать… Сегодня хоронят Леночку. В воскресенье на козыревской "Волге" Миша повез ее домой – и под мостом на Роторной врезался в каменную опору. Его самого в реанимации откачали, загипсовали всего. А у нее ни единой царапинки – только ранка одна на виске. Мгновенная смерть, бедняжка даже испугаться не успела.

АЙГУЛЬ. Ай алла, ай алла. Ленка, Ленка…

ВЕРА. Не могу себе простить! Минут за пятнадцать до катастрофы мы говорили с ней в кабинете Козырева. Она взревновала, а я не смогла остановить ее. Предупреждала: нельзя на меня держать зла – обернется против тебя же самой… Смотри и ты, никогда не злись на Эрика, что бы ни было!

АЙГУЛЬ. Да как не злиться! Через три дня на Кипр лететь, чемоданы собирать, а как без него… Слушай, может, с тобой на Кипр махнем? Перепишем его билет на тебя. Отдохнем, позагораем. У тебя загранпаспорт есть?

ВЕРА. Откуда! У Славика есть: три года назад ездил от музыкалки в Польшу -на международный конкурс юных пианистов имени Шопена. Лауреатом стал.

АЙГУЛЬ. Да ну! А давай я со Славиком полечу? С таким славным мальчиком клево было бы по пляжу погулять. Устроим ему новогодний подарок, как ты думаешь?

ВЕРА. Не знаю… С тобой его бы я отпустила. Но у них скоро сессия: экзамены, зачеты. Бедный мальчик от инструмента не отходит, бабку гаммами замучил.

АЙГУЛЬ. Вот и отдохнут оба – бабка от гамм, внучек от мам. Согласна?

ВЕРА. Говорю же, сессия. Лучше давай на Эрика погадаем. (Сняла свой кулон, дала ей карандаш). Нарисуй его в полный рост.

АЙГУЛЬ. Что я тебе, Айгуль Айвазовская?

ВЕРА. Главное не сходство, а мысленное представление о человеке. Это называется астральным следом. (Подвесила кулончик над рисунком). Теперь задавай вопросы. Маятник качнется – ответ "нет". А станет вращаться – значит, "да". Теперь спрашивай, ну?

АЙГУЛЬ. Эрик живой? (Кулон вращается). Ай, Алла!.. Он в городе или уехал?

ВЕРА. Задавай вопросы по частям: или в городе – или уехал. "Да" или "нет"?

АЙГУЛЬ. Поняла. Он уехал? Значит, нет. Опять пьет где-нибудь? Так я и знала… Небось связался с какой-то бабой? Говорит, нет… Вера, ты сама-то в эти гадания веришь?

ВЕРА. Эришь не эришь, а в руках медиума маятник будет отвечать именно то, что есть. Доказано наукой. Погоди, еще кто-то идет.

По темному коридору наощупь пробираются Алика и Славик.

АЛИКА. Мама Вера! Ты здесь?

АЙГУЛЬ. На голос, на голос иди.

АЛИКА. Ой! И тетя Айгуль тут.

АЙГУЛЬ. Я тебе дам "тетю"! Представляешь, эта засранка в Коста-Калиде меня тетей называла, чтобы кавалеров отшивать. Как по-испански будет "тетя"?

АЛИКА. Кстати, об Испании. Мы с маман собираемся на Новый год в Коста-Калиду. Мама Вера, отпустишь с нами Славика?

ВЕРА. А как же сессия? (Славику). И почему ты не на занятиях? У тебя же зачет на носу.

СЛАВИК (трет себе нос, скосил на него глаза). Где? Отморозил, что ли?

ВЕРА. Кончай дурачиться, отморозок! Что это еще за выдумки новогодние?

АЛИКА. Это не выдумки. Паспорт у Вячи есть, гостевую визу мы в два дня оформим.

СЛАВИК. Зачеты мне автоматом поставят, а специальность можно сдать досрочно.

АЛИКА. Я и в прошлом году так ездила, папик в универе договорился. А теперь он вообще депутатом стал – и вашего Вячу в консе сможет отпросить.

АЙГУЛЬ. Опаздала, детка! Мама Вера уже решила отпустить Славика со мной на Кипр.

ВЕРА. Что еще выдумала! Когда я решила? Алика, послушай, я не знаю, говорил ли с тобой твой отец… В общем, девочка моя, пойми, мне трудно объяснить. Но еще более неприятно, когда ты платишь за Славика в барах и на дискотеках. У нас таких денег никогда не было и не предвидится. А вы еще заграницу затеяли!

АЛИКА. Сегодня Вяча на дорогу себе уже заработал в один конец, а в Испании и на обратный билет заработает. Мама Вера, ты послушай, мы все четко придумали!

ВЕРА. Славик, где ты заработал? Да не молчи ты, ответь что-нибудь.

АЛИКА. Мы сегодня толкнули мою "Оку". Я бы ее за двадцарик отдала не глядя… А Вяча полез под капот, с понтом понимает, стал покупателю гнать, мол, машина просто супер! Я думала, прикалывается, а он раскрутил мужика – на три штуки сверху!

ВЕРА. И это ты называешь "заработал"? У нас это называлось "надул". Твои родители знают, что ты ее продала?

АЛИКА. У нас с папиком был уговор. Он уверял, что подо мной "Ока" через год рассыплется, я на ней сезон откаталась, и теперь делаю, что хочу.

СЛАВИК. В Коста-Калиде я мог бы подработать в ночных клубах. Там днем пусто, и разрешают играть всем желающим.

АЛИКА. А если понравишься хозяину, то могут и на постоянку играть пригласить. Мы уже и афишку крутую на компьютере у папика отпечатали, хотите себе на стенку повесить?

Разворачивают афишу: Slava Voskresensky, piano, Russia – и портрет Славика с концертной бабочкой.

СЛАВИК. Классный прикид? Между прочим, в консерватории концертная деятельность приветствуется.

ВЕРА. Да не трещите вы на пару, голова от вас кругом… И ты собрался в кабаках играть свою программу? Сибелиуса, Рахманинова, Прокофьева?

АЙГУЛЬ. А что, старичкам-туристам классика нравится. Мы сами слышали, как днем туда приходят играть студенты. Между прочим, неплохо зарабатывают.

ВЕРА (сыну). Ты серьезно настроился ехать? Имей в виду, я против.

СЛАВИК. Но, как всегда, я вправе поступать так как считаю нужным?

ВЕРА. До сих пор у тебя хватало ума не пользоваться этим правом. Ваша затея мне очень не нравится. И если ты все-таки решишь по-своему, ты меня огорчишь. (Алике). Надеюсь, родителям ты не успела выложить ваших совместных планов?

АЛИКА. Папик, как всегда, на моей стороне. А маман придется поставить перед свершившимся фактом – и она смирится с неизбежностью. Мама Вера, ну что вы так расстраиваетесь? Ничего с вашим Вячей не случится – через две недели мы приедем отдохнувшие, загоревшие. И с новыми силами навалимся на сессию. Надо же ему немного загореть, у него вся спина белая.

АЙГУЛЬ. А ты откуда знаешь, развратница! (Вере). Ты гляди, и здесь кавалера у меня из-под носа увела! Верунчик, если ты против только потому, что не хочешь Славика отпускать за козыревский счет, так и скажи – Эрик твой должник, мы спокойно вытрясем из него штуки три "зеленых".

АЛИКА (Славику). Нет, в самом деле, что ты все молчишь? Не можешь маме заветного слова сказать? Для чего она у тебя ясновидящая, чему тебя учила?

ВЕРА. Да он меня давно уже мысленно прессует. Славик, расслабься, не то потеряешь много энергии и на улице сразу простудишься. Тогда точно никуда не поедешь.

СЛАВИК. Ура! Лед тронулся, теперь она сама дозреет. Я же говорил, мама Вера – самая крутая предка в мире!

АЛИКА (целует ее). Спасибо тебе, мамочка Верочка! Ну, мы побежали, у нас окно было между парами. Через полчаса занятия.

СЛАВИК. А что у вас света нет? И где все?

ВЕРА. Наконец, заметил… Приют закрыли. Бегите уж, в самом деле, опоздаете.

СЛАВИК. Ладно, дома расскажешь. Бай! (Убегает с Аликой).

АЙГУЛЬ. Верунчик, не переживай. Там они будут под Козырихиным присмотром. В туалет под конвоем ходить. Надо же пацану мир поглядеть, пока молодой.

ВЕРА. У меня душа не на месте… Главное, ведь он знает, что если я против чего-нибудь, то это неспроста. Жаль, что он меня уже не хочет слышать.

КОЗЫРЕВ (входит). А почему так темно и тихо? Вера Христофоровна, можно к вам?

ВЕРА (выходит навстречу). Здравствуйте. Вам Алика на входе попалась?

КОЗЫРЕВ. Я на такси приехал, как раз они выбегают – пришлось заплатить за них, чтобы на занятия не опоздали. А чем вы расстроены? Не хотите с моими Козырихами сыночка отпускать? Напрасно, ему у нас в Испании понравится.

ВЕРА. А вы знаете, что они сегодня вашу машину продали?

КОЗЫРЕВ. И даже знаю, кому. Зачем Алике машина, она понятия не имеет, что у нее находится под капотом? Миша по утрам ей "Оку" прогревал, заправлял, смазывал. А теперь его надолго к койке приковали. Кстати, мы с Филей навестили его с утра: он уже приходит в себя и рассказывает любопытные вещи. Я договорился, чтобы из реанимации его перевели в одноместную палату, с ночной сиделкой. Телевизор, холодильник…

АЙГУЛЬ. Козырь, ты меня замечать не хочешь? Депутатом стал и забурел, что ли?

КОЗЫРЕВ. Разве я не поздоровался? Совсем замотался: из больницы на похороны, с кладбища в горсовет. Кстати, поздравьте, теперь я законно избранный. Сам мэр вручил депутатское удостоверение, лично ручку пожал. А я ему без предысторий – все, что случилось с приютом и спонсорскими деньгами.  От тут же вызвал, кого нужно, на ковер, накачал, как положено. Сразу все засуетились, милиция землю роет и когти ломает… Так где у вас свет и где все?

ВЕРА. Вчера приходила инспекция роно. Наши поварихи устроили при них стихийный митинг – требовали зарплаты. А те заявили: заведующая приютом Файзрахманова уволена за три дня прогулов. Сам приют закрывают на капитальный ремонт, детей расселяют по детдомам, а весь персонал отправляют в неоплачиваемый административный отпуск.

КОЗЫРЕВ. Быстро среагировали, стервецы!

ВЕРА. Но самое интересное: исполняющей обязанности заведующей приказом назначили меня – не спросив моего согласия, даже не поставив в известность. И теперь все наши нянечки считают меня предательницей. Поварихи сегодня потушили плиты – и нарочно что-то сделали с электричеством. Воспитательницы детей увезли по детдомам. И теперь я здесь одна, как видите, жду аварийную бригаду электриков.

КОЗЫРЕВ. А я тем временем узнал про спонсорские деньги. Только не знаю, можно ли при Айгуль…

АЙГУЛЬ. Если у вас свои секреты, то я могу в коридоре покурить.

КОЗЫРЕВ. А если это про Эрика?

АЙГУЛЬ. Что с Эриком? Они с Филей как уехали в кабак, с тех пор и пропали…

КОЗЫРЕВ. Филя здесь, во дворе, разбирается с вашим Рустиком. Можешь пойти туда и объяснить своему дебилу, что лучше все рассказать нам, чем ментам. Это он подстроил катастрофу с "Волгой", только не знал, что вместо меня поедет Леночка.

АЙГУЛЬ. Не может быть! Вот скотина, весь в отца…

КОЗЫРЕВ. А ты в кого? Или хочешь сказать, ничего не знала?

АЙГУЛЬ. Козырь, да ты чо, в натуре… уже и меня в группировщицы записал? Сам знаешь, я не при делах. Ты про Эрика что узнал? Его неделю дома нету…

КОЗЫРЕВ. Об этом следователю на допросах расскажешь.

ВЕРА. Перестаньте, Анатолий Виленович! Она действительно ничего не знает про Эрика, думает, что он где-нибудь пьянствует. Расскажите все, что вам известно.

КОЗЫРЕВ. Тогда приготовьте капли, чтобы эту истеричку отпаивать. Ваша Рамзия не случайно последние дни с Эриком любезничала. Как стало известно, они под маркой телемарафона открыли благотворительный фонд. На его расчетный счет откачали все спонсорские деньги и через один московский банк перевели в оффшорную зону на Кипре. Эта сладкая парочка в субботу туда улетела. Рустик брал им билеты на самолет.

АЙГУЛЬ. Вот это облом… Верунчик, твое гадание оказалось не в масть. Я сразу вашу заведующую на дух не приняла. А она, значит, мне нос наставила…

ВЕРА. Не знаю, как гадальные карты, но маятник всегда говорит правду. Анатолий Виленович, выходит, мы за марафон совсем ничего не получим? Значит, я пишу заявление об уходе. Вы еще не раздумали взять меня к себе на работу?

КОЗЫРЕВ. Хоть сейчас! Вот только с Рустиком решим, и можно ехать на фирму.

В коридоре топот детских ножек, перешептывание. Вера выбегает навстречу.

НАТАШЕНЬКА (показалась на пороге). Мама Вера…

ВЕРА. Наташенька?! Что случилось? Как вы одни приехали?

НАТАШЕНЬКА. Я дорогу запомнила. Все время на трамвае. Мальчишки плакали, им коек в карантине не хватило. В обед дали, что от завтрака осталось, а на ужин, сказали, ничего не будет. (За ее спиной мелькают детские личики). Все здесь? Раз… два… три… четыре… пять… и я шестая. Правильно.

ВЕРА. Господи! Тут ни света, ни кухни, ни постельного белья – ничего нет! Как же вы ушли, в детдоме никто вас не остановил?

НАТАШЕНЬКА. Мы через кухню. Я там булку большую взяла, мы ее в трамвае съели.

АЙГУЛЬ (вдруг ожила). Ничего, подруга, прорвемся! Не зря же я гостинцев везла, сейчас мы их хотя бы накормим. Может, отведем их наверх, в группу?

ВЕРА. Анатолий Виленович, пока мы займемся беглецами, свяжитесь по телефону с третьим детдомом, узнайте номер по 09. (Взяла сумку). Дети, идем в свою группу. Мама Айгуль, возьми самых маленьких за руки.

КОЗЫРЕВ (оставшись один, звонит по телефону). Башарина мне, пожалуйста. Алексей Петрович? Здравствуйте еще раз. Звоню из приюта. У нас ЧП: сирот под предлогом капремонта расселили по детдомам, а младшей группе мест не хватило и дети вернулись обратно. Здесь ни света, ни горячего. Персонал отправили в административные отпуска. Куда райотдел образования смотрит!.. Спасибо, Алексей Петрович. Разберитесь с ними там по полной программе. А мы тут сами разберемся, не бросим уж детей.

ФИЛЯ (входит, пропустив вперед Рустика). Я же сказал, расколется! Сам расскажешь, что тебе Эрик приказал, улетая на Кипр, или сразу сядешь и все напишешь? (Дает ему бумагу, тот молча пишет). На станции техобслуживания Рустик с дружками подсунул в тормоза правого переднего колеса "Волги" взрывное устройство с радиоуправляемым детонатором. Взрыв был таким слабым, что сама машина не пострадала – только колесо заклинило. Этого оказалось достаточно, чтобы под мостом на полном ходу машину развернуло и стукнуло об опору – именно со стороны пассажира. Только в одном они просчитались: вечером сквозь тонированные стекла "Волги" не разглядишь, кто вместо вас на том месте сидит. А Леночка, как нарочно, в тот день надела широкополую мужскую шляпу, она ей шла к черному плащу… Вот и приняли ее за мужчину. (Рустику). Что-то быстро ты описал свои подвиги, я про них дольше рассказывал. Сверху надпиши: начальнику районного отдела внутренних дел… Свои паспортные данные, домашний адрес. Снизу подпись поставь и число. Вот так. (Забрал листок, передал Козыреву). Это будет нам охранной грамотой: против такой "повинной" они уже вряд ли рискнут играть с нами в казаки-разбойники. Прочли? Как вам роль вашего друга детства Эрика в этом якобы случайном дорожном происшествии?

КОЗЫРЕВ. Эрик улетел в субботу, "Волгу" взорвали в воскресенье – алиби он состроил железное.

ФИЛЯ (Рустику). Но у тебя такого алиби нет. Миша начал давать показания, и первым делом рассказал, как вы с ним в тот день на станции техобслуживания встретились. Ты еще сам взялся тормоза регулировать, пока Миша в кабине педаль нажимал.

КОЗЫРЕВ. Рустик в любой момент от этих своих показаний откажется. Заключения графологической экспертизы ничего не докажут.

ФИЛЯ. Погодите, Анатолий Виленович. Ведь Рустик тоже так думает – иначе бы не стал писать собственноручно себе приговор, верно? Вот только он не знает, что я сегодня побывал на штрафной стоянке у гаишников, осмотрел подорванную "Волгу" и на остатках заклинившего колеса нашел след взрывчатки и отпечатки пальцев, которые никому не могут принадлежать, кроме нашего Рустика… (Поворачивается к Рустику, тот резко вскочил из-за стола, попытался сбежать, но Филя его опередил, наставив прямо в лоб ствол пистолета). Стоять! Ах ты, дурашка, дядю Филю решил обвести. Вот тебе второе правило капитана Жеглова: не буди лихо, пока оно тихо. Ты у нас на крючке и будешь делать все, что тебе скажем. Договорились?

РУСТИК (неопределенно, но утвердительно). Но.

ФИЛЯ. Что мычишь? Хоть бы спасибо сказал, что научил тебя, дебила, пластидом пользоваться. А ты против меня его повернул! А откуда у вас радиоуправляемое устройство взялось? Мы же вместе ваш арсенал осматривали, никаких детонаторов не нашли.

РУСТИК. Эрик абый дал.

ФИЛЯ. Один дал? Или у вас их целая партия? Ну давай, не мычи.

РУСТИК. Больше нету.

ФИЛЯ. Так мы тебе и поверим. (Услышал шаги в коридоре). Сядь на место и молчи.

АЙГУЛЬ (входит с Верой). Козырь, слышишь, что Верунчик удумала – всех шестерых к себе домой вести.

КОЗЫРЕВ. В самом деле, Вера Христофоровна, куда вы такую ораву возьмете? У вас и без них тесно.

АЙГУЛЬ. Я и говорю: надо ко мне ехать – места хватит и жрачки на всех.

КОЗЫРЕВ. Лучше ко мне на дачу. Микроавтобус с фирмы вызовем, прямо сейчас и отвезли бы всех в Сосновый Бор.

АЙГУЛЬ. В такую даль на ночь глядя!

КОЗЫРЕВ. Хорошо, сегодня в самом деле поздно, можно у тебя заночевать. Но завтра вы переедете на мою дачу. Тесть вас часто вспоминает и будет очень рад. Что же, Вера Христофоровна? Вам решать.

ВЕРА. Вы все решили за меня. Как и Алика со Славиком. Но теперь некогда разбираться, главное, детей отсюда увезти. (Вышла из медпункта, в темном коридоре наткнулась на фигуру в черном). Кто здесь?

АЙГУЛЬ (вышла за ней). Эрик?! Ты разве не улетел на Кипр?

ЭРИК (в досаде, что его заметили). Тише ты, дура…

АЙГУЛЬ. Я – дура? Так вали к своей разумной Рамзие и оставь меня в покое!

ЭРИК. Здравствуйте, Вера Христофоровна. Вернулся из командировки – жены дома нет. Я сразу подумал, что она может быть только у вас.

АЙГУЛЬ. Этой Рамзие я все волосы на голове пересчитаю! Где она?

ЭРИК. На Кипре. Через три дня мы с тобой туда полетим – там и посчитаешься. А пока поезжайте с Верой Христофоровной и детьми к нам, как решили.

АЙГУЛЬ. И можешь домой не являться! (Ушла с Верой).

КОЗЫРЕВ (на пороге медпункта). Привет, старина. Вот не ожидал тебя увидеть.

ЭРИК (проходит в медпункт, замечает Рустика). Вот уж кого я точно не ожидал увидеть здесь… Ты хоть знаешь, Козырь, кого сюда привел?

КОЗЫРЕВ. Я-то знаю. А что ты со мной сделал? (Дает ему прочесть написанное Рустиком). Видишь, он во всем признался.

ЭРИК. Так это он твою "Волгу" подорвал? И на меня свалил! И этому уроду вы поверили! Позвольте представить: Рустик больше не мой водитель – его на сходе выбрали "смотрящим", пока его отец в специзоляторе. Воры ему и погоняло отцовское присвоили на время, так что зови его Мурзиком: теперь они с отцом одно и тоже лицо. Мозг в тюрьме – глаза на воле! Как батяня в маляве отпишет, так он и будет действовать. Верно, Мурзик?

РУСТИК. Но.

ФИЛЯ. Не оборачиваться! (Ткнул ему в затылок ствол). И без фокусов, понял?

РУСТИК. Но.

ФИЛЯ. Возьми трубку на столе. Встань. Выйди в коридор. Зайди в этот кабинет. (Под прицелом Рустик выполняет все команды). Посиди тут, а заодно отзвонись своим паханам: доложи, что ты у нас в руках и мы можем тебя сдать ментам в любой момент – если они не согласятся на перемирие.

ЭРИК. Это разумно. (Подождал, пока Филя закроет Рустика в кабинете Рамзии). Пока они Мурзику в СИЗО весточку переправят, пока ответа дождутся, пройдет не меньше трех дней. А без его команды они вряд ли начнут воевать.

КОЗЫРЕВ. Значит, ты теперь не "смотрящий"? Значит, меня Мурзики приговорили? А марафонские деньги тоже не ты увел? Или и есть на кого свалить? Не зря же ты Рамзию в это дело впутал.

ЭРИК. Я вор, ты же знаешь, по-другому я жить не могу. Каюсь, с пожертвованиями для приюта пришлось обойтись не самым благородным образом, иначе я просто не мог. Скажем так: недостающую сумму на закупку бензина пришлось одолжить на время у приюта. Разумеется, Рамзия поимела свою долю и вряд ли теперь захочет возвращаться: присмотрела себе на Кипре уютную квартирку – в туристской зоне русскоговорящей Лимассоли. Устроилась на работу – директором нашего благотворительного фонда. Мы условились полностью погасить долги приюту, с процентами. Ты мне не веришь?

КОЗЫРЕВ. Эрю или нет, теперь не имеет значения. Несмотря на водочно-бензиновые разногласия, я считал, что мы по-прежнему остаемся друзьями. Или ты хочешь сказать, что ничего не знал о готовящемся на меня покушении? Конечно, ты ведь был на Кипре, стопроцентное алиби…

ЭРИК. Ты все равно не поверишь, что бы я ни сказал. Но я тебя не заказывал, гадом буду! Пусть я вор и живу по их понятиям, но мы с тобой друзьями стали раньше, чем я в урки угодил. Спрашивается, кто мне дороже?

КОЗЫРЕВ. После того, как ты провернул приютские деньги, трудно тебе верить.

ЭРИК. Да верну я их сполна, сказал! Просто башкирскую сделку никак нельзя было срывать. Тогда бы мне самому башку оторвали. Общак для вора – святое! Тебе проще: ты депутат, вышел на другой уровень. Теперь Мурзик сто раз подумает, прежде чем приговор тебе подписать, с властью воевать ни духу ни пороху не хватит. Меня тоже не достанут. Кстати, я остался должником у твоей Воскресенской? Думаю, неплохой будет подарок, если ей на свой коттедж дарственную отпишу? Ты говорил, она на Савинке в развалюшке живет?

КОЗЫРЕВ. Ты что, серьезно?

ЭРИК. Меня в том доме ни менты, ни братки все равно теперь в покое не оставят. Так что пора сваливать за границу. Так пусть на родине память добрая останется – детский приют. Вечером пришли своего нотариуса, прямо сегодня оформим документально. Такой оборот тебя устраивает?

КОЗЫРЕВ. Вот теперь узнаю Эрика! Ты в самом деле здорово придумал!

ЭРИК. А мы пока у тебя на даче могли бы с Айгуль пожить, а? До отъезда за бугор хорошо бы мне от воров схорониться. Шкуру сохранить.

КОЗЫРЕВ. Конечно, сколько надо! Тесть сейчас там, в любое время можете ехать.

ФИЛЯ. Ну, что? Выпускаем Рустика?

ЭРИК. Пусть гуляет. Сразу ментам не сдавайте, денька через три, когда мы с Айгуль улетим. Главное, отсюда вылететь легально, а там мне никакой Интерпол не страшен.

КОЗЫРЕВ. Мы не собирались давать его признанке ход. Пусть воры знают, что мы всегда сможем на их действия ответить контрмерами. Мурзик-старший должен согласиться на мировую. В общем, перетерли. Отпускай младшего.

Филя отпирает кабинет заведующей. Сверху Айгуль и Вера помогают малышам спускаться по темной лестнице.

ЭРИК (Рустику). Дозвонился? Надеюсь, без глупостей? А теперь скажи честно, меня тоже тебе заказали?

РУСТИК. Эрик абый, я все передал, как вы велели. Никто вас не тронет. Вот ключи от вашей "Ауди". (Козыреву). И ваш мобильник.

ЭРИК. Хорошо. В доме моем чисто? Смотри, там теперь сироты будут жить. Не берите грех на душу. (Отдал Айгуль ключи). Поместитесь все в машине? Я дома ночевать не буду, чтобы детишек не смущать. Вечерком позвоню. Давай.

Рустик исчез. Вера вывела детей во двор.

ФИЛЯ (Козыреву). А теперь дайте мне позвонить, пока он не ушел далеко. (Встревоженному Эрику). Все нормально, наш уговор – дороже денег. Просто я попросил ребят из местного отделения подержать Рустика три дня в КПЗ. Под любым предлогом, скажем, по подозрению в квартирной краже. Они ждут моего звонка. Только можно, я из соседнего кабинета?

КОЗЫРЕВ. Все в конспирацию играешь? (Передал ему телефон).

ВЕРА (вернулась с улицы, окликнула Филю на пороге кабинета заведующей). Михаил Измаилович! Надеюсь, теперь с Анатолием Виленовичем ничего не случится? Я за него спокойна, пока вы обеспечиваете его безопасность.

ФИЛЯ. В ближайшие три дня ему ничего не грозит. Или предчувствия вам говорят иное?

ВЕРА. За эти дни столько всего случилось, я уже ничего не чувствую и не соображаю. Леночка, Миша, Рамзия… А тут еще малыши из детдома сбежали! Извините, я давно хотела у вас спросить, а сейчас почему-то вспомнила…

ФИЛЯ. О чем? Пожалуйста, спрашивайте.

ВЕРА. Анатолий Виленович говорил, во время поездки в Болгарию вы побывали у знаменитой ясновидящей Ванги. Что она вам предсказала, если не секрет?

ФИЛЯ. Не помню. Если честно, ваша Ванга мне очень не понравилась. Грубая неграмотная старуха. Как-нибудь подробно расскажу. Всего вам доброго!

ВЕРА. И вам того же. Между нами больше не будет недоверия и недомолвок. (Вернувшейся Айгуль). Дети одни во дворе остались?

АЙГУЛЬ. Мне на два слова, пока машина прогревается. (Вера выходит).

ЭРИК. Зачем вернулась? Плохая примета. Или забыла любимого мужа поцеловать?

АЙГУЛЬ. Щас разбежалась! Мани гони. Чем я этот выводок должна кормить? Хорошо бы еще кроваток закупить, матрасов и одеял.

ЭРИК (отсчитал деньги). Мы в том доме больше жить не сможем. Пусть Воскресенская устроит там частный приют для сирот. А мы его могли бы содержать на свои средства. Через благотворительный фонд.

АЙГУЛЬ. Ты серьезно? Так хорошо на самом деле не бывает.

ЭРИК. Вечером от Козырева нотариус приедет, дарственную оформит. Надо от дома скорее избавиться, похоже, мы с тобой за границу надолго уедем… Только мой закуток пусть не трогает. Ну, хоть теперь поцелуй.

Целуются, дождавшись, когда Козырев отвернется. В это время за стеной, в кабинете заведующей, раздался страшный взрыв. Дым, пыль и тьма…

7. На даче Козырева

Ясный день 31 декабря. Во дворе малыши помогают деде Гере носить дрова в баню, за этим занятием их снимают телевизионщики. Козырев возится с детьми – старается попасть в кадр.

КОЗЫРЕВ. Наташенька, зачем два полешка взяла? Тяжело ведь…

ВЕРА (с режиссером наблюдает за съемкой). Представляете, этих крошек я вывела из здания за две минуты до взрыва! Видать, Господь сберег.

РЕЖИССЕР. И не без вашего участия.

ВЕРА. Меня в тот миг оставили предчувствия. Честно говоря, не до них было. Столько на меня всего в тот день свалилось!

РЕЖИССЕР. Вас блокировали. Вы мешали мощному преступному эгрегору, который контролирует из астрального мира деятельность земных воров. Но вы все же Анатолия Виленовича. Удивительно, у него, единственного, ни одной царапины! Не знаю, как объяснить, но его энергозащита буквально соткана из вашего биоинформационного поля. 

ВЕРА. Наверное, это и есть любовь? Жаль, других защитить не сумела: Эрика сильно контузило, у него пошла носом кровь. А бедняжка Айгуль – лишилась ребенка… Честно говоря, мне ее жалко даже больше, чем Филю.

РЕЖИССЕР. Не стоит больше вспоминать о случившемся.

ВЕРА. Эта жуть все время перед глазами… Когда у Фили в руках разорвался радиотелефон, кроме вспышки Филя ничего не ощутил. И сразу очутился в своих воспоминаниях: о том, как лет пятнадцать назад посетил в Болгарии Вангу. Знаете, что она ему напророчила? "Берегись, сыночек, телефона без проводов". Филя тогда посмеялся над слепой безграмотной старухой. Потому что не верил в предсказания будущего. И еще потому что в те годы у нас никто не слышал о спутниковых телефонах. Эту фразу он вновь услышал – сразу после гибели. Представляете, от него буквально ничего не осталось. Разорвало на куски…

РЕЖИССЕР. Его посмертное воспоминание вы считали, когда вошли в кабинет?

ВЕРА. В то, что минуту назад было кабинетом. Окно и дверь вышибло взрывной волной, мебель разлетелась в щепки. Все было забрызгано кровью… Ужас!

РЕЖИССЕР. Я пытался внушить вам еще при первой встрече, что ваше желание помочь Козыреву до добра не доведет. Ведь его не только воры заказали. Опасно вмешиваться, когда воздается «каждому по делам его».

ВЕРА. Здесь, в загородной тишине среди зимнего покоя, мне теперь все видится иначе. Я начинаю понимать, как была глупа и самоуверенна. Откажись я самого начала от самонадеянных попыток спасти Козырева – и не было бы на моей совести гибели Леночки, Фили и нерожденного ребенка…

РЕЖИССЕР. Думаю, вы преувеличиваете свою вину. Воля Божья, как вы понимаете, вовсе не слепа. Меньше всего осуждайте себя за нерожденного – ему так было на роду написано, и кто знает, что было бы с ним, родись он у таких родителей. Или они безгрешны? А вы еще исправите свои ошибки, не в этот раз, так в другой жизни. Помните, я рассказывал вам о Гурджиеве?

ВЕРА. Помню, но только сейчас начинаю понимать.

РЕЖИССЕР. Нужно лучше запомнить, что с нами случилось в этой жизни. Но об этом продолжим в другой раз, а сейчас нам пора ехать. С Новым годом вас, Вера Христофоровна, с наступающим веком.

ВЕРА. Приезжайте, мне столько вам нужно всего рассказать. (Провожает его до ворот, сталкивается с Козыревым). Анатолий Виленович, а вы с ними не едете?

КОЗЫРЕВ (режиссеру). Проходите в автобус, меня немного обождите. Ваши все собрались? Дед, там из съемочной группы никого не осталось?

ДЕД. Вроде в доме какой-то парень был. Сейчас посмотрю. Верочка, ты гостей провожай, а деток я с Наташенькой раздену. (Уводит детей в дом).

ВЕРА (стоит с Козыревым у ворот). Анатолий Виленович, зачем вы приехали? Да еще привезли сюда съемочную группу! Вы ведь знаете, что за вами следят. Что слышно о Рустике? Его не нашли?

КОЗЫРЕВ. Найдут, не беспокойтесь. Он охотится на меня, опера охотятся за ним, а я у них вроде живца – прячусь и от тех, и от других. Комитетчики взялись за это дело не на шутку, поклялись отомстить за Филю – своего товарища.

ВЕРА. Будьте осторожнее, ради Бога! Больше сюда, пожалуйста, не приезжайте и не звоните. Если нужно будет увидеться, пришлите за мной автобус. Договорились?

КОЗЫРЕВ. У воров тоже есть свой кодекс, согласно которому на Новый год объявляется негласный мораторий. Праздничное замирение. Так что я мог бы встретить его вместе с вами. Мне тоже нужно столько всего рассказать вам. Прежде всего о наших детях: вчера жена звонила из Коста-Калиды, они долетели благополучно. Погода у них летная и летняя! Ваш Славик сразу стал знаменитостью, правда, пока лишь в одном небольшом ресторанчике. Так что все замечательно, как любит повторять ваш режиссер.

ВЕРА. А как Айгуль?

КОЗЫРЕВ. У нее это не первый выкидыш, значит, не последняя беременность. В больнице пробыла только ночь, наутро Эрик ее выкрал. Мы тайно вывезли их на челнинскую трассу, там они пересели в другую машину, за день добрались до Уфы. Оттуда – прямым рейсом на Кипр. Их коттедж по закону переходит к вам в собственность после Рождества. Правда, возникли некоторые сложности с уплатой налога на имущество… Да, еще вам новогодний привет от вашей матери. Мы ей привезли на праздник продуктов, за хлебом ей соседка ходит. Она очень довольна, что вы за городом с детьми.

ВЕРА. Лучше бы вам тоже улететь в Испанию! Мне тогда совсем было бы спокойно.

КОЗЫРЕВ. Спасибо, Вера Христофоровна. Вы спасли мне жизнь. Более того, придали ей новый смысл. Теперь мне и умирать будетне страшно… Но это, положим, не к спеху. Я верю, все будет хорошо.

ВЕРА. Погодите, что в доме за шум? Я пойду погляжу.

КОЗЫРЕВ. Не надо, я сам…

РУСТИК (появляется в окне кухонки). Не дергайся, Козырь! Твой дед и дети у меня в руках. Я никому не причиню зла, если ты не станешь делать глупостей.

В окне показываются дети. За ними дед с руками на затылке. Рустик расставил их, сам вышел на крыльцо с автоматом наперевес.

ВЕРА. Господи Иисусе… Будь проклято мое ясновидение! Приходит, когда его не просят, и куда-то девается, как только становится нужным…

РУСТИК. Моя братва окружила дачу. А менты окружили нас. Где ваши телекамеры? Снимайте сенсационный репортаж о захвате заложников. Мне терять нечего. В тюрьму я не пойду, а живыми нас отсюда не выпустят. Поэтому идем ва-банк!

КОЗЫРЕВ. Он сошел с ума. Раньше слова от него не дождешься, все тпру да ну…

ВЕРА. Надо спасать детей. Это только я сумею сделать. Анатолий Васильевич, обещайте слушать только меня. По моей команде бегите к Волге через лесопосадку, там снег мелкий. Не оглядывайтесь и не останавливайтесь. Только это вас спасет.

КОЗЫРЕВ. Вы думаете, я побегу в кусты?! Да я и шагу не сделаю в сторону леса.

РУСТИК. Козырь, ты все равно приговорен. Поэтому предлагаю взаимовыгодный обмен – твою шкуру на шестерых деток и одного деда. Семерых против одного.

КОЗЫРЕВ. Вы слышали? Я пойду к нему. Увозите скорее детей.

РЕЖИССЕР. Оператор снимает, пусть перед камерой покуражится. Во всяком случае, стрелять не будет. Убийств на нем нет и брать на себя такой грех он не очень-то хочет.

Из леса мегафонный голос повторяет: "Мирзоянов, вы окружены! Ваши люди уже обезоружены. Сдавайтесь! Мирзоянов, вы окружены! Сложите оружие!"

РУСТИК. Ну, так как, Козырь? Согласен на обмен?

ВЕРА. Ему не нужны ни дети, ни съемки… Загнанный зверь очумел от предчувствия крови, верить ему ни в чем нельзя! Главное, сейчас Анатолия Виленовича вывести из поля видимости.

КОЗЫРЕВ. Теперь некогда гадать, согласимся на обмен.

РУСТИК. Козырь, в последний раз предлагаю. Передай ментам, чтобы нам с тобой отдали телевизионный автобус и выпустили нас вдвоем из оцепления. Тогда обещаю оставить тебя в живых.

КОЗЫРЕВ. Слышали? Все, я пошел к нему.

ВЕРА. Стойте! Вы обещали слушать меня. Не верьте Рустику, он вас убьет. А в меня он стрелять не станет. (Режиссеру). Попробуйте увести отсюда Анатолия Виленовича. (Идет на Рустика). Убери автомат. Дай мне пройти к детям.

РУСТИК. Ну ты! Отвали! Отвали, я сказал!

ВЕРА. Не хами старшим, паршивец. Все равно я сделаю, что сказала, и стрелять ты не станешь. Тебе твои хозяева велели Козыря убрать, а не меня, правильно?

РУСТИК. Я ведь шмальну!

ВЕРА. Испугал… Имей в виду, все снимает телекамера. Как ты избавишься от такой улики, если выстрелишь? Вечером вся страна увидит эти кадры по телевизору. И мама твоя тоже увидит… Немного сюда повернись, так тебя на экране будет лучше видно.

Рустик поднимает автомат в воздух и дает короткую очередь. Этого было достаточно, чтобы внимание его на секунду ослабло и он пропустил не по-женски сильный удар сапогом между ног. В следующее мгновение Вера схватилась обеими руками за автомат и направила ствол в землю, навалившись на него всем телом.

РУСТИК. Сука-блят! Пусти, сказал! Убью…

ВЕРА. Анатолий Виленович, бегите!

Козырев бежит, но не в лес, а к ней на помощь. Режиссер бросился за ним. Мегафон смолк, из лесу раздается перестрелка. Наконец, Рустик вырвался и одной короткой очередью откинул Воскресенскую навзничь. В тот же миг сам упал от неожиданно мощного удара. Щуплый на вид режиссер неуловимым движением заломил Рустику руки за спину и туго связал своим длинным шарфом. В это время Козырев склонился над Верой, повторяя как заклинание ее имя. Она уже не могла поднять головы, лишь шептала:

- Анатолий Ви… вы… живы? Я так рада! Не плачьте, оказывается, смерть такая нестрашная. Только бы успеть помолиться: Господи Иисусе Христе Сыне…

Затемнение

ЭПИЛОГ

Долгая тишина. В глубине сцены вспыхнула спичка. Вера в длинной ночной рубашке стоит перед иконой, затепляет лампадку.

ВЕРА (крестится) …Сыне Божий, помилуй мя грешную! Неужто это мне только приснилось?

Дневниковые записи Веры:

"Сегодня ночью мне приснился странный сон, из которого я вспомнила лишь страшную развязку: по лесу бежит старик, а на голову ему падают сосновые ветки, иглы и щепки. Его преследуют двое подонков в масках, стреляя из автоматов. Тот петляет между рядами лесопосадки, его не могут догнать ни пули, ни киллеры. Во сне он был мне очень дорог, может быть, я его даже любила. Однако в реальной жизни мы с ним не встречались, я никогда не видела этого лица".

СЛАВИК (едва виден в темноте за спиной у матери). Мама Вера! Это ты сейчас кричала во сне? Что-нибудь случилось?

ВЕРА. Я тебя разбудила? Просто душно стало. (Проводит ладонью по лбу, лицу, шее, нащупала кулон в виде сердечка). Что это у меня? Откуда этот талисман? Вроде бы я такой давным-давно потеряла… кажется, еще на старой квартире, когда мы жили с папой. Помнишь?

СЛАВИК. Мама Вера, тебе опять приснился вещий сон?

ВЕРА. Ничего страшного… А это сердечко можно использовать в качестве маятника, вместо биорамки. Интересно, что он мне завтра нагадает?

СЛАВИК. Как ты себя чувствуешь?

ВЕРА. Словно только родилась. Иди ложись, еще ночь. Я тоже немножко посижу… Мне очень нужно вспомнить.

З а н а в е с

= наверх =